— Я не собираюсь ничего выполнять, — сказала она. — Как я понимаю, именно поэтому вы написали мне и вызвали нас сюда.
Теперь она смотрела на Люси.
— Вы знали, что я могла и не согласиться приехать, если бы вы сказали мне правду.
Роберт подавил вздох.
— Правильнее было бы сказать, что мы просто не хотели усложнять тебе жизнь. Но, хочешь ты того или нет, завещание существует и будет выполнено в любом случае.
Джулия с трудом сглотнула.
— Я могла бы оспорить его.
— Могла бы, — сухо подтвердил Роберт. — Но, поскольку мой брат завещал мне опекать тебя тоже, я не думаю, что кто-нибудь из адвокатов возьмется за твое дело.
Он раздраженно взмахнул рукой.
— Ну что ты хочешь оспорить?
Джулия медленно покачивала головой.
— Но ведь должен быть способ, — неуверенно произнесла она. — Меня… меня не могут заставить жить здесь.
— Согласен. Ты сама можешь жить где хочешь. Но если ты хочешь оставаться с Эммой, ты будешь делать то, что я тебе скажу.
— И что же именно? — Джулия криво усмехнулась.
— Останешься здесь, пока не будет готов дом в деревне, который я купил, а затем будешь жить там с Эммой и молодой гувернанткой, которую я для нее нанял.
Джулия была ошеломлена.
— Значит, ты хочешь сказать, что… что ты уже… купил дом… нанял гувернантку… и все якобы с моего согласия?
Роберт покачал головой.
— Не с твоего согласия, а по завещанию Майкла, Джулия.
— А… тебе-то что? Ты ведь скоро женишься. Зачем… зачем тебе Эмма?
— До моей свадьбы я думаю проводить с ней большую часть выходных. После свадьбы я, без сомнения, также смогу что-то устраивать для нее в выходные и праздники. Я не перехожу границ разумного, Джулия. Твоя дочь останется с тобой.
У Джулии вырвался гневный крик:
— Но только если ты так решишь! Верно? А твоя невеста… как ее там… Памела? Что она об этом думает?
— Памела знает об обязанностях Роберта, — напыщенно объявила Люси. — Ну в самом деле, Джулия. Мне все-таки кажется, что ты ведешь себя неблагодарно. Можно подумать, Роберт пытается похитить ребенка и запретить тебе видеться с ним. Мне кажется, он более чем щедр.
Джулия покачала головой. Она была беспомощна перед их холодной отчужденностью, и ее охватило ужасное отчаяние. Она устала, устала как собака. Майкл во всем виноват. Ну почему, почему он так поступил? Он должен был понимать, что она ни за что не захочет быть обязанной Роберту…
Вдруг зазвонил телефон. В наступившей тишине звонок раздавался особенно резко. Роберт поколебался секунду, затем быстро подошел к телефону у противоположной стены и снял трубку.
— Да, — коротко сказал он. Затем его лицо смягчилось. — Да, здравствуй, Памела. Да, да, знаю. Извини. Пришлось задержаться. Да, приехали. Знаю, знаю. Скоро выезжаю.
Джулия отвернулась, и в этот момент в комнату из кухни вошел Хелберд. Белый фартук закрывал его брюки и куртку.
Он увидел, что Роберт говорит по телефону, и обратился к Люси:
— Ужин готов, мэм. Прикажете подавать?
Люси с царственной важностью поднялась с кресла:
— Спасибо, Хелберд. Мы будем через пять минут.
— Да, мэм.
Хелберд опять вышел, а Люси примирительно взглянула на невестку.
— Ты, должно быть, поняла, что Роберт ужинает сегодня в гостях, — сказала она, понизив голос. — Я надеюсь, что мы с тобой спокойно поужинаем без всяких мелодрам.
Джулия в упор посмотрела на нее.
— Этого вы и хотели, верно? — с жаром спросила она. — Вы всегда были против того, чтобы я вышла замуж… за Майкла. А теперь вы хотите взять под контроль и жизнь Эммы.
— Так же, как и ты, хотела выйти замуж за кого-нибудь из Пембертонов. С Робертом у тебя не вышло, так ты Майкла подцепила, — резко бросила она, теряя вконец терпение.
Сквозь полуоткрытые губы у Джулии вырвался крик ужаса, она бросилась мимо своей свекрови к дверям и выбежала из комнаты.
В своей комнате ей было более-менее спокойно. Она стояла посреди комнаты и изо всех сил старалась вернуть себе самообладание. Так не пойдет. Она ничего не добьется, если даст волю нервам. Ей нужно время. Время все обдумать, приспособиться к новым условиям и постараться спасти хоть что-нибудь теперь, когда рушились все ее надежды на будущее. Если она будет так глупо себя вести, она отнимет у себя и Эммы последний шанс на нормальную жизнь.
Она опустила взгляд на свои руки. Ее ладони были влажны, лоб покрылся потом. Мысль о том, чтобы поесть, чтобы сесть за стол рядом с Люси Пембертон, была сейчас невыносима, и она внезапно решила принять успокаивающий душ. Она уже расстегнула молнию на платье и начала снимать его, как вдруг дверь без предупреждения открылась. Роберт стоял на пороге и смотрел на нее.
— Черт возьми, что ты делаешь? — язвительно и злобно сказал он. — Хелберд ждет тебя, чтобы подавать ужин, а мне пора.
Джулия стянула половинки платья за спиной, хотя понимала, что от его до боли испытующего взгляда мало что укрылось.
— Я никому не мешаю, — сказала она. — Пусть твоя мать ужинает. Я не могу есть.
— Ради Бога, Джулия, веди себя разумно! — Как бы почувствовав боль, Роберт помассировал себе шею сзади. — Я стараюсь быть терпеливым. И я прошу тебя — не говорю тебе, не приказываю, а прошу, — пойди и поужинай с моей матерью и постарайся вести себя так, как будто ничего не произошло.
На длинных ресницах Джулии заблестели слезы.
— Ты, наверное, шутишь, — возмутилась она.
— Сама суди. Вовсе не обязательно было, чтобы все получилось именно так. Если бы ты была готова принять…
— Твою благотворительность, Роберт? — Она подняла голову. — Нет, спасибо, этого я принять не могу.
— Но, Боже мой, что ты будешь делать? — Роберт прошел в комнату, прикрыл дверь, но затем снова открыл ее, как бы подумав при этом о чем-то еще.
Джулия стояла на своем. Она не позволит ему запугать себя. Не должна позволять.
— Я… я еще не знаю. Может, я соглашусь с твоими планами насчет Эммы, но я сама не собираюсь зависеть от тебя.
Роберт помрачнел.
— Что ты будешь делать?
— Я найду работу. Раз ты нанял гувернантку для Эммы, я могу не находиться там постоянно, по полдня, самое большее. А по-твоему, что я должна делать? Плевать целый день в потолок?
— По-моему, ты должна вести себя как вдова Майкла Пембертона — респектабельно и с достоинством. — Взгляд Роберта сбивал ее с толку. — Что ты делала все эти годы? Как проводила время?
Джулия неловко повернулась:
— Это другое дело. У меня… там был дом. Я заботилась о муже, о семье.
Она отвернулась, не в силах вынести пронизывающий взгляд серых глаз, забыв, что у нее не застегнута молния и видна ее слегка загорелая спина и шея.