толстом цилиндре из камней громоздилась расширяющаяся кверху гора из наваленных друг на друга как попало квадратных комнат: они торчали друг из-под друга, стонали и крошились под весом соседей. Венцом этой уродливой фигуры служила до абсурда нормальная смотровая площадка с колокольней в центре. Расписная беседка держала в заложниках медный купол, пылающий на свету старой звезды.
Именно его звон прокатывался над Пэчром дважды в день. В полдень один из Стражей поднимался на колокольню, раскачивал подвязанное с обоих концов бревно, бил им в стену колокола и оповещал о начале учебных занятий. В обед звон приглашал поселенцев вернуться к своим делам, но уже с потяжелевшей от знаний головой.
Помона отвела глаза от Серого замка с большим трудом. Он нависал над Пэчром как вездесущее древнее чудовище, нелепое, но от того не менее страшное. Как далеко не уносили бы ее ноги, пристальный взгляд косых окон Серого замка доставал ее всюду – настолько монументальным он был. Воздвигнутый целиком и полностью руками Стражей еще до того, как на этом месте обосновался Пэчр, он был старше любого жившего здесь когда-либо человека.
Помона низко опустила голову. Сразу четыре Стража, которым она доставала макушкой разве что до ребер, патрулировали улицу и тихо, но оживленно переговаривались о чем-то на своем, непонятном человеческому уху языке. Помона быстро прошла мимо них к дому, не обернувшись, чтобы проверить, проводили ли ее взглядом бдящие.
– Ой!
Помона споткнулась обо что-то холодное и влажное, что лежало в траве прямо у калитки. Страж, который нес вахту у ее дома, скосился на Помону. Она хотела бы как можно скорее убраться из поля его зрения, но любопытство взяло верх.
Женщина нагнулась к темно-бордовому предмету. Это был окорок дикого козла, грубо отрубленный от туши.
– Забери.
Помона вздрогнула так, что едва не повалилась на колени рядом с куском мяса. Со скрипом шейных позвонков она подняла голову и увидела над собой Стража. Он, как и прежде, держал спину прямо, руки – в замке за спиной, но его скачущие в глазницах янтарные глаза были обращены к ней. Низкий бас вырвался из точек-прорезей в его кожаном наморднике и был похож на медвежий рык.
– Э-это…
– Забери, – повторил Страж.
Помона подхватила сочащийся кровью окорок и прижала к себе, не задумываясь о судьбе платья. Страж больше не смотрел на нее, но женщина быстрым шагом пересекла передний двор и ввалилась в дом. Слишком много внимания бдящих на сегодня. Ей просто необходимо было вновь оказаться в четырех стенах – в безопасности.
Ида бегом бросилась к сестре и обняла Помону за ногу. В ее черных волосах исчезла капля козьей крови. Женщина тихо выругалась, поняв, наконец, какую глупость сделала, когда обняла окорок, и мягко высвободила ногу из объятий сестры, чтобы поскорее избавиться от ноши.
– Ты где была? – спросила Нонна, обернувшись на Помону. – И не хлопай так дверью… Звезды мои, что с твоим платьем?!
– Только что замаралась, – сказала очевидное Помона и положила окорок на обеденный стол. Столешница и раковина были сплошь завалены другими частями козла. Того же самого, догадалась Помона.
Отец, который сидел тут же и потягивал чай из глиняной кружки, нахмурил кустистые брови и посмотрел на старшую дочь исподлобья.
– Это Страж велел забрать, – сказала Помона. При новости о том, что бдящий разговаривал с Помоной, Нонна слабо вскрикнула и выронила из рук печень. Она с влажным шлепком упала на пол.
– Да? – хмыкнул отец, не обратив на супругу внимания. Он посмотрел на нетронутый окорок перед собой, а затем – в окно, на затылок Стража. Тот неподвижно стоял у калитки, как и всегда. – Гордая тварь.
Нонна вскрикнула снова, но теперь в туго сжавшие рот ладони. Она шикала на Гектора и металась по кухне, будто искала место, где могла спрятаться, но Страж не повел и ухом. Помона не знала, слышал он реплику отца или нет, но, как бы то ни было, не демонстрировал никакой реакции.
– Это ты ему оставил? – изумилась Помона. Гек кивнул. – Зачем, пап?
– Пока болел, эти вас кормили мясом, – буркнул отец. В его тоне было больше ненависти, чем благодарности. – Я ведь тоже гордая тварь.
Помона ничего не сказала. Ее внимание привлекла сестра, которая подозрительно притихла в прихожей.
– Проклятье, Ида!
Помона кинулась к ней. Девочка размазывала по полу лужицу крови, которая накапала с окорока, пока Помона мялась у порога.
– Я хотел с тобой поговорить, – сказал отец.
Помона застыла на корячках с тряпкой в руке. Она уже вытерла Иду и теперь мыла пол, стараясь не терять непоседу из виду, когда Гектор снова подал голос.
Она выпрямилось, подняв на мужчину настороженный взгляд. Мама притихла. Иногда Помоне казалось, что голос отца чем-то походил на голос Стража: говорил он редко, и чаще – по делу. И когда открывал рот он, его закрывали прочие члены семейства.
– Что случилось?
– Иди сюда.
Чувство тревоги нарастало. Помона, стараясь не глядеть на Гектора, прошла мимо него и сполоснула руки прежде, чем сесть с ним за стол. Он что, узнал, что было сегодня в школе? До него дошел слух о том, что Помона учудила скандал прямо во время урока и схлопотала от Стража наказание?
– Что случилось? – повторила она, опустившись на соседний табурет.
– Это ты мне расскажи, что произошло сегодня с семейством Имдингов? С Ханной и ее женихом Рубеном?
Узкие глаза Помоны, доставшиеся ей от матери, расширились.
– Откуда ты знаешь?
Отец стрельнул взглядом в окно, на Стража, и нехотя приложил палец к губам. Он не боялся бдящих и никогда не понижал голоса, обсуждая их, но в этот раз поостерегся, призвав дочь следовать его примеру. Он вытащил из кармана маленький клочок бумаги, перегнулся через стол и подал Помоне.
Это была сложенная в несколько раз, торопливо нацарапанная записка – приглашение на собрание «Негласного Движения». Кратко была изложена в ней и причина срочного сбора:
Страж уничтожил молодую семью – мой союз с Ханной. Бдящие стали совать свой уродливый нос слишком глубоко в дела человечества. Пора что-то делать.
Помона рассеянно размышляла о том, что никто и никогда не видел носов Стражей, чтобы сказать наверняка, уродливые они или нет, но отец вернул ее с небес на землю, спросив, что она думает по этому поводу.
– Передавший мне приглашение на собрание сказал, что Рубен требует привести тебя как свидетеля, нравятся тебе сборища негласнодвиженцев или нет, – пояснил Гектор и вздохнул. – Ты действительно присутствовала при этом, Помона? Что сделал Страж с голубками?
Ее хотят видеть на собрании! Подумав об этом, Помона едва не разделила с матерью новый вскрик.
– Я не знаю, что видела, – быстро сказала Помона, – и сомневаюсь, что на собрании от меня будет толк…
– Тебе нужно пойти, – сказал Гектор, глядя в ее обескураженные глаза, – и ты