произносит мое имя.
– Послушай меня. Ты слушаешь? Ты должен освободить меня. Нужно сделать это сейчас.
Его голос настойчив, но приглушен, он доносится из-за какой-то стены. Я могу оказаться далеко от всего этого, думаю я. Так трудно продолжать бежать, продолжать бороться. Я могла бы позволить им поймать меня, и мне больше не пришлось бы страдать.
– Перережь веревку, Джейкоб, – говорит Нам откуда-то рядом со мной.
– Что это с ним? – теперь это голос Лама.
Я думаю, как легко было бы сдаться. Словно наконец положить голову на подушку после долгого дня или присесть после бега длиной в несколько часов, ночей, дней. Будет боль, да. Но будет и облегчение. Даже Линь Дайюй не хочет сейчас меня спасать. Она знает, что во сне есть покой.
– Нам конец, – стонет Лам. – Джейкоба нет.
Но голос Нельсона, хоть и тихий, и далекий, все же слышен. И он зовет меня.
– Послушай меня. Ты должен перерезать веревку, чтобы мы смогли убежать. Если ты не разрежешь ее, они нас убьют.
– Разве мы не заслуживаем жить? – воет на ветру Нам.
Нельсон снова повторяет мое имя. Это все, что он говорит. И еще что-то. Но все, что я слышу, это мое имя.
Мое имя.
Я открываю глаза.
Вижу нож в руке. И вижу Нельсона, все еще привязанного к дереву. Краем глаза вижу, как мечутся Нам, Лам и Чжоу. Да, моему путешествию было бы намного проще закончиться здесь. Но это также положило бы конец и их путешествиям.
Я поднимаю руку, свою тяжелую, усталую руку, и начинаю резать.
– Да! – кричит Лам. Он поворачивается к группе мужчин, собравшихся у подножия холма. Они почему-то замедлились. – У тебя еще есть время, – говорит он мне. – Ты сможешь.
– Бегите как можно быстрее, – говорит Нельсон нашей группе. – Бегите к деревьям и бегите изо всех сил. Поверьте, что мы все попадем в одно и то же место, потому что так оно и есть. Не бегите по прямой – так им легче в нас стрелять.
Я разрезала веревку наполовину. Мужчины перестали бежать, но их звуки стали громче, чем когда-либо, их насмешки и крики вливаются с кровь, бегущую по моему телу. Мое тело, мое такое живое тело. Нельсон снова начинает вырываться из пут. Нам, Лам и Чжоу прыгают, чтобы помочь, их руки цепляются за веревку. Еще немного, думаю я.
Первая пуля пролетает мимо моего уха и попадает в дерево, порождая резкий треск. Я чуть не роняю нож, но моя рука сильнее, чем я помню. Еще одна пуля проходит над головой Нельсона. Мужчины вопят от восторга. Я понимаю, что они не собираются нас убивать. Они охотятся на нас, как на дичь.
Когда третья пуля летит по воздуху, нож наносит последний удар по веревке. И тогда Нельсон свободен. Мы знаем, что делать. Пусть это будет не последний раз, когда мы видимся, заклинаю я их. А потом мы разбегаемся в деревья. Я думаю о дереве, к которому был привязан Нельсон, теперь отмеченном пулевыми отверстиями, и о том, как оно будет помнить тело Нельсона и истекать кровью от этих пуль до конца своей долгой жизни.
Нельсон бежит прямо назад. Нам и Лам поворачивают направо. Чжоу движется налево, а я где-то между ними всеми. Мы бежим сквозь сосны по лесной подстилке, уворачиваясь от корней, сухих веток и кроличьих нор, нас пятерых подгоняет отчаяние и да, надежда, которая цепляется ни за что или за все подряд, цепляется за надежду других и желание, чтобы мы спаслись, все мы.
– Беги, мальчик! – кричат мои преследователи, снова начиная погоню. Они ждали этого момента, понимаю я. Мира, в котором нам позволили бы быть свободными, никогда не существовало. Они выпустили еще два выстрела, но ни один из них в меня не попал. Но этого звука оказалось достаточно, чтобы отвлечь меня, заставить споткнуться и упасть. Я снова вскакиваю и бросаюсь прочь, свежая кровь заливает мою ладонь. Позади меня люди в масках аплодируют.
Раздается еще один выстрел, на этот раз где-то слева. Затем к звукам погони присоединяется другой звук, вой, который распространяется по верхушкам деревьев, окутывая всех нас своей болью.
Чжоу.
Я могла бы продолжать бежать. Я могла бы бежать и бежать, пока ноги не подкосятся, пока я каким-то образом не достигну берега океана. Я могла бы это сделать. Но сдавленные крики Чжоу сжимают мою грудь, тянут меня назад. Тело хочет продолжать двигаться вперед. Сердце ему не позволяет.
Я поворачиваюсь и бегу обратно к источнику шума. Преследовавших меня людей в масках нигде не видно – может быть, они потеряли меня, а может быть, поймали кого-то еще. Думаю, я смогу добраться до Чжоу и утащить его. Если ему удастся промолчать, мы сможем выжить.
Когда я нахожу его, он распластался в траве, колотит кулаками по земле. Кровь змеится из его левой голени.
– Чжоу, – говорю я. Он видит меня и стонет. У него белое лицо.
Кровь течет быстрее, горячая и свободная. Я разрываю рукав рубашки и оборачиваю его рану, как делала мама для папы. Чжоу дергается. Рубашку заливает алым.
– Мы должны двигаться дальше, – говорю я ему. Я становлюсь на колени и накидываю одну из его рук вокруг своей шеи. Он больше меня, но легкий. Думаю, я смогу увести нас обоих. Я должна увести нас обоих.
Он прислоняется ко мне.
– Всего один шаг, – говорю я ему.
Один шаг, и мы движемся. Моя голова полна его дыхания, шепота деревьев и крови, которая омывает мои виски. Моя голова забита всем подряд, кроме того, к чему стоило прислушиваться, и когда я слышу это, уже слишком поздно.
Клик.
Клик.
Клик.
Один за другим из-за деревьев появляются люди в масках, направившие на нас ружья. Двое из них тащат Нама и Лама за косы. Их тела волочатся по траве. Я оглядываюсь в поисках Нельсона: я его не вижу. По крайней мере, один из нас сбежал, думаю я.
Я ошибаюсь. Конечно же, я ошибаюсь. Потому что последним выходит Тедди, и у него в руках что-то похожее на Нельсона.
– Ищете его? – спрашивает он. Светлые волосы над губой влажные и слипшиеся от предвкушения. Он толкает Нельсона перед собой. Нельсон спотыкается, затем падает на землю на колени. Его глаза закрыты, как будто он не может вынести то, что увидит.
Нас пятеро, и мы действительно вместе.
11
Расплата за нашу попытку побега – Нам и Лам, которых подвесили на старом дубе.