– Меня били, но я мог убежать, – удивился Улюлюшка тому, что она не видит разницы. – А она не могла, – погладил он колено Бирàти. – Это нечестно. А ты плохо думаешь о Каймате, – вдруг заявил он, сосредоточенно насупясь. – Он не такой.
Каюри знала, что мальчишка каким-то неведомым образом предрёк Таюли встречу с её Рааном – та сама рассказала им с королевой, как деревенский дурачок буквально сразил её наповал. Предсказателем его она вовсе не считала, но послушать было интересно.
– Какой не такой?
– Не такой, как тебе хочется, чтобы он был, чтобы его не любить, – на этот раз сразили её. – Он как раз такой, чтобы любить, – закончил поучения проницательный паразит, подскочил и запрыгал к подружке: – Цѝрбубу-цѝрбубу-цѝрбубу-цир!
– Его много обижали? – догадалась Бирàти, провожая глазами задорного попрыгунчика.
– Много, – вздохнула Каюри. – Значит, Лиат ты не боишься.
– Вы добрые, – удивилась девушка, с интересом следя за вылезшим из Двуликой МУМ, который решил подышать свежим воздухом.
Щупальце толщиной в её руку стекло с плеча Каюри и уткнулось тупой мордочкой почти в самое лицо новой знакомой. Та затаилась, сообразив, что обижать не станут. Просто водила чёрными глазищами, в которых отражался любопытный демон.
– У тебя в Суабаларе есть хоть какая-то родня? – наблюдала за девушкой Каюри, стараясь понять, будут ли от неё неприятности, или обойдётся.
– Не знаю, – заворожённо пялясь на МУМ, прошептала Бирàти. – Не помню.
Пришлось гнать назойливого демона, который совершенно не ко времени решил изучить нового человека. Впрочем, говорить, по сути, было не о чем. Потрясённая тем, что их с матерью увезли куда-то чужие грубые люди, девочка не сохранила память о той, прошлой жизни. Мама старалась о ней не вспоминать, дабы не травить душу себе и дочери. Каюри не одобряла такое решение сломленной женщины, но понимала её.
Первая эгоистичная досада на ненужное приобретение давно прошла. Королева тоже многих привечает, многим помогает, и ничего, справляется. Помогать нужно – укорила себя Каюри за недостойные мысли. Это оставляет надежду на то, что и её Чахдуру кто-то поможет дожить до той минуты, когда придёт сестра. А она уже идёт.
Ночёвку на поляне отменил Каймат. И вовсе не по каким-то особым военным соображениям. А потому, что пока они отдыхали и перекусывали, неугомонные Ютелия с Илалией упорхнули прогуляться. Успели догулять до того города, где, по признанию отца, находился Чахдур – по словам Лиат довольно большого. И теперь их никакими силами было не убедить отказаться от обеда, который сам идёт в руки. Так что вскоре у городских ворот на глазах кучи людей с неба рухнуло целое созвездие огненных шаров и коконов.
Несколько выстроившихся вдоль дороги обозов, стремящихся до темноты попасть за высокую каменную стену. Пара карет, которым все уступали дорогу. Прочий народ в очереди на проход. Словом, их тайное проникновение в город ознаменовалось дикими воплями и беготнёй в поисках укрытия. Это в Суабаларе никого не обескуражить явлением демонов, а тут народ не пуганный.
Едва встав на ноги, Каймат преспокойно направился к воротам с Челией на плечах. За ним шагал Саяд с Улюлюшкой подмышкой. И с Бирàти, вцепившийся в его руку обеими ладошками. Последней шествовала Каюри с оборванкой в диадеме по правую руку и хозяйкой королевского платья слева. Демоны скрылись в целях никому уже ненужной конспирации. Как и стражи ворот, собиравшие пошлину за въезд.
– Психи какие-то, – озираясь, недоумённо прощебетала Ютелия. – Чего ж так орать? МУМ не учуял тут никакого обеда.
– Ага, и не забыл объявить об этом во всеуслышание, – проворчала Каюри. – Всех разом успокоил.
– А надо было? – удивилась Ютелия, и МУМ тотчас высунул наружу пару услужливых голов.
– Не глупи, – усмехнулась Илалия, разглядывая большой, туго набитый кошель. – Она шутит.
– И кого ты успела обокрасть? – вновь «пошутила» Каюри.
