Кажется, мне нехорошо. Куда делся весь воздух?
— Фаль, ты ведь это несерьезно… — усмехнулась горько, но дроу возвел глаза к небу, разворачиваясь ко мне всем корпусом:
— Фаль-ко-ни-эль, — четко, по слогам произнес он. Без злости, просто отчаявшись, что такое безмозглое существо, с каким ему довелось общаться, запомнит. — Прошу тебя, хотя бы теперь, обращайся ко мне, как полагает. То, что между нами было… — он замялся, подбирая слова: — Не делает нас ближе. Это просто хороший секс. Окружающие ведь и так наверняка уже имеют свое мнение на твой счет, учитывая наше тесное общение. Не обязательно подтверждать. Ты же понимаешь, что моя раса накладывает определенные стереотипы.
Перед глазами все помутилось. Кажется, как бы не дышала — кислород просто не поступал в организм. И, как на зло, рядом не оказалось ничего, что могло бы послужить мне опорой…
— Фаль, зачем ты так опять? За что?.. — зашептала, прилагая все силы, чтобы удержаться на ногах. — Из-за того, что пришлось отказать? Это из-за ритуала? Так это же временно! Как только все наладится, мы обязательно…
— Не глупи, — перебил он жестко. — Сказал же, что мне важно было привести тебя сюда по твоей доброй воле. Как еще было заставить тебя следовать моим желаниям, как не втереться в доверие?
Нет. Кажется, не устою…
— Мне, правда, жаль, что не могу помочь тебе с твоими проблемами, но ты была права: это твои проблемы, в которые ты меня втягиваешь. У меня несколько иные планы на жизнь, чем нежели таскаться с тобой. Прости, что пришлось сыграть на твоих чувствах. Я виноват перед тобой только в том, что однажды ты действительно чуть не погибла по моей вине, но я искупил вину, вытянув тебя из последующих передряг. И не смотри на меня так, мне жаль тебя, но я ничем не могу тебе помочь.
Голову опустила. Не смогла рассмотреть даже собственной ладони, холодом обжигающую кожу лица. Дрожь в теле уже не мерещится, она теперь явно ощущается. И услышанное — правда.
— Ж-жалость? — произнесла, с усилием шевеля губами. Совершенно ничего не вижу… но мир слегка проясняется, стоит моргнуть. — Ты это теперь ко мне испытываешь?
— Боги ждут, — раздался низкий замогильный голос, идущий откуда-то у Фаля из-за спины.
Не знаю, как смогла перевести взгляд туда, оторвав его от того, кто только что растерзал мне душу.
Мне не показалось, в зале действительно был некто третий. Неспешно выплывая на передний план, фигура в балахоне поравнялась с Фалькониэлем. Они оказались примерно одного роста, но этот мужчина несколько уступал в плечах.
Капюшон опустился, и я едва не ахнула от неожиданности. Этот эльф был чуть старше Фаля, а на лице его красовались витиеватые узоры. Волосы чуть ниже плеч аккуратно зачесаны назад. То, что он и был тем жрецом, о котором мне рассказывали, сомнений не было.
— Поторопитесь, если желаете разорвать клятву, — неспешно повернув голову к Фалю, холодно сообщил он. — Боги примут ваше решение только сегодня.
И, развернувшись, прогулочным шагом направился обратно к каменному алтарю в конце залы. Столь впечатляющая аура на несколько мгновений отвлекла меня от собственного состояния, но возвращение в реальность оказалось еще более болезненным: Фаль действительно готовился к этому дню. Здесь жрец и их боги готовы внять желанию своих детей. Фаль и правда обманывал меня, чтобы провернуть все это… Оказывается, был способ уничтожить связь, созданную клятвой. А я просто дура. Доверчивая использованная дура…
— Давай быстро покончим с этим, — не-мой-теперь эльф бросил мне это бездушно, отправляясь вслед за темным жрецом, а я едва заставила шевелиться ватные ноги.
Покончить с этим… давай быстро покончим… Да, скорее… иначе я просто умру в этом месте, если задержусь еще на пару минут… рядом с ним… здесь…
84. Billie Eilish & Khalid — lovely
84. Billie Eilish Khalid — lovely
Твои слова как острие ножа,
Кромсают сердце, душу рвут на части,
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
По венам разгоняя жар,
И разбивая все мечты о счастье.
