На страже стояли сразу четверо, причем во главе с Клариссой.
— Слава богу, вы в порядке! — эмоционально выговорила девушка, бросив при этом короткий непроизвольный взгляд на Лариэса, в котором явственно читалось волнение за любимого человека.
«Господи, и я все эти годы не замечал очевидного!» — похолодел тот. — «Да-а, бывают же на свете идиоты!»
— А как ваши дела?
— Растащили камни, достали авангард. Все убитые, кроме первой Тени, готовы к погребению, ждали только вас, чтобы начать.
— Сперва я проверю их всех, — проговорила Орелия.
— Как пожелаете, о Ступившая на Путь Вечности, — склонила голову Кларисса, после чего обратилась к одному из дежурных, — Тит, забери поводья и помоги ее высочеству.
— Солнышко, покажи, где тела, — попросил Лариэс, спрыгивая с коня.
Кларисса точно ждала этой просьбы — девушка быстрым шагом направилась в сторону от огней, прямиком к краю долины, упиравшемуся в отвесные скалы. Здесь уже было вырыто несколько глубоких могил и сложено немало камней, которыми эти самые могилы следовало накрыть. Тут же находились и тела.
Орелия, увязавшаяся за Лариэсом, быстро проверила их все и кивнула виконту.
— Увы, никого кроме первой Тени не спасти.
Лариэс тяжело выдохнул. Не то, чтобы он верил в иной исход, но все-таки надежда на чудо оставалась.
— Понятно. Кларисса, будь добра, прикажи кому-нибудь убрать тело сковывающей отсюда, я хочу побыть немного один.
— Поняла, Лар, — грустно улыбнулась графиня, — все устрою. Не засиживайся.
— Пять минут. Больше не потребуется.
Товарищи отошли, оставив Лариэса наедине с мертвыми. Настало время совершить то, что он делал всегда, когда была возможность проститься с боевыми товарищами.
— Раллий, — Лариэс подошел к первому погибшему. — Я почти не знал тебя, солдат Марка, но моя скорбь от этого не стала меньше.
Он наклонился к изуродованному телу, во множестве мест изломанному камнями, и взял погнутую серебряную пуговицу с гербом дома Вентисов, затем перешел к следующему телу.
— Ларс, — со вздохом проговорил полукровка, смотря на то, что осталось от лица светловолосого здоровяка, — ты научил меня не одной рыбацкой хитрости, дружище. Жаль, что мы больше никогда не посидим на берегу с удочками в руках.
Он наклонился и, развязав тесемки заранее положенной здесь дорожной сумки Ларса, достал из нее моток лески и крючок. Этот заядлый рыбак всюду таскал их с собой.
Третье тело.
— Галит, ну и дурень же ты. Я сколько раз говорил — надевай шлем, так нет, он, видите ли, мешал тебе целиться, — проворчал Лариэс, чувствуя, как глаза увлажняются. — И куда мы теперь без твоего арбалета, болван?
Лариэс наклонился и стянул с шеи мертвеца небольшой золотой наконечник для болта — подарок от товарищей на день рождения. Он сам подал эту идею и сам разместил заказ у Руфина.
Выдохнув, виконт подошел к четвертому покойнику.
— Нарот, ну как же так? Тебя же дома ждет жена и трое чудесный детей. Почему ты не выжил, друг? — Он снял обручальное кольцо с тела убитого, а затем, немного порывшись в его вещевом мешке, извлек оттуда небольшую тряпичную куклу — талисман воина, с которым тот не расставался ни днем, ни ночью. — Кольцо я отдам твоей жене, а куклу оставлю себе, ты ведь не против? — спросил он, утерев тыльной стороной ладони соленую дорожку, каким-то волшебным образом отправившуюся в свой путь из левого глаза. — И не волнуйся, твои родные не будут ни в чем нуждаться, я прослежу.
Пятый.
— Люций, и ты можешь не волноваться ни о чем, твоя мать будет получать лучшие лекарства, — с этими словами он снял серьгу убитого, оставшуюся на чудом сохранившемся ухе.
Шестой, последний.
— Брилл, как ты и просил, мечи отправятся в могилу вместе с тобой, хотя это и отдает язычеством, друг мой. Себе я возьму кинжал, ты ведь, если не путаю, сам хотел этого, верно?
Он коснулся кинжала в ножнах, положенного прямо на мешок последнего из убитых гвардейцев, сжал его в пальцах и повесил себе на пояс.
