— Все понятно, — мягко сказала Элен. — Только не надо сейчас разговаривать. Сидите спокойно. А Элейн сейчас принесет воды.
— Сейчас, — быстро сказала Элейн. — Но ты не считаешь, что на нее следовало бы что-то надеть? Хотя бы купальник или вообще какую-нибудь одежду.
Белла взглянула на себя и громко вскрикнула:
— Я ведь совершенно раздетая! — Она начала краснеть и вся покрылась красными пятнами.
— Не беспокойтесь об этом, — ободряюще сказал я. — Вы выглядите намного лучше большинства девушек, так что вам нечего стыдиться…
— Убирайтесь отсюда, Бойд! — От ярости Элен чуть было не задохнулась.
— Ведь ее кто-то пытался убить! Вы что, уже забыли об этом? — с оскорбленным видом заявил я. — Может, нам лучше выяснить, кто именно пытался это сделать?
— Вот, возьмите! — Элейн Керзон с ее всегдашней проклятой щепетильностью набросила на Беллу халат. — Это усмирит Бойда на какое-то время.
— Спасибо, — тихо сказала Белла. — Какой ужас я должна была пережить… Какой ужас…
— Я вас понял, — нетерпеливо перебил я. — Вам пришлось пережить ужас. Но что именно случилось?
— Все произошло очень быстро, — ответила она, с трудом переводя дыхание. — Я даже не заметила, кто это был. Кто-то постучал в дверь. Я открыла, а потом больше ничего не помню. Кто бы это ни был, он, должно быть, ударил меня по голове чем-то тяжелым.
— Вы открыли дверь в таком виде? — Элен подняла брови.
— Разумеется, нет. — Белла снова покраснела, но на этот раз ее халат лишил меня удовольствия видеть полностью, как она краснеет. — Я уже собралась было надевать нижнюю юбку. Вероятно, он… он снова меня раздел…
— Выходит, что это был сексуальный маньяк, — предположила Элен.
— Почему вы при этом смотрите на меня? — быстро спросил я. — Я не страдаю манией купальных костюмов, по крайней мере, если они не находятся на теле красивой женщины!
— То, что я помню, кажется мне настоящим кошмаром. — Ее передернуло от воспоминания. — Моя голова гудела, как котел, и я не могла дышать. Я слышала, как стучат в дверь, а потом ваши попытки взломать дверь. Каким-то образом мне удалось доползти до двери, но что случилось потом, я не могу вспомнить.
— Слава Богу, что мы появились вовремя, — сказала Элен. — Хотя это и не было заслугой Бойда.
— Вы уже раз напоминали мне об этом, — сказал я. — Или вы хотите, чтобы это у всех врезалось в память?
— Я уже пришла в себя, — сказала Белла, массируя себе шею. — Только немного болит шея.
— Как вы думаете, вы сможете проводить мисс Люкас до ее отеля и не заблудиться при этом? — сухо спросила меня Элен.
— Думаю, что да, — ответил я.
— В таком случае, подождите в коридоре, пока она оденется.
Я бросил взгляд на свой профиль с левой стороны, посмотревшись в зеркало гардеробной, и вышел. Ведь когда я влетел в комнату, лицо мое было, так сказать, авангардом при атаке, именно лицом я упал на пол, и ему в какой-то степени досталось. Посмотревшись в зеркало, я убедился, что мои опасения имели основания. Левая сторона лица немного вспухла, а под глазом начинал разливаться синяк. В этот момент мне очень хотелось снова встретиться с агентом страхового общества, который рассмеялся, когда я возымел желание застраховать на сто тысяч долларов свой профиль, и заявил мне, что не может застраховать то, что вообще не имеет никакой цены.
После того как я успел выкурить в коридоре пару сигарет, дверь гардеробной открылась и, наконец, появились женщины. Белла была одета и выглядела посвежевшей и отдохнувшей.
— Немедленно отвезите мисс Люкас в ее отель! — коротко распорядилась Элен Ричмонд. — А позднее мы с вами еще поговорим. Я тоже живу в «Стиксе», в номере 1407. — Она взглянула на часы. — Жду вас в половине одиннадцатого.
— Я буду точен, — ответил я.
— Если не придет к какому-нибудь соглашению с Беллой по дороге в отель, — вставила Элейн Керзон сладким голоском.
Я взял Беллу под руку и вывел ее из здания театра.
Когда актер, разряженный под швейцара, подозвал нам такси, он снова многозначительно протянул руку. Я схватил ее и тепло пожал, прежде чем отбросить. Он сразу же повернулся, чтобы посмотреть, далеко ли она отлетела, а я вместе с Беллой быстро сел в машину и сказал шоферу, что можно ехать. Последнее, что я заметил, — это то, что Доминик стоял на краю тротуара и посылал мне вслед длинные фразы, в которых, судя по его артикуляции, рифм не было.
