– Без Лиат они могут нас схватить, – попыталась предостеречь Двуликую только что обретшая свободу рабыня.
– Не беспокойся, – отмахнулась Каюри, прислушиваясь.
Крики в недрах дома стихли. Почти сразу же она услыхала приближающиеся размеренные тяжёлые мужские шаги. Нескольких ног – кажется, их было больше, чем прежде. А чуть позже долетела бодрая чушь, неистребимо наводящая на мысли о кляпах:
– Прѝмбли-прѝмбли-прѝмбли-прим!
– Он весел, – прислушалась и Бирàти. – Значит, они нашли еду.
– В гостинице можно не найти что угодно, кроме еды, – удивилась её наивности Карюри и рассеянно предупредила: – Не вздумай подскакивать и помогать им. Пускай сами расстараются.
– Это нехорошо, – попыталась укорить её добрая заботливая девочка.
– Нехорошо будет, когда ты подскочишь, и с тебя упадут штаны, – пошутила Каюри, размышляя над тайной увеличения числа ног у их сопровождающих.
А Бирàти безотчётно вцепилась в пояс, вызвав чувство неловкости за дурацкую шутку. Объясняться с ней не хотелось. Тем более что в дверях показался Каймат с большим блюдом, на котором высилась горка обжаренного мяса. Следом вошёл Саяд с целым подносом, уставленным дымящимися чашками и чем-то ещё. Под его локтем проскользнул Улюлюшка с кувшином, рискуя попасть под ноги и спровоцировать обрушение подноса.
Наконец, перед незваными ужасными гостьями предстал высокий широкоплечий пожилой мужчина с невероятно пышными усами и лысой макушкой. Он тоже принёс поднос, старательно не глядя на бесстыдниц, выставивших свои лица напоказ.
– На меня можно смотреть безнаказанно, – усмехнулась Каюри, наблюдая, как стол заставляют аппетитно пахнущими кушаньями. – Вряд ли, познакомившись со мной поближе, ты воспылаешь ко мне страстью. А эти двое станут ревновать. Каймат, а это кто?
– Кто̀это-кто̀это-кто̀это-кто! – пропел Улюлюшка, у которого отняли кувшин и водрузили его на стол.
– Хозяин, – коротко бросил Каймат и плюхнулся рядом с ней на тахту: – Сядь и заткнись, – приказал он прыгающему вокруг стола певцу и кивнул хозяину гостиницы: – Муанат, и ты садись с нами, окажи честь.
– Понятно, – хмыкнула Каюри, цапнула ложку и сунула нос в чашку с густой парящей дивным ароматом похлёбкой: – Тоже воин.
– Бывший, – внёс поправку хозяин, исподлобья зыркнув на юную нахалку, которой прислуживают мужчины. – Как догадалась?
– Другого они не попросят оказать им честь, – мило улыбнулась хмурому мужлану Каюри. – У тех, кто не был воином, они её даже не заподозрят, – пояснила она и погрузила ложку в похлёбку.
– Не болтай, – поморщился Каймат, придвигая чашку взгромоздившемуся на низкий табурет Улюлюшке. – А ты, почтенный Муанат, не обращай на неё внимания. У них с демоном четвертушка мозга на двоих.
К чести хозяина, тот мигом сообразил, кто перед ним. Хотя и ошибся. А тут и ЗУ с МУМ решили принюхаться к возможному обеду: вылезли наружу и потянулись к незнакомцу. И опять-таки, к чести бывшего воина, тот не дрогнул, мужественно снося небезопасное любопытство демонов. А едва обе огненные змеи разочарованно отпрянули, тоже взялся за ложку.
Ели молча. До полного опустошения мисок, когда мужчины взялись за кувшинчик поменьше, принесённый самим хозяином. Тот разлил вино в три невысокие пузатые чарки и кивнул соратникам по благородному мастерству.
– А мне-мне-мне? – затеребил рукав Саяда Улюлюшка.
– А ты обойдёшься, – щёлкнул его по носу воин. – Пей сок.
– А мне-мне-мне? – передразнила шалуна Каюри.
– И ты обойдёшься, – насмешливо покривил губы Каймат. – И вы оба, – выгнул он брови в сторону мотыляющихся демонов. – Скройтесь. Как совсем стемнеет, пойдём на охоту.
Огненные змеи вмиг испарились. Муанат с нескрываемым облегчением и таким же уважением посмотрел на гостя:
– Лихо ты с ними управляешься.
– С ними иначе нельзя, – проворчал Каймат, подняв чарку. – Оборзеют. Ну, за плечо друга.
