«Не волнуйся, мы защитим её!», — успокоили его доримы.
— Как ты хороша, а в гневе особенно, — Рамсей опять обошёл вокруг неё и страстно заговорил. — Я измучился! Не понимаю, что со мной. Ты во всех моих снах, и всегда с кем-то другим. У тебя есть другой?
— Есть, единственный для меня! — она проговорила это как можно более веско.
— Единственный? Марф! Ты что, не понимаешь? Я же лучший!
— Нет, не понимаю. Ты что, сам себя гипнотизируешь? Ты ещё перед зеркалом встань.
«Король, она его добивает!», — смеялись мысленно доримы.
Рамсей сердито засопел, а потом благодушно отмахнулся.
— Забыл, что ты всегда такая. Ну, и где ты была? Кого видела? Молчишь, а потому и молчишь, что меня не с кем сравнить. Ты этой ночью гуляла одна, где же тот, другой? Как же он отпустил тебя? Что произошло, если ты одна и без защиты?
— Прикольно! Ты своей самовлюблённости отдал всё, даже мозги!
— Нет, ты невозможная! Раскинь своим мелким умишком. Ты же здесь чужая, а я могу стать твоей опорой.
— Опорой?! Ты опорой?! Ты себя слышишь? Да из тебя опора, как из дерьма пуля.
Доримы весело мысленно подмигнули королю. (Ну что за девочка?)
— Как я соскучился по твоей дерзости! Мне нравится твоя строптивость. Марф, ты не такая, как все, в тебе есть тайна, — Рамсей трясущимися руками подтянул к себе упирающуюся Вир, которая никак не могла решить дать ему сразу в зубы или уговорить миром. Рамсей ворковал. — Крошка, не сопротивляйся, ты будешь кричать от наслаждения в моих объятьях. В моих снах ты кричала от страсти. Кричала, как райз. Марф! Это так безнравственно… так заводит.
Вир оттолкнула и гневно завопила:
— Отвянь от меня! Ты мне не нужен!
— Ты не понимаешь, что мы можем начать всё с самого начала.
— Нет!
— У нас будут дети. Живые дети! Мы отберём лучших. Ты же помнишь, как я спас тебя? Ты должна быть мне благодарна.
— Благодарна?! — её затрясло от возмущения. — Ах, ты… Ты худшее, что можно встретить на пути! Тварь! Да меня тошнит от тебя! Ты хоть раз спросил меня, как я к тебе отношусь?
— Спрашивать тебя? А зачем? Мне всё равно, как ты ко мне относишься. Ты же никто! Тем более я уже всё решил, — надменно усмехнулся Рамсей и впился в неё взглядом.
У девушки зрачки превратились в узкие щёлочки.
— Хочу напомнить тебе, склеротик, что ты однажды уже пытался решить за меня.
Рамсей судорожно перевёл дыхание.
— Да, и ты сбежала, но я изменился. Цени! Я это сделал ради тебя. Немногие из этан могут похвалиться тем, что я ради них…
— А мне наплевать! — прервала Вир его излияния.
— Как наплевать? — Рамсей оторопело уставился на неё.
— Вот так, — и она плюнула ему под ноги.
Несколько минут Рамсей в полном смысле слова рычал от раздражения, которое захватило его, потом пришёл в себя и мягко проговорил:
— Вера, выслушай меня! Я хочу тебя. Почему же ты не хочешь меня?
— Это пройдёт. Ты же усыпил совесть, заснут и желания! — резко ответила Вир. — Я чужая для тебя, а ты мне не нужен. Не нужен!
— Замолчи!! — рявкнул он. — Я тебе нужен. Нужен, и точка! Слушай, я всё хорошо продумал, ты будешь царствующей всего Рентана. Это ничего, что ты не похожа на Лилдах. Твои дети будут править этим миром.
— Зачем, мне это?
— Марф, идиотка! У тебя есть враги. Я уничтожу твоих врагов.
— Это не мои враги, а Лилдах. Меня не найдут. Если бы не ребёнок, фиг бы ты нашёл меня.
— Ты такая же дура, как Лилдах.
— Вот и отлично! — Вир попятилась к двери. — Я дура, а ты умный.
Она взъерошила перья на бровях, когти разжимались и сжимались, она никак не могла решить, что делать. Прикинув, как её обучал дядя Слава, свои возможности, она поняла, что положит самовлюблённого маньяка, только надо будет не искалечить его. Он же брат короля. (Доримы хором выдохнули — «Ах ты, малышка!»). Она пятилась, а Рамсей ворковал:
— Ну же, не убегай! Тебе же было интересно, почему её убили, а я узнал, почему убили Лилдах. Я тебе скажу, ну подойди же ближе, мне что кричать? — свирепое желание скрутило его.
Рамсей ласкал глазами её фигуру, лицо. Как же он не понял — она дикий райз, молодой райз. Нет, её не усмирять надо, а приручать. Она будет его игривым котёнком. Все сдохнут от зависти, когда узнают, что он приручил райза!
Король, услышав его мысли, посерел от злости, а Кнут мысленно поинтересовался: «Есть хотя бы единственный случай приручения райза?»
Вир, увидев, как изменилось лицо Рамсея, встала в боевую стойку.
— Не подходи! Шаш-ша!
Услышав её шипение, Рамсей опять отскочил, приступ вожделения кончился, и он промурлыкал:
— Вот как, ты опять мне угрожаешь? Опять шипишь? Я напугал тебя? Прости меня, крошка. Я так боялся, что потеряю тебя, что тебя обидят, иди же ко мне! — Вир остановилась, но не подошла к нему. Рамсей опять заулыбался ей. — Видишь, я совсем не страшный?! Ты же помнишь, что я знаю, почему Лилдах убили.
Доримы вцепились в короля, который уже не мог сдерживаться — его брат реально пытался соблазнить его королеву. Однако Вир его не разочаровала.
— Говори оттуда, где стоишь. Не подходи ко мне, — она покачала головой и встала в боевую стойку. — Я предупредила.
— Хорошо-хорошо! Так вот, Лилдах узнала, что все в её семье зависели от Фарах, — внезапно у него заболела голова, и Рамсей охнул.
Вир, встревоженно, посмотрела на него.
— Ты болен? Почему не обращаешься к целителям?
Рамсей от головной боли потерял терпение.
— Хватит, мне советовать! Иди ко мне. Тебе понравится со мной. Здесь нам никто не помешает, я помню как тот с тобой стоя…
Полиловев от возмущения, она опять попятилась от него и так удачно, что оказалась вблизи тайника, где прятались доримы.
— Рамсей, а у ведь тебя и раньше были головные боли, — Вир давно сбежала бы, если бы Рамсей не был братом её короля, если бы Рэй не страдал из-за него. — Ты сюда приехал из-за лечебного озера?
Он взорвался от того, что она не понимает, что он ей предлагает.
— Да причём тут озеро?! Ты что, вообще не понимаешь, о чём я с тобой говорил? Нельзя же быть такой идиоткой!
— Ты что, орёшь?! Ты же хотел стать доримом, а ведёшь себя как…
Она не успела договорить, как Рамсей опять закричал:
— Доримы!? Плевать мне на них! Я умею всё, что умеют они, но с помощью