Которые также могли бы стать менее приметными – не без укора посмотрела Двуликая на косо сидящую в причёске Ютелии диадему.
– Она моя, – капризно заявила та, вцепившись в любимую цацку обеими руками.
– Ты же знаешь: обычные девушки такое не носят, – сделала Каюри заведомо бесплодную попытку.
– Не стоит беспокоиться по пустякам, – усмехнулась Илалия, тряхнув головой.
– И не говори, – иронично поддакнула Каюри, демонстративно оглядев её с ног до головы.
Если Ютелия, как всегда, в мешковатой подпоясанной шёлковой рубахе и кожаных штанах с заношенными дорогими сапогами, то наряд Илалии и того хуже. Её поистине королевское платье напугает любого крестьянина. Ядрёно красное. С просторной развевающейся юбкой. С такими же необъятными рукавами. С широкой расшитой золотом каймой по подолу и краю рукавов. Естественно, с золотым поясом. Всё это великолепие видно издалека и тотчас привлекает внимание. Но выцарапать эту щеголиху из нелепого в дороге наряда так же невозможно, как обрядить в него Каймата.
Нет, Илалия прекрасно понимала, что такое пеший поход – шлялась же когда-то на заре своей демонической юности. И, с её точки зрения, отлично к нему подготовилась, поддев под платье кожаные штаны с сапогами. Верней, сапожками из тонкой кожи с непременной вышивкой золотом. Просто кошмар!
К Лиатам и без того вечно липнут мужские взгляды: девчонки прямо-таки неприлично красивы. А в таких нарядах у них ни единого шанса оставаться незамеченными хотя бы минуту.
– Платье снять можно, – вновь усмехнулась мыслям Двуликой Илалия. – А лицо нет. Всё равно прицепятся.
– Где Челия, кладезь ты знаний? – оборвала её разглагольствования Каюри.
И тут перед самым её носом приземлился огненный кокон, из которого кубарем выкатился ни кто иной, как Улюлюшка.
– Патабàц-патабàц-патабàц…
– Бац! – закончила его припевку подзатыльником Двуликая. – Что ты тут делаешь? Кто разрешил?
– Мама не знает! – весело прочирикала за её спиной демонюшка. – Мы смылись, потому что это нечестно!
И паразитка одним длинным прыжком оседлала шею Каймата, как это обычно проделывала с королём.
– Вы знали? – учинила, было, Двуликая допрос, обшаривая придирчивым взглядом безответственные мордахи демониц.
Нахалки даже не посмотрели в её сторону. Каюри заволокло светящимся непроглядным туманом щупалец. И в следующую минуту она уже стояла посреди зелёной лужайки на другом конце долины.
– Всю жизнь мечтал так в походы ходить, – с нескрываемым удовольствием прокомментировал Саяд, отпуская руку рвущегося на свободу Улюлюшки. – Прямо вместе с конём.
– Вмѐстете-вмѐстете-вмѐстете-те! – завопив, поскакал вперёд говорливый паразит, нимало не заботясь, куда намерены идти остальные.
– Начинается, – прошипела Каюри, оглядываясь.
– Ты можешь отправить его обратно? – задал ненужный вопрос Каймат, придерживая за ноги подскакивающую на его шее демонюшку.
– Дрѝфафа-дрѝфафа-дрѝфафа-дри! – помогала другу Челия голосить на весь белый свет.
– Весёлое начало, – скалил зубы Саяд, чуть ли не подпрыгивая в такт припевке.
– Да ну вас, – безнадёжно махнула рукой Каюри и поинтересовалась: – Куда пойдём?
– Прямиком на восток, – поиграл бровями Каймат. – К тем горам, где рудник, с которого сбежал твой… Хм. Сбежал Цамтар. Илалия, а вы знаете, в какой стороне восток?
– А ты знаешь, как здорово летать со скалы вниз головой? – ласково осведомилась красотка.
– Ещё раз обзовёшь нас дурами, узнаешь, – ядовитенько вторила ей Ютелия.
– Как ты их терпишь? – вздохнул исполин, зыркнув на Двуликую.
– Она не терпит, – нравоучительно поправила его Ютелия. – Она очень вкусно нас любит. Полетели?
– Вы же не знаете, куда, – удивился Саяд. – Вы там ещё не бывали и… Ух! – выдохнул он, взмывая вверх, опоясанный щупальцем БАЦ.
