и Киру пришлось ее поторопить.
— И что вы заметили?
— Змеи вдруг начали вести себя странно. Извивались и дергались, но не в судорогах, а словно танцевали, что ли…
— Что же, ясно, — немного разочарованно протянул Кир.
Он ожидал, чего-то большего от ее слов, но чего именно и сам не смог бы сказать.
Кир захотел самолично осмотреть клетки кобр.
Императорский зверинец был создан еще при правлении династии Капуцеров. Он был огромен и соседствовал с оранжереями.
Прозрачные купола, заменявшие потолок пропускали внутрь бледно-розовый рассветный свет. Вдоль выложенной каменными плитами тропы, росли цветы и травы, привезенные не только со всей Империи, но и из далеких стран. Пахло землей, сырым камнем и листвой. В огромных золотых клетках отдыхали змеи.
Императорские кобры жили в пустынях Южных княжеств, а потому в их клетках было много песка. Золотце лежала свернувшись кольцами на широком и плоском камне, отдыхая и греясь в свете встающего солнца.
— Вы, что же, запираете клетки просто на засов снаружи? — поинтересовался Кир, осматривая устройство клеток. — И не используете никаких замков?
— Замки тут ни к чему. Даже если бы змеи умели отпирать засовы, изнутри они никак этого не сделают. Что же касается воров, то за сорок лет работы я сталкиваюсь с таким впервые. Мне всегда казалось, что если кто-нибудь попытается проникнуть в клетку к кобре, то на следующий день мы найдем один лишь бездыханный труп, вот и все.
Кир настоял на том, чтобы поговорить с помощниками главной смотрительницы, но и эти беседы ни к чему не привели. Они также не заметили ничего необычного и были крайне удивлены, когда увидели свою питомицу на выступлении.
После посещения зверинца брат Иннокентиус должен был сопроводить Кира на аудиенцию к дракону-императору, затем Кир собирался отправиться в Алхавар. Он сомневался, что генерал Хайро сообщит ему нечто важное, и все же, для собственного успокоения нужно было его посетить.
— Что вы думаете обо всем этом, генерал? — поинтересовался брат Иннокентиус, пока они шли по галереям дворца.
— Пока сложно судить о чем-либо. Надо глубже все изучить, — обтекаемо ответил Кир.
— А знаете, что думаю я? — спросил брат Иннокентиус и тут же сам ответил на свой вопрос. — Уверен, что сама девчонка и выкрала змею, а вас всех просто водит за нос.
— Вы имеете в виду госпожу Агату Таноре?
— Да, а кто же еще? Она умеет заклинать змей. Любого другого кобра бы укусила, а ее нет.
— Хотя клетки со змеями закрывают на простой засов, двери в зверинец тщательно запираются на ночь, в другое же время в нем постоянно находятся смотрители. Госпожа Агата не смогла бы самостоятельно проникнуть туда, только если кто-то из служителей провел бы ее.
Судя по тому, как вытянулось лицо брата Иннокентиуса, намек на то, что к случившемуся мог быть причастен кто-то из культа дракона-императора ему не понравился.
У Кира были свои мысли и подозрения касательно того, как все могло произойти, но он пока не был готов ими делиться. Еще до рассвета он получил записку от графини Дэву, в которой она рассказывала о том, что произошло вечером в гареме.
Госпожу Пинну, которую обвиняли в порче платьев и осколках подкинутых в туфли, пока заперли в одной из комнат. Ночью ей стало дурно и к утру ее одолела лихорадка. Графиня просила Кира не спешить с расспросами и дать девушке пару дней на выздоровление.
Кир планировал поговорить с госпожой Пинной после возвращения из Алхавара.
И на первичном смотре и на последующих испытаниях она показалась ему кроткой и скромной девушкой. Однако, он прекрасно знал, что порой под нежной личиной могут скрываться самые ужасающие наклонности.
Из-за угла навстречу им выбежали двое служителей, едва не сбив их с ног. Они выглядели такими юными, будто только вчера сменили желтые одежки воспитанников на белое полотно служителей.
Брат Иннокентиус остановил их и долго их распекал за легкомыслие.
— Все ваши помысли должны быть о драконе-императоре и служении ему, — сказал он, прежде, чем отпустить мальчишек.
Опустив головы и покраснев от сдерживаемого смеха, они кое-как дошли до дверей ведущих в сад и едва переступив порог вновь понеслись галопом.
Брат Иннокентиус тяжело вздохнул, возведя глаза к небу.
Киру стало даже жаль его. Едва ли человек, который всю жизнь провел взаперти в стенах дворца, и не видал ничего интереснее и радостнее, чем прислуживание Андронику Великому, мог понят тех, в чьих жилах все еще бурлила кровь, а глаза были распахнуты в предвкушении к новому дню.
— Брат Иннокентиус, скажите, вы никогда не жалели о том, что так и не покинули дворец и всю жизнь провели подле дракона-императора? — спросил Кир.
Он ожидал, что пожилой служитель расскажет ему о смирении и о счастье, которое нашел в спокойной и размеренной жизни, но тот недовольно покосился на него и раздраженно ответил:
— С чего вы взяли, что я никогда не покидал дворец? В молодые годы я много путешествовал. Объездил с проповедями всю Империю, был на Вольных островах, в Кархене и даже побывал в Андалурском Королевстве. Естественно, притворяясь простым книжником с островов. Эти варвары готовы жечь на костре любого в ком теплится хоть толика колдовства, а у нас Визерии, каждый таков.
— Но как же вы потом вернулись обратно во дворец? Разве это не запрещено? Я думал, что покинувший Дворцовый остров служитель, уже не может ступить на него вновь.
— До Великого неистовства порядки были куда мягче. Иногда нам было дозволено возвращаться обратно, а также вступать в брак и заводить детей, — отозвался брат Иннокентиус. — Я был старше, чем вы сейчас, когда его величество впали в неистовство. В тот день я возвращался из Альторы. Наш корабль вошел в бухту, когда дракон взлетел в небо. Да, пожалуй, мне были уготованы лучшие места на этом представлении. Вы ведь знаете, что тогда произошло?
— Разумеется. Его величество сожгли половину Альторы. Крылатые всадники, под командованием моего деда, Кира Аверина, увлекла его в сторону Гиблых земель, и уже там он утихомирился и вернулся в свое человеческое обличие.
— И это все, что вы знаете? — снисходительно поинтересовался брат Иннокентиус.
— В общих чертах, но да, это то, что написано в книгах и чему нас учили в Академии.
— И почему же его величество впали в неистовство?
Кир неопределенно дернул плечом. Книги и рассказы учителей и наставников всегда умалчивали об этом, но познакомившись в Андроником Великим лично, Кир не сомневался в том, что причина могла быть любой, даже самой пустяковой.
— Ему стало скучно? — предположил он.