— С ним всё в порядке.
— Внешне — да, но он не поёт!
— Не хочет, наверное, — мальчишка сотворил жест незначения.
— Ничего ты не понимаешь, — вздохнул паук. — Хахманух и раньше жаловался: дескать, голос стал невыразительным, нет огня. А в дуэтах Келеф всегда был беспомощен — видите ли, неинтересно ему. Так у Сил'ан и происходит: сначала равнодушие, потом — гибель.
Синкопа трагически заломил волосатые лапы. Хин хотел успокоить его, но дверь резко распахнулась, в комнату ворвалась причина разговора, взмахнула металлической скрижалью и вдохновенно воскликнула:
— Смотри, что Лие прислал! Фантазия.[30] В четыре руки! Убирай книгу.
Хин опустил плечи и пробубнил:
— Стоит только сесть почитать…
— Живо-живо! — напутствовало радостное чёрное чудовище и умчалось в коридор.
Мальчишка закрыл том, оглянулся на потерявшего дар речи паука:
— Равнодушие, ты говорил?
Хин лежал на берегу, завернувшись в шкуру. Последнее время он чаще спал здесь, чем в крепости. Мальчишка наблюдал, как изредка среди парящих в бездне рыб мелькает быстрый белый хищник. Он знал, что Сил'ан вынырнет поговорить, едва насытится.
Хитрое создание показалось над поверхностью воды в десятке айрер от человека, оперлось сгибом руки о воду и, положив щёку на ладонь, умиротворённо прищурилось.
— Как у него дела? — спросил Хин.
— Уверен, что в ближайшие лет пять сможет купить особняк в Маро. Притом его до сих пор считают зимнем, — в оранжевом взгляде появился и угас насмешливый проблеск. — Лие предложил нам высадить сад вокруг крепости; обещал, если надумаем, прислать саженцы из Гаэл и жреца Кваниомилаон. О температуре и почве сумеет позаботиться Вазузу. Что скажешь?
— Сад? — переспросил мальчишка. — Как-то странно.
— Я тоже не склонен взваливать на себя новые хлопоты, — довольно согласился Сил'ан и закружился в воде.
— Все новости? — поинтересовался Хин.
— Их много, — легко рассмеялось изящное существо, — только ты не поймёшь. Впрочем, вот: академия наук объявила конкурс. Им не даёт покоя проблема контроля годности — за лучшее решение обещают не только премию, но и титул академика.
Мальчишка озадаченно хмыкнул. Сил'ан нарисовал пальцем круг на воде:
— Попробую объяснить. Речь о валах и отверстиях с точностью размеров куда меньшей, чем доли дайр. В общем, важно то, что на глаз человек не в силах отличить детали нужных диаметров от прочих. Приборы со шкалой предлагать не стоит — значение субъективной погрешности будет немалым.
Хин встряхнул головой и выставил перед собой ладонь, прерывая рассказ:
— Лие попросил тебя о помощи?
— Нет, — Келеф сотворил жест недоумения, — только упомянул, что сам ищет решение, — он вернулся к ленивым раздумьям. — Хорошо бы не делать измерений — тогда исчезнет методическая погрешность.
Мальчишка зевнул:
— Предложи им приставить к контролю магов. Прочёл чару — и точный размер известен.
Сил'ан расхохотался:
— Непременно, если меня спросят о необычном способе разорить Весну. Подходящих чар у того же Лие — всего с десяток, зато какую плату он потребует за день работы — страшно подумать.
— Тогда как в математике, например, при решении задач асимптотически оптимального группирования для достаточно широкого ряда распределений: проверь граничные точки интервала.
Келеф засмеялся снова, но быстро умолк.
— Что? — сонно поинтересовался Хин.
— Это можно сделать, — молвил Сил'ан. Ещё подумал и добавил: — Даже легко сделать. И, в общем-то, легко использовать.
— Да? И как? — мальчишка приподнялся на локтях.
— Для отверстий заданного поля допуска изготовить два вала, один из которых — нижняя граница — должен пройти в годное отверстие, а второй — верхняя граница — нет. Что может быть проще? А для валов сделать проверочные отверстия или что-то вроде — над исполнением ещё нужно подумать.
— Хм, — Хин снова улёгся на шкуру, — ты правда будешь думать? Тогда напиши в академию — хоть узнаешь, как великие умы Весны оценят идею, — пробормотал он, засыпая.
— … у маленького озера, — рассказывал Данастос, неторопливо кроша в воду кусок хлеба. — А посредине его был остров, на котором как раз и жили те птицы. И, совсем как в детских историях, посредине острова росло огромное, раскидистое дерево с гибкими ветвями-прутьями.
Вода кипела и ярко сияла на Солнце, десятки красных рыб ловили хлебные крошки, а некоторые, особенно отчаянные, даже хватали мага за пальцы мягкими губами.
— Порою, — не замечая просьбы рыб поторопиться, продолжил Данастос, — мне снилось, что я строю мост — воды, как всякий весен, я панически боялся. Воистину, благословенно да будет очищающее зелье. И тот мост, как ни странно, я помню куда ярче птиц — наверное, в какой-то момент одержимость им, средством, заслонила всё и даже цель. Не знаю, почему те водоплавающие так меня завораживали, зачем я хотел к ним добраться? Только всё видел стройные опоры, ведущие в белёсый туман, из которого проступало чёрное дерево в каплях воды, точно в звёздах. Видел до тех пор, пока однажды мне не приснился последний сон: я построил мост, или он поднялся из реки сам, но стоял передо мной, настоящий, как шрамы от ожогов и кривые линии на ладони, скользкий, так покойно поскрипывающий. Я сделал шаг на ступень, но остановился. Зачем мне на остров? Я забыл, пытался вспомнить, отчаянно напрягая мысли. Потом проснулся от боли в голове — оказалось, во сне я крепко стиснул зубы, сморщил лицо, напрягая все мышцы, как будто мой дух пытался вырваться из тела. С тех пор мост мне больше не снился, — он стряхнул остатки хлеба с ладоней, похлопал ими друг о друга и поднялся. — Дома я давно уже не бывал.
— Скажи, зачем знакомить наследника с ведьмой? — спросил Сил'ан.
Он стоял в шаге от воды и рассматривал своё отражение, искажённое до неузнаваемости жадной рыбьей вознёй.
Данастос обернулся к нему, отчего-то улыбаясь:
— Ни одна женщина не сравнится с ведьмой в искусстве любви, и ни одна не приворожит того, кого ведьма научила, как устоять перед женскими чарами. Ни жена, ни любовница не смогут вертеть мужчиной, совсем напротив — окажутся в его власти. Вот уж не думал, что один из нас так позаботится о малознакомом мальчишке, что выдаст секрет.
— Я называю его наследником, — неодобрительно заметил Келеф. — Для тебя он и вовсе будущий повелитель.
— Нет, — маг сотворил отрицательный жест, — служить летню ли, чужаку, а тем паче тому и другому вместе я не стану.
Келеф улыбчиво прищурился:
— Ни к чему сейчас о том говорить. Когда Вазузу почувствует, что пришло время, ты познакомишь наследника с ведьмой. Расскажи мне о ней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});