Второе щупальце уже тащило к нему пойманного Улюлюшку. Илалия взлетела в своём человеческом облике и понеслась вперёд нелепой краснопёрой птицей, всё больше набирая высоту. Челия дунула следом догонять своего задушевного дружка. МУМ опоясал Двуликую с Кайматом. Ютелия повисла на локте Каюри, и слипшаяся троица путешественников полетела вдогонку за остальными.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Исполин пытался, было, высказаться по поводу происходящего. Но ветер напрочь запечатывал глотку – Каюри-то опытная летунья, так что даже не пыталась вести беседу. Как знала и то, что люди – в отличие от Двуликой – довольно быстро замёрзнут до дрожи в потрохах. Так что долго это удовольствие не продлится. Им всё равно придётся опускаться и согреваться, работая ногами. Если подобный способ странствий и сокращал путь, так обязательно ценой здоровья с комфортом.
Вниз Каюри не смотрела: чего она там не видела? К тому же, ветер бил по глазам с чудовищной силой, так что приходилось жмуриться и терпеть, пока терпится. Она прекрасно понимала, для чего мужчинам приспичило лететь без кокона: воины верят лишь собственным глазам. А ей это самоистязание без надобности – попросила Двуликая у МУМ, чтобы тот её запеленал в кокон, где не дует. Заодно велела БАЦ проделать то же с Улюлюшкой: им в дороге только его соплей не хватало.
В следующий раз они ступили на землю вблизи небольшой деревушки, вокруг которой раскинулись сады. Вывалившись из кокона, Улюлюшка тотчас набил полный рот абрикосами. Челия хихикала и тыкала пальчиком в раздувшиеся щёки дружка. Каюри тоже сорвала несколько.
– Сейчас тебя обвинят в воровстве, – проворчал Каймат, подманивая кого-то пальцем.
Она глянула туда и хмыкнула: у старика с девушкой, прибежавших поглядеть, кто их объедает, были дивно вытаращенные глаза. И уж точно бедолаги ни за что не приблизятся к двум здоровенным обломам с оружием. Пришлось тащиться к хозяевам пожираемых абрикосов, вытягивая перед собой руку с серебряными монетами. Имперскими, о чём позаботилась мудрая предусмотрительная королева.
Старик не рискнул принять плату за своё изничтожаемое добро. А вот девушка в потрёпанном платье с плотно укутанной платком головой отважилась. Подобралась бочком к неведомой чужачке, не сводя глаз с воинов. Каймат демонстративно отвернулся и развернул Саяда, дабы не пугать ещё больше и без того перепуганных крестьян.
– Прости, что мы полакомились вашими абрикосами без спроса, – мягко повинилась Каюри и шагнула к девушке, всё так же протягивая деньги: – Вот возьми. Этого хватит?
– Этого много, – еле слышно прошелестел безрадостный голосок. – И это не наши абрикосы. Хозяина.
– Ты рабыня? – вмиг испортилось настроение у Каюри.
Конечно же, она готовилась встретить тут рабов, но сердце приготовиться позабыло. Её аж передёрнуло от невыносимой мысли, что один человек может стать вещью другого.
– Рабыня, – удивилась девушка, правильно поняв, что написано на лице чужачки.
– Откуда ты?! – через плечо крикнул Саяд, завернув голову.
– Из Суабалара.
– Ублюдки! – развернулся парень целиком и шагнул к ним.
Девушка вздрогнула и отпрянула, так и не взяв серебро.
– Саяд, угомонись, – развернулся и Каймат, но с места не сдвинулся: – Стой, где стоишь, – приказал он товарищу и сухо поинтересовался: – Ты давно здесь? Как сюда попала?
– Нас с мамой выкрали, – пролепетала бедняжка, не зная, что и думать. – Привезли сюда в мешках. Продали хозяину.
– Давно? – мрачно уточнила Каюри, чувствуя, что руки так и чешутся куда-то бежать и кого-то прирезать.
– Семь лет назад, – еле слышно прошелестело в ответ.
– Мама тоже здесь?
В ответ лишь отрицательно качнулась голова – по лицу пробежала слезинка. Одна единственная. Видать, всё давно выплакала – резануло по сердцу Каюри.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Двуликая…, – начал Саяд, но не осмелился закончить дерзкую просьбу.
– Мы можем забрать тебя с собой в Суабалар, – не смогла удержаться Каюри и не попробовать спасти хотя бы одного человека.
Прочим от этого не легче, зато легче станет ей самой – упрямо отмахнулась она от здравого смысла.
– Где твоя мама?
– Умерла, – вытаращилась ещё больше девчонка, хотя куда уж больше.