– И спины врагов, – подхватил Саяд.
– Поразительно, – оценила Каюри, когда мужчины выпили. – Вы дружно пьёте за взаимоисключающие вещи.
– Почему это? – не понял Саяд, отправляя в рот сразу целую горсть виноградин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Она про спины врагов, – пояснил Каймат, снисходительно глянув на Двуликую.
– Женщина, – окончательно расслабившись, пренебрежительно буркнул хозяин.
– Где уж мне понять, почему вы пьёте за вражеские спины друг друга? – ехидно поддакнула Каюри и поинтересовалась: – Почтенный Муанат, не подскажешь, как можно узнать, где тут у вас находится один раб?
– Каймат уже рассказал, зачем вы тут, – кивнул тот, задумчиво разглядывая кусок мяса на вилке. – Вопреки страшным суабаларским сказкам, рабы у нас не безлики. И не безымянны. Даже если твой брат сменил нескольких хозяев, нетрудно узнать: как и когда. Все записи о сделках хранятся в городских управах. А там, – сощурясь, усмехнулся он, – о вас уже знают. Можете отправиться туда прямо с утра. Думаю, ВАМ не откажут в такой просьбе.
– И что, даже не попытаются нас уничтожить? – недоверчиво переспросила Каюри.
– А это возможно? – испытующе глянул на неё бывший воин.
– Мы не бессмертны, – напомнила Каюри, не удержавшись, и покосившись на невозмутимо жующего Каймата.
– Мы тоже, – вновь усмехнулся Муанат. – Кому нужна бойня с предрешённым концом? Управитель города никогда не позволит спровоцировать Лиат на бесчинства. Ваша смерть не принесёт пользы. А наш управитель Шартах немало повоевал на своём веку. И не станет губить людей понапрасну. Тем более что один раб не стоит многих смертей.
– Если хочешь, пойдём к нему прямо сейчас, – нехотя предложил Каймат. – А потом сразу уйдём отсюда, чтобы не нагнетать. Переночуем подальше от города.
– Ты же знаешь, что это невозможно, – рассердилась Каюри на то, что он считает её идиоткой.
Куда они уйдут, если Лиаты отправились на охоту? С кем и что не нагнетать? С горожанами? Так это уже неизбежно. И все, кто в поте лица своего зарабатывал честь стать обедом демона, сегодня им станет. Если, конечно, не решит пересидеть эту ночь дома. Поэтому у них нет причин тащиться куда-то и спать на земле, как попало.
Как, кстати, и лишать отдыха управителя – судя по всему, человека немолодого. Впрочем, вряд ли он сейчас отдыхает, раз они тут.
– Почтенный Муанат, – пришло ей в голову, – скажи: к императору уже послали с известием о том, что у него… тут мы?
– А ты как думаешь? – приподнялись его чёрные с проседью брови.
– Так и думаю. Как думаешь, он попытается нас убить?
– А это возможно? – повторил тот, переглянувшись с Кайматом.
В глазах обоих явственно читалось: ну, что с неё взять?
– Не обижайся, – сочувственно хмыкнул Саяд, поймав её раздражённый взгляд. – Так уж повелось: все мастера своего дела смеются над профанами и их глупыми вопросами.
– Мастера своего дела никогда не позволят спровоцировать Лиат на бесчинства, – передразнила Двуликая бывшего воина, «немало повоевавшего на своём веку». – Хотя ваша смерть принесёт мне ощутимую пользу: я получу удовольствие.
ЗУ и МУМ, возбуждённые её раздражением, вновь полезли наружу наводить порядок. Гостиная, где большинство масляных ламп так и не зажгли, осветилась почище, чем солнечным деньком.
– Плѝмти-плѝмти-плѝмти-плим! – вскинулся клюющий носом наш чашкой Улюлюшка.
Шлёп! Мальчишка почесал словивший оплеуху затылок и скорчил Саяду смешную рожицу.
– Всю жизнь слышал, будто в Суабаларе живут одни ненормальные, – осклабился Муанат, подмигнув шебутному пацанёнку. – Из-за того, что якшаются с демонами.
– Убедился? – ухмыльнулся Саяд, сунув в руку Улюлюшки давно упущенную ложку. – Ешь давай. И спать. На ходу спишь, а всё плимкаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мальчишка странновато внимательно осмотрел вставленную в кулак ложку. И неожиданно серьёзно ей поведал:
– Они всё равно попробуют.
– Что попробуют? – к удивлению хозяина столь же серьёзно переспросил Каймат.
Да и Саяд нахмурился, внимательно вперив взгляд в непривычно смурное лицо мальчишки.