Во всяком случае, не скоро. Но я могу ей передать, если увижу…
— Мне нужно поговорить с ней сейчас! — Глаза Сони наполнились слезами.
— Гм-м… может, вы тогда войдете? — Герда отошла в сторону, закрыла за Соней дверь и снова швырнула букет на стол.
— Цветы надо бы поставить в воду, — растирая по лицу слезы, сказала гостья, — у них уже головки обвисли.
Герда попыталась улыбнуться, но даже не подумала последовать ее совету.
— А где Тина? Я с утра сегодня звонила ей, но никто не отвечал.
— А-а… Видите ли, ваша сестра временно живет… у одной своей подруги.
— Тогда дайте мне адрес! — Соня опять разрыдалась. — Это важно. Вопрос жизни и смерти! — с драматизмом объявила она.
— Адреса у меня нет, только номер телефона, — схитрила Герда. — Можно попробовать связаться.
Она подошла к столику, на котором стоял телефон, взяла телефонную книжку, полистала раздел на букву «М» и набрала номер. Абонент был занят, и Герда со вздохом положила трубку, не заметив, что за ней стояла Соня. Она заглянула в телефонную книжку и тут же схватила ее, прежде чем Герда могла этому воспрепятствовать. Убедилась, что на странице «М» стояло одно — единственное имя — «Мартуссен», а ниже… подробный адрес.
— Почему вы меня обманули? — с упреком спросила Соня. — У вас же есть ее адрес. Ведь вам сказано — я ее сестра. Как будто не имею права знать, где она!
Соня была вне себя. Она швырнула телефонную книгу на столик, устремилась мимо нее к двери и хлопнула ею так, что все затряслось.
«Хорошенькое дело! — подумала Герда. — Если она сейчас ворвется в дом Мартуссен и застанет там Ларса, то все полетит кувырком!»
Она взяла трубку, нажала на кнопку повтора вызова. Номер все еще был занят…
Ирина пришла сегодня от ребят на час раньше, так как Бернд повредил себе руку и не мог, как обычно, провести время в бильярдной. Значит, детей надо было вовремя отправить в постель, а она не могла дольше затягивать свою «службу» здесь.
— Алло! Где вы все?
— Здесь! Заходи. Я как раз показываю твоему мужу, как надо играть, — послышалось из гостиной.
Ларс и Тина сидели у горящего камина за большим столом, играли в карты, пили глинтвейн и ели пряники. Атмосфера была теплой, уютной, и Ирина мысленно возблагодарила небо, которое ниспослало ей Тину.
— Иди, сыграй с нами! — Тина приветливо махнула рукой Ирине, которая все еще стояла в дверях. — Набрано уже 221 штрафное очко. Столько же у Ларса!
— Согласна.
Ирина села за стол, взяла сданные Тиной карты и потихоньку заглянула в них. Боже, у нее на руках оказался почти полный набор, не хватало лишь дамы и десятки. Десятку Ларс сбросил, она вытащила недостающую даму пик и выложила карты на стол.
— Полный штос! — вскричала Ирина и торжествующе рассмеялась, так как ни Ларс, ни Тина не смогли выложить ни одной карты, и это им ой как дорого обойдется.
— Ну ты даешь! — запыхтел Ларс и стал считать: — Сто двадцать три… сто тридцать один… сто тридцать семь…
Зазвонили.
— Считай, не отвлекайся, а я открою. — Ирина пошла к двери.
— …Сто пятьдесят четыре — дважды, значит, триста восемь.
Тина вела запись, затем подняла взгляд и от страха чуть не упала со стула: ее сестрица Соня, заплаканная и расхлюстанная, ворвалась в квартиру Мартуссен? За ней шла встревоженная Ирина. Очевидно, она хотела задержать ее у дверей, но если уж Соня вобьет себе что-то в голову, то ее и десяток лошадей не удержит!
— К тебе гостья! — объявила она тоном, в котором звучало предостережение. Сама же стала белой, как стена: ясно, что случилась беда.
Это почувствовала Тина, лишь взглянув на сестру!
— Как ты сюда попала? — неосторожно спросила она, и тут же Соня выпалила в ответ:
— Та женщина, которую я застала в твоей квартире, сказала, что ты здесь живешь! — Соня опять зарыдала и упала на грудь сестры.
— Так в чем дело? Разве случилось что-то ужасное? — Тина трясла ее за плечи, выразительно обмениваясь взглядами с Ириной. Вот так сюрпризик! Ларс наверняка сейчас засыпет их вопросами.
— Этот подлец Вольфганг! Я застала его… с другой женщиной. И где? В нашей спальне! — всхлипывала она. — Представь — в моей постели. Мерзкая свинья… Будь он проклят! А наш малыш лежал в это время рядом в коляске… Я хотела заявить в полицию нравов, но на это ушло бы часа три. А когда была уже в автобусе, то обнаружила… — Она снова хлюпнула носом. — Что забыла связку ключей дома. Пришлось вернуться.
Тина гладила сестру по голове и пыталась утешить ее. При этом бросала на Ларса сердитые взгляды, которые словно говорили: «Ты тоже один из них — мог бы изобразить и со мной такое прямо здесь, на ковре». Атака, подумалось при этом ей, — лучший вид обороны. Если у Ларса нечистая совесть, то он наверняка «позабудет» спросить, почему какая-то женщина была в той квартире, которая, как считалось, сгорела.
Ирину, которая все это время нервно ходила взад-вперед по комнате и как раз оказалась около телефона, вдруг как током ударило: трубка лежала неправильно. Так вот почему Герда не смогла ее предупредить! Ирина поправила трубку и взглянула на Ларса. Он ответил таким знакомым взглядом — именно так смотрел отец, если у нее было что-то не в порядке с одеждой.
— Может, мы их просто оставим одних, — шепнула Ирина и сделала знак, что пора, мол, исчезнуть. Но Ларс этого как раз не хотел.
— Я нахожу все это довольно интересным, — без обиняков объявил он и демонстративно скрестил на груди руки. — Кто знает, что еще здесь откроется!..
— А я считаю это неприличным! — прошипела Ирина. — Чужие постельные дела нас не касаются.
— Ой-ой-ой! Постельные я как раз и не имею в виду. — Его улыбка была полна сарказма.
— И поэтому ты ко мне пришла? — выпытывала у сестры тем временем Тина. — Думаю, вряд ли смогу помочь тебе. А о том, что я твоего Вольфганга терпеть не могу, даже и повторять не хочется! Не пытайся просить, чтоб я вдохновила тебя на подвиг — оставаться с этим подонком.
— Я этого и не жду от тебя. Но я думала… я думала, что могла бы пока пожить у тебя.
— У меня! — Тина запнулась и так сильно сжала ее руки, что Соня вскрикнула от боли.
— Ой, мне больно!
— А сейчас заткнись и слушай меня! — прохрипела она ей в ухо и громко добавила: — Ты же сама видела, что квартира сгорела!
— Сгорела?