Мы быстро добрались до отеля, я расплатился с шофером и проводил Беллу до ее номера.
— Зайдите на минутку, Денни, — пригласила она. — Я должна вам рассказать кое-что важное.
— Что-нибудь о габаритах вашего тела? — с надеждой поинтересовался я.
Я проследовал за ней в комнату и видел, как она тщательно повернула ключ в замке. Потом поглядела на меня таким взглядом, словно мы оба в любой момент были готовы взорвать Белый Дом, как только таинственный мистер X даст нам на это приказ.
— Как вы думаете, они могут нас здесь подслушать? — прошептала она.
— Можете не беспокоиться, — нетерпеливо сказал я. — Они наверняка думают, что мы пришли сюда не шептаться.
— Значит, можно говорить, ничего не опасаясь? — спросила она.
— Если поспешить, то можете не опасаться.
Она глубоко вздохнула.
— Я солгала.
— Когда?
— Солгала, когда сказала, что не узнала убийцу.
— Почему? — Я непонимающе уставился на нее.
— Потому что была уверена, что мне никто не поверит. Я подумала, что если я назову его имя и ему станет известно, что я его узнала, то ему ничего не помешает сделать из меня холодный труп еще до того, как я успею связаться с полицией.
— Какая все это чепуха, крошка, — устало сказал я. — Может быть, вы все-таки перестанете говорить языком частного детектива из комиксов и выразитесь более четко и понятно? Кто был этот человек, которого вы видели?
— Конечно, Дюваль! Кто же еще?
— Дверь гардеробной была заперта изнутри. Каким образом ему удалось выйти?
— Через окно, — нетерпеливо, ответила она. — Окно выходит в тупик, находящийся позади театра. Неужели даже вы не заметили, что окно было открыто?
— Разве я мог вообще что-нибудь разглядеть, когда вы сидели совсем голенькая, моя дорогая? Вы недооцениваете свои прелести! — возмутился я.
— И что вы предпримете против Дюваля? — спросила она.
— Видимо, это вы должны что-то предпринимать. Так что вы предпримете против него? Оповестите полицию?
— Вы что, с ума сошли?
— А почему бы вам и не проинформировать об этом полицию? — поинтересовался я. — Если сегодня вечером Дюваль предпримет попытку убрать вас, то из этого вытекает, что он вас все равно больше не возьмет к себе на работу. Так что вы можете потерять, обратившись в полицию?
— Вы — самый глупый человек, с которым я когда-либо встречалась, — воскликнула она. — Неужели вам никогда не хотелось, чтобы слава в разоблачении опасного преступника целиком принадлежала вам?
— Нет, — ответил я чистосердечно.
Она порывисто отвернулась от меня и повернулась ко мне спиной. Так она и стояла какое-то время, вся дрожа от ярости.
— Я, видимо, обманулась в вас, мистер Бойд, — наконец сказала она каким-то отсутствующим тоном. — Я посчитала вас честным человеком, частным детективом, у которого есть мужество… Что ж, нам больше не о чем говорить. Можете идти!
Я повернулся и вышел.
Ровно в половине одиннадцатого — с точностью до секунды — я постучал в дверь номера мисс Ричмонд в отеле «Стикс». Я подумал, не возвестить ли о своем появлении какой-нибудь возвышенной фразой, но не смог на это решиться.
Она открыла дверь и посмотрела на меня таким взглядом, словно я был одним из ее купальных костюмов, пришедших к ней с рекламацией.
— Во всяком случае, без опоздания, — холодно сказала она. — Это уже кое-что. Входите!
Я последовал за ней в номер, точнее, в гостиную апартаментов, и, хотя заметил столик с напитками, но, откровенно говоря, не надеялся, что она мне что-нибудь предложит. После этого я посмотрел на саму Элен. На ней было неглиже из синего нейлона, то есть из того материала, который считают прозрачным, если подойти поближе и присмотреться, но который не оправдывает ваши надежды. Тем не менее у него есть преимущества — он так плотно прилипает к телу, что вы можете тщательно рассмотреть все формы, а у Элен были такие формы, которые так же реагируют на прилипающий материал, как и я.
— Садитесь, — неожиданно сказала она.
Я присел на кушетку, а она уселась против меня в кресло. Она так же пристально смотрела на меня, как и я на нее, но я посчитал, что ее интерес был совершенно другой природы.
— Просто из любопытства, — начала она, — мне бы хотелось узнать до того, как я вас выкину, что вы сделали, чтобы отработать хотя бы часть той тысячи долларов, которую я вам заплатила в Нью-Йорке.