— Этого не может быть… нет, пожалуйста… нет… — произнесла она дрожащими губами. — Этого не может быть! Скажи, скажи мне, что это неправда! — закричала она Солусу.
Тот молча смотрел на Ливору.
— Это неправда, это неправда… — как заведённая механическая птичка, повторяла девушка. — Что… что ты с ним сделала? — она повернулась к Ниа.
— Я… я…
— Что ты с ним сделала! — завод сломался, и пружинки полетели в разные стороны, разрывая металлическое тело птички.
— Я не…
— Это ты во всём виновата! Я предлагала ему уехать, а он остался! Из-за тебя! Хотя знал, что здесь его могут найти! Это из-за тебя он умер! Ты его убила! Ты его убила! Ты его убила! Ты… — Ливора повторяла это, пока онане убежала, потом снова опустилась на колени.
Солус не остановил Ливору. Сегодня, что бы она ни сказала, он был на её стороне.
Он медленно поднялся по ступенькам и вошёл в университет. На первом этаже, как обычно, толпились студенты. На втором было темно и тихо, только в одном классе кто-то плакал.
Не включая света, он прошёл между партами в конец класса, где, забившись в угол, сидела Ниа. Увидев Солуса, девушка ещё сильнее вжалась в стену. Железные выступы батареи больно вонзались в спину, но она не чувствовала физической боли.
Солус наклонился так, чтобы видеть серые глаза.
— Ниа…
Она заслонила голову руками, словно боясь, что он ударит.
— Ниа, — он опустил её руки и сжал их. Девушка в отчаянии замотала головой, как ребёнок, которого заставляют есть невкусную кашу.
— Ниа, то, что сказала Ливора…
— …правда! Я знаю! Я всегда приношу людям несчастье! Если бы я не родилась такой, мама, может, и не бросила бы папу! Если бы я не оставила его тогда, он был бы жив! И бабушка была бы жива! Это из-за меня они умерли! И Эридан! Я знала, что это неправильно, знала, что должна уйти, но мне так хотелось, чтобы меня кто-нибудь любил… — по бледному лицу, смывая кровь Эридана, текли слёзы.
Солус медленно отпустил её руки, но Ниа даже не сделала попытки пошевелиться.
— Я ушла, когда нужно было остаться, и осталась, когда нужно было уйти…
— Ниа…
— Я всё делаю неправильно…
— Ниа, сейчас мне нужно позаботиться об Эридане, но вместо этого я сижу здесь, чтобы вы не наделали глупостей.
— Вам совсем не обязательно… вы можете идти…
— Нет, не могу, — строго сказал он.
Чёрные глаза смотрели совершенно серьёзно. И ещё в них была боль — безысходная немая боль.
Ниа вздрогнула и впервые после смерти Эридана почувствовала, что вокруг тоже есть мир. И в нём живут люди, которые страдают сильнее. Она была знакома с Эриданом несколько месяцев, Солус знал его несколько лет. А профессор Сатабиша…
— Простите, — сдавленно прошептала Ниа, — простите…
— Не извиняйтесь, — он помог ей встать. — Идите к себе, выпейте чаю и постарайтесь уснуть.
— Нет, пожалуйста! — взмолилась Ниа. — Дайте мне какое-нибудь задание… Может, нужно что-нибудь сделать? Пожалуйста, я не смогу спать!
— Хорошо. Найдите госпожу Клави, расскажите, что произошло. Я скоро зайду к ней.
— А профессор Сатабиша? — едва слышно спросила Ниа.
— Я сам сообщу ему, — глухо ответил Солус.
Они вместе дошли до лестницы. Солус подождал, пока Ниа спустится на первый этаж, потом пошёл на пятый. Чем выше он поднимался, тем медленнее становились шаги. Странно, он знал о смерти почти всё, но ещё ни разу не говорил о ней тому, для кого умерший был смыслом жизни.
В ответ на его стук донеслось тихое «войдите», Солус открыл дверь.
Он, ссутулившись, сидел в кресле и сжимал в руках маленький белый осколок на тёмном шнурке.
— Я уже знаю, в новостях передали… — прошептал Хидори.
Солус опустился на кровать напротив него.
— Простите меня, — сказал он.
— Не кори себя, ты не виноват… Расскажи, как он умер.
— С ним была Ниа.
— Ниа?
— Не знаю, что она делала в Акамаре, но она была там, когда Эридана убили. Он умер у неё на руках. Он умер… счастливым. Ему казалось, что это Сорора.
