короля, тот растеряно перевёл дыхание (Не возможно, вот так сказать вслух!). Доримы смущённо засопели.
— Да уж, — скривился Рамсей, — ты в этом отношении похожа на Лилдах. Даже удивительно, что она шарахалась от Рэйнера.
— Чем же ей не понравился твой брат? — покраснев, спросила Вир и охнула, услышав, как мысленно переговаривались доримы.
Голос Кнута весело осведомился, у короля, что за странные интересы у его королевы, а Чар, хрюкая от смеха, добавил, что видно король как-то не проявил себя достойным мужчиной, если королева так переживает. Рэй же проворчал, что он ей покажет, как ему не верить, потом стал обсуждать с доримами план, как вырубить Рамсея, не повредив ему.
С одной стороны, Вир испытала невероятное облегчение, что она не одна, с другой стороны, ей было стыдно за то, что они слышали, как она спросила Рамсея об отношениях Рэя с Лилдах. Заметив, что она взволнована, Рамсей, томно улыбнувшись, сделал шаг к ней, Вир попятилась от него, тот усмехнулся.
— Ты робеешь? Удивительно, в моих снах ты смелая. Лилдах тоже всего боялась, особенно брата, который мечтал о безумной страсти. Он был не нужен Лилдах. Она же мечтала об изысканности. Если бы она поняла, что-только я мог воплотить её фантазии…Да-а… Всё было бы иначе. Представь только! Тебя бы не было здесь.
— Не было?! — прохрипела Вир.
— Конечно, — Рамсей усмехнулся. — Я бы тогда был с ней. А ты где-то вела бы свою обыденную жизнь.
Лицо Вир посерело. Она в ужасе взглянула на Рамсея. Жизнь без Рэя. (Не хочу! Нет!). Она едва держалась на ногах. Доримы тревожно переглянулись, почувствовав, что королева почти в обмороке. Кнут толкнул короля, напомнив, что она ещё под действием гормонов «Притяжения».
(Я нашёл бы тебя везде!). Мысленный крик короля такой мощный, что Вир пришла в себя. Королева не поняла, что слышала, просто появилась возможность дышать и жить дальше.
— Что-то ты побледнела. А ты как думала? Лилдах получила бы то, о чём мечтала. Возвышенные беседы и нежный, нудный секс. Зря она вообще выбрала нашу Семью — у нас страстные мужчины. Но уж если выбрала, то будь добра подчиниться правилам. Лилдах не из простых, — Рамсей надменно усмехнулся.
От последнего замечания Вир поёжилась, осознав, что у Рамсея вместо души — выжженная пустота, заполненная песками надменности. Не замечая, что говорит вслух, хрипло прошептала:
— Льды Лаяма, всё расставили на свои места.
Рамсей посмотрел на неё, потом бесцветным голосом повторил:
— Льды Лаяма…
— Да, льды Лаяма, — Вир отодвинулась от него и вздрогнула, ощутив сосущую темноту и холод в сознании Рамсея.
— Зачем всё? — брат короля потёр лоб. — Я вернулся, подарив моему народу мёртвый материк и став причиной смерти братьев, а Лилдах…
— А что она?
— Она вдруг объявила, что ей нравился Рэйнер. Зачем тогда тянула? Подлая тварь! Искала древние сказания о выборе, об избранниках, — Рамсей зло фыркнул, — и нашла на свою голову.
— Что нашла? — Вир от волнения даже встала на цыпочки.
— А то, что из-за этого… — Рамсей скривился от уже привычной головной боли. — Кстати, я узнал, семейке Фарах, приказали забрать её яйцеклетки.
— Так ты не знаешь, из-за чего её убили?
— Её просто хотели сделать покорной, но у них не получилось.
— У кого у них? — прошептала пересохшим от волнения голосом Вир.
— Хватит! Собирайся, мы едем в Цейр. Там… — глаза Рамсея опять затуманились, — ты будешь кусать и целовать меня, твои когти…
— Нет!! — рявкнула она, осознав, что то, что она переживала с Рэем, пережил и его брат. Рамсей очнулся, и она торопливо попыталась вправить ему мозги. — Тебе не повезло. У меня есть избранник сердца.
— И ты туда же, как и мой братец, — он криво усмехается, — ну и кто же это? Думаешь, у меня не хватил возможности убрать его со своего пути?
— Это твой брат.
— Ты спятила, он же мёртв! — Рамсей отшатнулся.
— Он жив!
— Нет и нет! Но я не хотел его смерти, просто так получилось. Я хотел, чтобы он просто стал калекой, и тогда бы Лилдах отказала ему. Она не любила уродство, — в руках Рамсея показался шприц. Вир попятилась, но брат короля не обратил на это внимания. — Ты забудешь его. Не бойся, ты не Лилдах и в кому не впадёшь. У нас будут дети, сыновья. Я…
Он бросился к ней и налетел на брата. Рамсей отступил и прохрипел:
— Не может быть. Нет!!! Ты же мёртв!
Рэй печально смотрел на брата и молчал, Рамсей сделал шаг назад. Вир скользнула за спину избранника и вздохнула с облегчением.
— Мой король, — и ткнулась лбом в его спину.
Рамсей посмотрел на них и взвыл от отчаяния.
— Нет! Он — король?! Рэйнер, ты — король?!
Руки Вир обняли талию возлюбленного, она положила подбородок на его плечо и повторила:
— Король.
— Марф! Король!! Я же слышал… чувствовал… Знал! Так вот что я видел. Это не просто сны. Проклятье, значит та Река… Ах вот что это! Ты — король… — Рамсей почти кричал. — Опять, ты лучше! Опять!!
Рэй вздрогнул, столько лет его младший брат старался стать лучше него. (Как же я не понял? Как проворонил?) Стало больно до тошноты.
Вир сжала зубы, ощутив эту боль, и разобралась, почему король её испытывает. Ну, уж, нет, она не позволит, чтобы Рэй взваливал на себя чужие ошибки. Лицо королевы приобрело выражение райза, готового сражаться, она выскочила вперёд.
— А ты не хочешь, прожить свою жизнь?! Может пора тебе сравнить себя с самим собой, а не с братом? — Рэй попытался остановить её, но она топнула ногой и продолжила. — Рамсей, очнись и живи! Кто тебе мешает жить? Ничего не доказывай! Живи, как считаешь нужным. Исправляй ошибки. За одного битого двух не битых дают. Ты же эмбриолог, что у тебя мало работы?
— Ты! — Рамсей с восхищением взглянул на Вир. — Ты-ы! Вот что… Вот почему ты такая. Ты его королева?! Это он тогда с тобой…
Последнее отключило мозги Вир, и золотой голос сирены пропел:
— Он мой! — Рэй благодарно укусил её за ухо. — Мо-ой! Только мой…
Её глаза стали тёмными, как ночь, она облизала губы. Рамсей судорожно глотнул.
— Марф! У меня этого никогда не будет… Нет! Больше не могу. Не могу!!! Покой… мне нужен покой, — Рамсей с размаху воткнул иглу себе в руку. Мгновение, и он упал.
Кнут не дал ему коснуться пола, а Чар скользнул к двери.
— Ждут, — сообщил он всем, — там несколько таэла, все вооружены.
Легко касаясь пальцами головы Рамсея, Рэй и Кнут, анализировали его состояние.
— Они