Некоторое время Кающийся молчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил:
— Архитектор делал этот мир лучше, а Корв прикладывает все силы для того, чтобы идти по стопам учителя, именно поэтому ты неправ.
— Господин, можно задать вам вопрос?
— Да.
— Почему вы не убили ее величество и Мелиса? Вы же говорили, что находиться рядом с такими, как они, тяжело.
— Очень, — Древний вновь посмотрел за спину. — Но последние две сотни лет я вынужден разбираться больше со всякой мелочевкой, хотя казнь одного наделенного властью мерзавца спасает в сто раз больше душ, нежели вырезанное под основание бандитское логово. Но тут ничего не поделать, слово есть слово.
Он тряхнул головой, точно стараясь избавиться от неприятных мыслей, и проговорил:
— Есть еще одна вещь, о которой мы с тобой должны поговорить.
— О чем же, господин?
— О том, что ты почему-то перестал появляться на берегу реки.
— Я хочу, — честно признался Лариэс, и усмехнулся. — Представляете? Впервые за долгие годы хочу оказаться в этом месте, но… Не выходит.
Ридгар кивнул и сосредоточенно почесал подбородок.
— Я так и думал, именно поэтому взял тебя с собой. Когда мы рядом с остальными, поговорить о твоем даре не выйдет. Зато сейчас у нас есть немного свободного времени. Так что — слушай внимательно, быть может, мои наставления помогут тебе, и мы наконец-то начнем обучение.
Так в разговорах они достигли места, где вчера разбили свой лагерь, и, повинуясь команде Ридгара, Лариэс свернул в лес. Здесь двигаться пришлось куда медленнее — из-за бурелома лошадей оставили, привязав к деревьям.
Когда спустя час они выбрались на небольшую полянку, на которой обнаружилось изрядных размеров нагромождение валунов, Кающийся, закончивший уже какое-то время назад свой урок, вдруг сказал:
— Мир изменился, Лариэс, он не такой, как прежде. И мне пришлось меняться вслед за ним. Нам всем пришлось…
Возможно, он хотел добавить что-то еще, но не успел — кусты зашуршали и навстречу путникам вышла Орелия в лохмотьях, оставшихся от очередной робы, сопровождаемая Блаклинт и Вилнаром.
— Ну, как видишь, я был прав, — невозмутимо закончил Древний. — Привет. Ори, как полеталось?
— И тебе не хворать, Рид, — безэмоционально ответила Древняя. — Неплохо, весьма неплохо. Поймала ее высочество возле самых деревьев, а вот Щита пришлось собирать по кусочкам. К счастью, его голова каким-то чудом осталась целой. Не иначе, в ней попросту нечему повреждаться.
— И я того не стоил, госпожа, — с жаром воскликнул Вилнар, чьи алые от крови доспехи выглядели так, будто бы их хозяин рухнул с горы.
Впрочем, так ведь оно и было!
— Еще один… И почему в телохранители набирают столь бесконечных тупиц? — Целительница махнула рукой, сдаваясь, и добавила. — Мило, что вы решили спуститься и проверить наше здоровье.
— Ну разве я мог поступить иначе? — удивился Ридгар. — Заодно и лошадок вам прихватили.
— Ты — точно не мог. — Целительница подошла к своему коню и положила ладонь на лоб животного. — Как остальные?
— Мислия и еще шестеро гвардейцев мертвы, прочие в относительном порядке, — будничным тоном ответил Древний. — Первую Тень еще можно спасти, остальные — с концами: камни изуродовали им головы.
— Я все равно проверю.
— Ни на одну секунду не сомневался, что ты так поступишь. Главное, не перетрудись.
— Не учи меня, как жить, — оборвала его Орелия. — Ладно, раз уж мы все собрались, предлагаю выбираться, путь наверх нам предстоит длинный.
Лариэс задрал голову вверх, прикидывая расстояние, которое троице пришлось пролететь.
«Да как такое вообще возможно!» — пораженно подумал он. — «Не иначе, Целительница отращивает крылья!»
Когда они шли обратно, юноша бочком подобрался к Блаклинт, которая шла перед ним, и шепнул на ухо девушке:
— Выше высочество, как вы спаслись, что случилось?
