лежат ружья, разбросанные и беспризорные. Я вспоминаю торговку рыбой на рынке и всех ее серебряных рыбок. Тогда мне не хватило времени сбежать. На этот раз я не совершу ошибку, не стану колебаться.
– Что ты… – начинает Нельсон, но я уже убегаю от него, от Нама и Лама, и Чжоу, бегу в гору, к Тедди и его людям. Дерево больше не лежит у меня на спине, его заменили крылья, которые кажутся размером с океан. Я слышала рассказы о бессмертных, спускающихся с неба, о драконах, превращающихся в стражей, превращающихся в людей. О тех, кто защищает таких, как я, таких, как и все мы. Вот кем я хочу быть.
Сколько вдохов – сто, двести? Никто из них не замечает, как я приближаюсь. Никто меня не видит, пока я не беру в руки ружье, его отполированную рукоятку, блестящую в траве. Оно ждет именно меня. Это ружье тяжелое и длинное, совсем не похожее на маленький пистолет, который Уильям дал мне в тот день в Бойсе, но я размахиваю им над травой, приводимая в действие той же силой, что позволила мне пролететь все расстояние до вершины холма. Я прижимаю ружье к ключице, как это делали люди в масках. Это не особо отличается от того, как держат скрипку под подбородком. Я нахожу Тедди и направляю на него дуло ружья.
Вот теперь люди в масках меня видят. Теперь они кричат, уворачиваются, прикрывают головы руками. После обеда они медлительны.
– Остановитесь, – говорю я им. – Остановитесь, или я пристрелю его.
Они смотрят на меня, потом на Тедди. На мгновение он встречается со мной взглядом, и на его губах появляется усмешка. Затем он кивает. Мужчины замирают.
– Нож, – кричу я. – У кого есть нож?
Никто не отвечает. Я перемещаю дуло вправо от головы Тедди и нажимаю на курок так, как учил меня Нельсон. Ружье врезается мне в грудь, раздается хлопок, и я чуть не падаю вниз с холма. Люди в масках ругаются, пригибаясь. Тедди выглядит невозмутимым.
– Я буду стрелять снова, – предупреждаю я.
– У меня есть нож, – говорит человек в маске рядом со мной. – Вот он.
– Бросай его мне. К моим ногам. Бросай медленно.
Он лезет в траву и достает охотничий нож размером с мое предплечье. Я держу голову Тедди на прицеле ружья.
– Я убью его, если попытаешься что-нибудь выкинуть.
Нож приземляется у моих ног. Я наступаю одной ногой на его рукоять. У меня есть нож, и у меня все еще есть ружье. Но даже с ними двумя расстояние между мной и моими друзьями кажется бесконечным. Мне стоило подумать об этом сильно заранее.
Эта битва проиграна, говорит печальный голос внутри меня. Я заталкиваю его подальше. Я должна попробовать.
– Оставайтесь на месте, – говорю я людям в масках, наклоняясь, чтобы поднять нож. – Если кто-то только подумает дернуться, я буду стрелять.
Я отступаю. Это моя первая ошибка. Люди в масках расслабляются, как только моя правая нога касается травы, они больше не связаны чарами ружья. Я вижу, как их грудные клетки двигаются вверх-вниз. Выжидать нет времени. Я поднимаю левую ногу и ставлю ее позади себя. Сцена снова меняется. Мужчины становятся выше, увереннее. Я вижу, как их взгляды бегают туда-сюда. Они переглядываются, планируя свой следующий шаг.
Их пятнадцать, а то и двадцать человек. Мне придется обогнать всех и спуститься к остальным, прежде чем они до меня доберутся. Смогу ли я убить двоих или троих на бегу? Могла бы я вообще кого-нибудь убить? Ружье внезапно становится тяжелым в руке, его вес притягивает меня к земле. Я задумываюсь, не лучше ли отбросить его в сторону и побежать свободно.
Внизу холма Нельсон зовет меня по имени, прерывая мой транс. Я делаю еще один шаг назад. Затем еще один, пока, спотыкаясь, не скатываюсь с холма. С каждым шагом назад мужчины уменьшаются в размерах, но при этом становятся больше, их грудные клетки раздуваются от предвкушения предстоящей погони. Я задумываюсь, кто начнет действовать первым: они или я. Теперь уже недолго.
В итоге первые они. Первый из них движется, когда я оказываюсь уже почти у подножия холма. Небольшое движение, едва заметное, но я вижу, как ветер огибает его, как ткань его рубашки трепещет под локтем. Он движется, и я знаю, что мне придется бежать. Потому что другие тоже двигаются. Они делают вперед шаг, затем два. Хрустят костяшками пальцев. Ищут свое оружие. Позади них стоит радостный Тедди, раскинув руки в стороны.
Я поднимаю ружье онемевшими руками. Нет времени прицеливаться – есть время только направить дуло на любую белую маску и спустить курок. Но они уже слишком далеко, и я плохо прицеливаюсь. Выстрел растворяется на ветру. Я стреляю еще раз, надеясь, что звук их удержит.
После четвертого выстрела они начинают бежать. Они быстрее, чем я себе представляла, или же так быстры, как я опасалась. Сколько выстрелов у меня осталось? Я снова поднимаю ружье, но теперь меня трясет, и даже когда делаю последний выстрел, то знаю, что он никуда не попал. Нельсон снова выкрикивает мое имя. Хватит. Я поворачиваюсь, чтобы бежать.
Мой побег с холма был не напрасным – друзья ближе, чем я ожидала. Но даже когда я несусь к ним, то чувствую великую безнадежность. Чжоу удалось вырваться из веревок, но Нам, Лам и Нельсон все еще связаны. Сейчас нет времени на новый план. Позади нас кричат и лают мужчины, волками сбегающие с холма. В таком темпе им не потребуется много времени, чтобы добраться до нас.
Сперва я бросаюсь к Наму и Ламу с вытянутым вперед ножом.
– Все вместе – задыхаюсь я, а затем пилю, пока они изо всех сил наваливаются на веревку, мы втроем яростно работаем, пока веревка не ослабевает, каждая нить не разрывается, и они не падают на траву, хватая ртом воздух.
Затем я бегу к Нельсону, еще раз оглядываясь назад. Один из мужчин почти достиг подножия холма. Он скоро будет возле нас. Его белая маска развевается на ветру. Я почти могу различить его черты, черты того человека, которым он является под маской. За маской. «Чей ты отец? – хочу спросить я его. – Чей брат?»
Мои руки слабеют. Они трясутся, как листья на пороге зимы. Нет смысла хвататься за нож, пытаться разрезать эту веревку, не смысла продолжать притворяться, что я способный, свирепый и сильный мужчина. Я всего лишь девушка без родителей. Мне тут не место. Я слышу, как Нельсон