– Мне пойти вернуть? – вовсе не шутя, недовольно поинтересовалась демоница. – Мне кажется, они там не обрадуются. К тому же, придётся искать, куда они сбежали из той кареты. Я всё платье изорву по кустам. Ты этого хочешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Я хочу одного: спокойно поесть и немного поспать в чистой постели.
– Ага! – обрадовалась Ютелия, приподнявшись над землёй и зависнув придурочно размахивающим руками призраком. – Вот ты и попалась! Для поесть и чистой постели нужны деньги. А ты ещё занудствуешь.
– Туда! – не останавливаясь, приказал Каймат и указал на довольно приличную с виду первую же попавшуюся гостиницу.
Они совсем недалеко отошли от ворот. И веди Лиаты себя прилично, никто из нововстреченных уже бы и не знал, кого занесло к ним в город. Обычно, демоны не стремились вылазить наружу без нужды – во всяком случае, в Суабаларе. А тут прямо, как с цепи сорвались: то и дело лезли на что-то полюбоваться. Хотя Каюри не видела существенной разницы между этой улицей и, скажем, такой же улицей в том же Заанантаке. Всё, как везде. Разве что демоны всё видят иначе и для них эти дома с оградами выглядят заморскими чудесами.
– Платья! – взвизгнула Челия, замолотив кулачками по макушке Каймата.
Тот уже подходил к дверям гостиницы, перед которыми давно сдуло посетителей. Как, впрочем, и остальных прохожих с улицы, подвергшейся нападению нечисти. Каюри увидала напротив гостиницы лавку одежды и подумала, что приодеть Бирàти вовсе не такая уж плохая идея. Заверив Каймата, что они туда на минуточку, Двуликая втащила девушку в лавку под одобрительные вопли Челии о голодранках и «мама велела прилично одеваться». Как и куда пропали две старшие Лиаты, она даже не заметила.
В лавке стояла приятная тишина: ни единой живой души. Не желая терять время на пустые уговоры «не бояться», Каюри зарылась в одежду. Быстро выбрала для Бирàти обычный дорожный наряд: штаны, куртку, верхнюю юбку до пят – женские коленки в Империи не принято заголять, даже в штанах.
Тутуцем – женской войлочной шапкой с узкими полями, на которые натягивали завесу для лица – она пренебрегла. И вовсе не из гордости: к чему такие глупости, когда ни одна собака в Империи не признает в тебе «свою» – благоразумно решила она, оставив на прилавке серебро.
Войдя в прихожую гостиную гостиницы – где мужчины уже должны были раздобыть комнаты – Каюри встретила ту же тишину покинутого в панике дома. Каймата обнаружила в обеденной гостиной, где несколько столов были заставлены недоеденным и недопитым. Некрасиво получилось – посочувствовала приличная девушка тем, кто сбежал отсюда, прервав ужин. Наверняка трудились весь день, рассчитывая вечером на приятный отдых. А тут мы – подосадовала Двуликая, присев на тахту у одного из столов, с которого Каймат убирал блюда.
– Где Саяд? – спросила она, прислушиваясь к женскому визгу где-то в глубине дома.
– Уговаривает не умирать от страха и подать нам ужин, – хладнокровно пояснил Каймат, намереваясь присоединиться к другу в поисках еды.
– А этот паршивец Улюлюшка?
– Помогает уговаривать.
– Мне пойти с тобой? – на всякий случай предложила воспитанная девушка.
И указала косящейся на зеркало Бирàти, чтобы та не стеснялась: пошла и разглядела себя во всех подробностях.
– На кухне мне нужна еда, а не женские обмороки, – проворчал Каймат, выходя в дверь.
– Я и не настаиваю, – пожала плечами Каюри и решила утешить поникшую у зеркала бедняжку: – Не переживай. Это не одежда велика. Это ты у нас тощая. Через несколько дней начнёшь толстеть, и всё будет впору. Тебя что, вообще не кормили?
– Хозяин хорошо кормил, – подойдя к столу и присев рядом, не стала кривить душой Бирàти. – И очень редко кого-то наказывал. Только за воровство и другие злодейства. Меня ни разу не наказывали. Все говорили, будто я сохну с горя. Из-за смерти мамы. Госпожа, ты не боишься, что сюда придёт городская стража?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Боюсь, – вздохнула Каюри, подбирая под себя ноги. – За стражников. Нам повезло: Лиаты помчались осмотреться. Скоро совсем стемнеет, и они начнут охоту. Будь они здесь, кому-то из стражников не поздоровилось бы. Хотя, все они могут оказаться приличными людьми.