ветер нежно шевелил траву, но было уже далеко за полночь, а вокруг все еще стояла тишина. Неужели никто не прилетит? Неужели они по-прежнему будут одни? Неужели Мадонна оказалась подделкой?
Наконец Габриэлю показалось, что он слышит низкий глубокий звук, и когда он стал громче, Вирджиния подала сигнал мужчинам зажечь костры. Вскоре темноту прорезал хриплый рев, и они смогли безошибочно различить силуэт трех летящих строем бомбардировщиков Королевских ВВС «Галифакс». Едва сдерживая радость, люди разбежались по позициям. Взяв за ориентир очертания гор, пилоты накренили самолеты вправо, сбавляя газ, и стали снижаться, направляясь прямиком к возбужденной толпе на земле. Бомбардировщики были все ближе и ближе, оказавшись менее чем в шестистах футах[355] над головами встречающих, и когда каждый из них достиг центра буквы Y, они открыли люки. Вместо бомб оттуда посыпались парашюты, несущие огромные цилиндрические контейнеры, которые с глухим стуком падали на землю. Когда «Галифаксы» снова поднялись в темноту, пилоты, скорее всего, привычно легли на крыло на прощание, вызвав внизу волну эмоций. Долгие одинокие месяцы ожидания закончились; об этом дальнем уголке Франции вспомнили. Мадонна не подвела.
Вирджиния взялась за дело. Она приказала людям разделиться на команды, чтобы тушить костры, перерезать веревки у двадцати металлических контейнеров и десятка пакетов, разбросанных по плато, и складывать парашюты в сумки. Каждый металлический контейнер (произведенный Южным управлением газовой промышленности в Кройдоне в Южном Лондоне) весил около 145 килограммов. В общей сложности более трех тонн припасов нужно было быстро и бесшумно погрузить на ожидающие телеги, запряженные волами, и отвезти на ближайшую конспиративную квартиру. Затем содержимое распределили бы среди маки. Вирджиния дала мужчинам ровно пятнадцать минут, чтобы закончить работу и покинуть место выброски. Габриэль вспоминал, что «эта… операция, как и последующие, не должна была оставить следов. Оставленный шнур, или кусок парашютной ткани… или контейнер мог привести к трагическим последствиям для одного человека, или группы, или даже местного населения в целом: аресты, пытки, смерть». Сами контейнеры бросили в бурные воды водопада на ближнем конце плато в Гуфр-де-ла-Монетт. А из шелка каждого парашюта деревенские женщины сшили около двадцати блузок и платьев.
На конспиративной квартире Вирджиния и ее команда провели инвентаризацию. В ту ночь они составили список: лекарства; военная форма с лотарингским крестом на нагрудном кармане (чтобы маки перестали ходить в лохмотьях); ботинки (большинство маки обходились старыми сабо или вообще не носили обуви); предметы обихода (печенье, сигареты и пакетики с любимым чаем Вирджинии от УСО с пометкой pour Diane – «для Дианы»); но прежде всего – оружие (которое называли «игрушки»). Там были брены (основное автоматическое оружие маки), стэны (простое оружие ближнего боя, которое пользовалось популярностью за способность стрелять трофейными немецкими боеприпасами), гранаты и взрывчатка. Вирджиния прекрасно разбиралась в различных видах «игрушкек», их качествах и особенностях использования. Она разделила боеприпасы и переупаковала их в солому[356]. Еще там был «S-phone» – ультрасовременный портативный передатчик с ремешком, который носили на шее. Разработанный специалистами УСО, он позволял Вирджинии разговаривать с пилотами приближающихся самолетов напрямую с земли. Это был большой улов по любым меркам. Кроме того, по словам одного из учителей, помогавших в тот вечер, в компании царило волнующее чувство признания, гордости и братства с незнакомцами, находящимися за много миль: «Мы больше не были террористами или уклонистами от принудительных работ, мы были частью освободительной армии; и мы получили признание как часть этой армии»[357].
Ночь за ночью прибывали все новые самолеты и парашюты с оружием, а также шоколадом, канистрами с бензином, бинтами, витаминами и лекарствами (и в одном печальном случае – с письмом от матери Вирджинии, в котором говорилось, что она нездорова). В другом специально запечатанном контейнере с надписью pour Diane находился конверт с миллионом франков, которые она могла распределить по своему усмотрению, и несколько пар особых носков для Катберта, специально упакованных Верой Аткинс из УСО. Для ее ребят – и жителей деревни, с благоговением наблюдавших издалека, – появление Мадонны всегда символизировало оживающее от рева «Галифаксов» ночное небо. Всего было реализовано двадцать две заброски – двадцать в зоне «Лещ» и две в соседних зонах. Костры быстро заменили более эффективными аккумуляторными лампами или фарами; кроме повозок, запряженных волами, в распоряжении маки теперь были газогенераторные грузовики с изображением маршала Петэна на кузове; а еще Вирджиния использовала новый «S-phone», чтобы с земли разговаривать с пилотами на английском языке (то, что в 1944 году в ее распоряжении уже была такая технология, впечатляло само по себе). Слухи о «Мадонне с гор» быстро распространялись. Некоторые говорили, что она была чудом, спустившимся с небес, и могла сама, по своему желанию, призывать оружие и взрывчатку.
Этот ночной балет, несомненно, был целым представлением, которое устраивала Вирджиния, и первое из них прошло без сучка и задоринки. Во второй раз не удалось избежать проблем: неопытный пилот по ошибке сбросил груз в другой зоне, в Девессе в коммуне Ардеш, в пятнадцати милях от нужной точки. Используя свой «S-Phone», он рассказал все Вирджинии, о чем вскоре сильно пожалел. Она ответила яростным потоком англо-саксонских проклятий и отправила в Девессе Боба с грузовиком, чтобы забрать контейнеры и спрятать их на соседней ферме. Были и долгие ночи ожидания, когда самолеты вообще не появлялись; были случаи, когда самолеты летели так низко, что контейнеры взрывались при ударе о землю; или густые облака скрывали навигационные огни в форме буквы Y; или, что хуже всего, самолеты сбивали на пути к зоне заброски – эскадрильи СД Королевских ВВС стали основным источником поддержки Сопротивления, но ценой за это было возросшее количество потерь среди пилотов. Как-то раз сообщение было перехвачено немцами, оказавшимися в одной из менее используемых зон заброски, но, к счастью, это была ночь, когда «Галифаксы» так и не появились, – с незваными гостями «разобрались», сбросив их тела в реку Линьон. Однако напряжение постепенно брало свое. Вирджиния отмечала, что ее время в Верхней Луаре «отличалось, и было трудно… проводить ночи в ожидании, по большей части напрасном, заброски»[358]. Иногда она не спала по несколько ночей подряд, полагаясь на свои запасы бензедрина, и также делилась им с засыпающей командой. Ее нервы были на пределе, малейшая неудача вызывала приступ гнева; Вирджиния ругалась, курила и с досадой сплевывала на землю, как настоящий боец, кем она, в сущности, и стала.
«Диана излучала энергию, мужество и обаяние. Но она также могла быть импозантной и властной»[359], – говорил Андре Ру, один из ребят Боба. «Время от времени