Я умерла… Не склеить сердце,
И боль потери не унять.
И ты вдогонку посыпаешь перцем,
Все раны, чтоб не смели зарастать…
Стоя перед алтарем, я не могла поднять глаз. Мутная пелена спала, но голова все еще кружилась от непонятного удушья. Такая ирония: алтарь, словно символ, встречающий идущих под венец, вот только в моем случае — это крах всего.
Справа от меня на расстоянии вытянутой руки безмолвно стоял Фаль, а перед нами жрец, что-то тихо бормочущий и подготавливающий инвентарь для проведения ритуала. Это слово вскоре будет пробуждать во мне животных страх.
Ритуал переместил меня в этот мир.
Ритуал должен был стать связующий нитью между мной и Фалем, как дарующей нам полноправный статус супругов, так и заставляющий наши жизни зависеть друг от друга. Я всегда боялась смерти Фаля.
Ритуал сейчас уничтожает нашу с ним связь…
Сознанием находясь далеко отсюда, боковым зрением наблюдаю, как Фаль протягивает руку, и жрец легким умелым движением рассекает ему ладонь. Яркая алая кровь немедля проступает на светло-серой коже и крупными каплями падает на алтарь, словно рубиновый дождь. Вместе с этими каплями обрывается что-то и внутри меня.
— Теперь ты. Подай руку, — велит спокойно незнакомый мне дроу, протягивая ко мне свою ладонь.
Я смотрю на нее и мне хочется бежать.
На фоне мелькает короткий черный кинжал с изогнутым лезвием. Магический блеск указывает на необычную природу материала, из которого он сделан. Жрец ждет.
Быстро покончить, — так сказал Фаль. Все закончится, и я постараюсь забыть почти два месяца своей жизни, потому что то время, когда он любил меня — я не забуду никогда.
Протягиваю внезапно отяжелевшую руку. Жрец заносит кинжал, готовясь сделать надрез. Я зажмуриваюсь и отворачиваюсь, но не потому что боюсь боли, а просто потому что не хочу запоминать этот момент. Не хочу мыслями к нему возвращаться. Боль, что я испытываю сейчас, гораздо сильнее любой физической.
Однако ожидаемого не происходит. Я медленно открываю глаза и вижу, что в последний момент Фаль перехватил запястье жреца. То самое, в руке которого и находился кинжал. Жрец смотрит на него с легким недоумением, я задерживаю дыхание. Неужели?..
— Достаточно капли ее крови.
Надежда умирает последней. Вера в глупую шутку, непонимание, но желание разобраться, смятение и растерянность — пали первыми. Внутри оглушающая пустота.
Пока я неотрывно смотрю на бесстрастную маску на любимом лице, дроусский маг так быстро прокалывает мне палец острием кинжала, что я только и успеваю, что дернуться.
С неверием и какой-то заторможенностью наблюдаю, как набухает вишневая бисеринка на кончике пальца. Жрец осторожно обхватывает мою кисть, чтобы ранкой прижать ее к каменной глади алтаря. Несколько мгновений ждет, потом отпускает.
В груди больнее, чем руке. Прижав поврежденную кисть здоровой рукой к груди, поднять голову больше оказалась не в силах. Жрец что-то тихо запел. Я без труда узнала темноэльфийский, но узнать смысл текста заклинания было чуждо.
Не знаю, что происходило дальше. Даже не знаю, сколько времени прошло. Так и дальше стояла, глубоко закопавшись в себе, если бы не жрец, осторожно мазнувший своим пальцем по ранке моего. И как подкрался так незаметно?..
Дернувшись растерянно, уставилась на собственную кожу без признаков былых повреждений. Исцелил. Надо же. Только ни один мускул на моем лице не дрогнул. Даже поблагодарить… Уместно ли?.. За что вообще благодарить.
Смысла в моем здесь пребывании больше нет.
— Береги себя, — бросил напоследок Фалькониэль, на что я даже не нашла сил ответить.
Мутная пелена пред глазами появилась вновь, но неспешно закрыла глаза, чтобы не дать ее заметить эльфам. Слезы? Я не хочу плакать. Я вообще ничего не хочу.