«Кларисса, как всегда, понимает меня лучше, чем я сам», — подумал виконт. — «Это ведь ее рук дело».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Впрочем, наверное, так и должно было быть.
Он распрямился, глядя на убитых, затем, обернувшись, кивнул лейтенанту, которая подошла и встала рядом.
— Ты помнишь каждого из них? — спросила девушка.
— Всех до единого, — честно признался Лариэс. — Всех, кто погиб из-за меня.
— Они погибли не из-за тебя!
— Пять лет назад я возглавил свежесформированную гвардию его высочества. Я подбирал туда людей. Я командовал ими. Они — мои подчиненные, моя ответственность… Мои жертвы. И меньшее, что я могу сделать, это запомнить всех и каждого. Надеюсь лишь на то, что, когда я умру, кто-то будет помнить и обо мне.
Кларисса несколько секунд стояла молча, потом сказала:
— Я буду.
— Знаю, — Лариэс благодарно кивнул подруге, после чего попросил. — Можешь позвать остальных? Нужно похоронить их.
Один за другим к телам, уложенным возле могил, подходили люди. Мрачные, подавленные, неразговорчивые.
— Ваше высочество, — Лариэс обратился к принцу, — дозволено ли мне будет произнести последние слова?
Тот кивнул и добавил:
— Это твое право, Лар.
Лариэс набрал полную грудь воздуха и начал говорить:
— Сегодня мы хорошим шестерых гвардейцев. Они сражались и погибли, как и надлежит воинам Дилириса: бесстрашно, грудью встречая опасность, не заботясь о себе. Уже утром мы отправимся дальше, а они останутся лежать тут, но никто, ни один человек не будет забыт. Имя каждого останется в нашей памяти и наших сердцах, потому что иначе нельзя. Мы сохраним эти имена и передадим их тем, кто в один день сменит нас. Так было, так есть, так будет.
— Так будет! — хором отозвались прочие гвардейцы.
— Мы не забудем вас, братья.
— Не забудем!
— Вы навеки с нами.
— Навеки!
Когда последний крик стих, Лариэс дал команду подчиненным и повернулся к Орелии.
— О Ступившая на Путь Вечности, я молю вас об одолжении.
На этот раз Орелия не стала заострять внимание на чересчур официальном обращении и спросила:
— Каком?
— Прочтите, пожалуйста, отходную молитву.
— Я не христианка.
— Вы — святая. Думаю, этого будет достаточно.
— Святой меня назвали люди.
Лариэс пожал плечами.
— И это мало что меняет, — он указал на гвардейцев, укладывающих тела на дно ям. — У нас нет времени на то, чтобы все сделать правильно, как того требует церковь. Но я очень не хочу оставлять боевых товарищей в неосвященной земле и без последней молитвы. Может, вы и не христианка, но Бог определенно прислушается к словам той, что всю свою бесконечно долгую жизнь спасала страждущих.
Он умолк, глядя на Древнюю, и та сдалась.
— Хорошо, — она шагнула вперед и с ее губ сорвались слова с детства знакомой Лариэсу молитвы. — Во имя Отца и Сына, и Святого Духа…
Древняя без единой запинки или ошибки прочла подряд несколько молитв, включающую в себя даже сравнительно недавно — около полувека назад — пришедший из иного мира вместе с проповедником Реквием.
Напоследок, Древняя произнесла не совсем понятные Лариэсу слова:
— Да будет Всесильный Отец милостив к вашим душам и да будет ваша новая жизнь счастливее, чем эта.
После этого могилы засыпали землей, сложив над ними каменные пирамиды и поставив импровизированные кресты. На этом похороны закончились и люди начали расходиться. Спустя пару минут возле шести холмиков стояли лишь Лариэс, да Кларисса.
— Ты была права, Клар, — проронил, наконец, Лариэс, — не все доживут до конца этого путешествия.
— Ты только сейчас это понял?
— Нет, но надеялся на лучшее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как и мы все, Лар, — вздохнула девушка. — Иди отдохни, ты на ногах уже почти сутки, и это с сотрясением-то. Мы сделали для мертвых все, что было в наших силах, теперь пришла пора позаботиться о живых.
— Хорошо, сейчас пойду, — согласился виконт, которого уже ощутимо потряхивало от усталости и последствий удара по голове, — но сперва проверю, как там Мислия.