Та столь же тихо ответила:
— Когда начали сыпаться камни, я была ближе всех к краю, и валун попал прямо на мою бедную Звездочку. Она оступилась и полетела вниз, а я не успела вовремя освободить ноги из стремян. Вилнар спрыгнул с коня и бросился следом, — тут ее губы задрожали, точно девушка была вот-вот готова расплакаться, но северянка взяла себя в руки, и закончила рассказ. — Он в полете схватил меня, вырвал из седла и развернул так, чтобы я была сверху.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Логично, так у принцессы оставался небольшой шанс», — подумал Лариэс. — «Я бы поступил аналогично».
— А что дальше?
— Случилось нечто невероятное, — поведал товарищу Вилнар, — Ступившая на Путь Вечности Орелия догнала нас и схватила, а потом… Я даже не знаю, как это описать. У нее словно раскрылись крылья и мы — нет мы не полетели — но падать стали заметно медленнее.
— Да, три пары сияющих крыльев, отливающих серебром, — подумав секунду, добавила девушка. — Я никогда не встречала ничего более красивого. Она схватила меня, и Вилнара, но не смогла удержать его, и мой телохранитель упал, а мы приземлились, почти не пострадав.
Эти слова заставили Лариэса в очередной раз задуматься о безграничных возможностях Древних и их поразительном могуществе.
«Подумать только, полет! О таком можно только мечтать», — подумал он, а затем иная мысль пришла юноше в голову. — «Принцесса сказала, три пары. Неужели она… Да нет, быть того не может!»
Но на всякий случай он украдкой перекрестился и продолжил движение.
* * *
Обратный их путь проходил без происшествий. Ридгар о чем-то перешептывался с Орелией, Вилнар задумчиво ощупывал грудь, как бы проверяя — точно ли он жив, или все-таки нет. А Лариэс, пользуясь возможностью, налаживал взаимоотношения с Блаклинт.
Северянка была по-настоящему интересной собеседницей, и они успели зайти в дебри обсуждений теологических умозаключений, обсуждая мыслителей времен Второго Переселения, когда, наконец, добрались до места, где враги взорвали пороховые мины. Даже в свете тухнувших лучей почти зашедшего солнца оно выглядело страшно: множество камней, валяющихся здесь и там, наспех расчищенный проезд, и кровь. Слишком много крови.
Блаклинт выдохнула и сжала поводья, Вилнар тихо выругался, лишь Орелия не произнесла ни слова.
— Надо признать, — против своей воли произнес Лариэс, — что решение было действительно изящным. Даже странно, что они не провернули нечто подобное раньше. Могли бы, например, заминировать весь постоялый двор.
— Нет, они не пошли бы на это из-за меня, — тихо ответил Ридгар.
Лариэс вспомнил слова Мелиса на постоялом дворе и уточнил:
— Господин, но почему?
Древний вздохнул.
— Я не очень хочу распространяться на эту тему. Если нам не повезет, ты все увидишь сам. Пока же прими это как данность.
Лариэсу оставалось лишь пожать плечами, потому как он решительно не понимал, отчего врагам мешала смерть Кающегося и почему они не могли допустить ее.
— К тому же, — подключился к разговору Вилнар, — такой пороховой заряд ты, наверное, учуял бы.
Полукровка сделал неопределенный жест рукой.
— Не уверен, мой нос вряд ли способен на такой подвиг.
— А что насчет оборотня? Он несколько дней пил в этом трактире.
— И не распознал угрозы, — проворчал Лариэс.
— Это да, но порох от него точно не получилось бы спрятать.
Этот довод казался разумным, а потому Лариэс согласился с товарищем.
Орелия, меж тем, поравнялась с одним из валунов и коснулась его рукой.
— Какая глупая, бессмысленная жестокость… — произнесла она.
— Да, наши таинственные недруги действуют решительно и совершенно безжалостно, — согласился Ридгар. — Чем-то отдаленно напоминают слуг Архимага и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он не договорил, и, резко помрачнев, сжал поводья так, словно хотел разорвать их на куски.
— Неважно, — хрипло выговорил Кающийся, наконец. — Едем!
Лагеря, который разбили оставшиеся члены отряда, они достигли уже глубокой ночью. Место для стоянки нашлось в небольшой долинке, поросшей редким кустарником.