— Хорошо…
— Это было его последнее слово.
Хидори закрыл лицо руками и несколько минут молчал, потом спросил тихо:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Где он сейчас?
— В машине. С ним Ливора. Я перенесу его в госпиталь.
— Пусть Мэтью тебе поможет, они были друзьями.
Солус кивнул.
— Как Ниа?
Его лицо потемнело.
— Плохо, но, думаю, она справится.
— Что она сейчас делает?
— Я отправил её к Клави.
— Придумай ей какое-нибудь задание, пусть она постоянно будет занята. Я поговорю с ней… потом.
Солус снова кивнул.
— Иди, позаботься об Эридане. Я скоро спущусь, — сказал Хидори.
Солус молча встал и подошёл к двери.
— Простите меня, — глухо произнёс он. — Если бы я мог спасти его…
— Я знаю, — прошептал Хидори. — Я знаю… Его нельзя было спасти.
***
Ниа сидела на высоком стуле и качала ногами. В другом конце зала у ящиков с каталогами тихо разговаривали Клави и Солус. Она сначала пыталась прислушиваться, но поняла, что это бесполезно. Поэтому ничего не оставалось, как качать ногами. Ей нравились высокие стулья, в пиццерии рядом с университетом было много таких. Садясь на них, она словно ощущала себя в другом мире. Вот и сейчас забралась сюда, чтобы спрятаться… От чего спрятаться?.. Она задумчиво посмотрела на ботинок. Ах, да, песок. Нужно почистить, потому что завтра… Будет понедельник. Последний понедельник сентября. Все уйдут на занятия, а она останется, потому что её студенты вернулись в Матар, а ещё потому что…
«Перестань, перестань, перестань!» — она в отчаянии замотала головой.
— Ниа, — подошла к ней Клави, — нужно выбрать одежду для Эридана. Ты мне поможешь?
— Конечно! — Ниа быстро спрыгнула на пол. Стул больше не казался ей безопасным местом.
— Вот и хорошо, — Клави обняла девушку за плечи и повела к двери.
— Я поехал, — коротко сказал Солус.
— Куда… куда он? — испуганно спросила Ниа.
— В Сирму, нужно всё подготовить, — печально ответила Клави. — А у нас своих забот много, — засуетилась она. — Сейчас я ключ возьму.
Открыв один из щитков, женщина сняла с гвоздика ключ.
— Готово! — подмигнула Клави. — Теперь можно отправляться.
Она говорила и делала больше движений, чем обычно, пытаясь заполнить ими внезапно опустевший и притихший мир.
Наверх пошли пешком: Ниа как-то упоминала, что боится лифтов. Отперев дверь, Клави деловито включила свет в коридоре и в комнате, но, увидев фотографию в серебряной рамке, вздохнула:
— Такая милая девочка… Какое несчастье… А мама у них была настоящая красавица, он мне показывал карточку. Говорил, что я на неё похожа, но это сущая лесть, конечно! Она ведь леди, а я простая деревенская женщина, — Клави взяла фотографию в руки. — И правда, как две капли…
Она быстро посмотрела на Ниа, застывшую на пороге.
— Ну, давай выберем одежду!
Ниа послушно подошла к шкафу и медленно открыла дверцу, провела рукой по тонким белоснежным рубашкам, потом достала одну. Посмотрела и снова повесила.
Клави молча наблюдала за ней.
— Может, эту? — сказала через несколько минут Ниа.
— Хорошо, — согласилась женщина, — теперь костюм.
Ниа посмотрела на висящие в ряд костюмы. Некоторые он надевал часто, а некоторые так и не успел.
— Голубой… ему очень идёт голубой… Вот этот, — она достала бледно-голубой костюм в прозрачном чехле.
— Красивый! — поддержала Клави. — Будь добра, отнеси костюм и рубашку вниз.
— А потом?
— Потом?.. Там в синем ящике у стены свечи, выбери штук тридцать. Надо поставить в часовне.
— Хорошо, — покорно сказала Ниа.
Она спустилась на склад, аккуратно положила одежду Эридана, и подошла к синему ящику. Свечи были длинными и тонкими. Сев на пол, Ниа начала доставать и раскладывать их по одной. Три, четыре… семнадцать… двадцать две… двадцать пять… В ноябре ему должно было исполниться двадцать шесть…
Клави всё не возвращалась.