Ярость Эйкена испарилась, оставив после себя лишь одну неотступную мысль: если бы только она полюбила меня, я был бы спасен.
Переменчивая, как западное море. Мерси мысленно улыбнулась ему в ответ. В такую игру они не переставали играть с первых дней своего знакомства, и до сей поры Эйкен верил, что победитель в этой игре – он, что он невосприимчив к той магии, с помощью которой Мерси была способна привязать к себе любого.
– Ты боишься меня и рассчитываешь, что, пользуясь моей любовью, сумеешь удержать в своих руках. Но готов ли ты к ответной любви, готов ли отдавать и делиться? Или ты собираешься только повелевать?
Внутри у Эйкена распались мощные барьеры, скрывавшие правду.
– Ты знаешь, что я уже полюбил тебя.
– Но настолько ли, чтобы не требовать ничего взамен? Бескорыстна ли твоя любовь?.
– Не знаю.
Мысли Мерси стали шаловливыми, голос зазвучал беспечно:
– А что, если я не отвечу на твою любовь? Что ты со мной сделаешь?
Эйкен обнял ее, зарывшись лицом в благоуханные волосы, каскадом ниспадавшие на плечи. Он ощутил ироничное торжество, скрывающееся за этим вопросом. Она знает, она все знает…
Отпустив Мерси, он отступил в сторону. Тусклый рассвет уже окрасил небо серым. Метеоритный дождь пошел на убыль.
– На самом деле я не вызывал звездный дождь, – признался Эйкен. – Каждую весну именно в это время начинается активное падение метеоритов. Такова примета окончания сезона дождей. Просто я хотел преподнести тебе сюрприз.
– И все-таки, что ты со мной сделаешь, если я так и не полюблю тебя?
– повторила свой вопрос Мерси.
– Думаю, ты и сама хорошо знаешь.
Эйкен подал ей руку, и они удалились под темные своды башни, оставив последним метеоритам прочерчивать огнями неприветливое небо.
4
Еще один день, и Тони Вейланд вырвался бы на свободу. Будь у него этот день, он спокойно ушел бы с караваном в Ржавый форт, а уж чтобы убежать оттуда, большого ума не требовалось.
Но ревуны напали на рудник Железной Девы прежде, чем караван успел тронуться в путь, и Тони понял, что теперь его ожидает неминуемая смерть…
В плиоценовой эпохе Тони считался rara avis note 1
– был инженером-металлургом и полноценным носителем серебряного торквеса (его ментальные способности были весьма средненькими, а своим высоким статусом у тану Тони был обязан тому, что предложил применить на Финийских бариевых рудниках усовершенствованную технологию очистки), поэтому новые хозяева из комитета первобытных держали его под своим неусыпным контролем во избежание возникновения опасных для жизни ситуаций. Поездки по рудным поселкам, всегда чреватые различными неприятностями, Тони совершал обычно лишь при свете дня, когда враждебно настроенные экзотики редко покидали пределы своих владений. И повсюду за ним следовал сэр Дугал, дюжий телохранитель, подобранный для Тони стариком Каваи. Псевдосредневековые чудачества Дугала с лихвой окупались фанатичной преданностью своему хозяину и мастерским владением усовершенствованным луком. К тому же Тони, сказать по правде, льстило, что хоть один человек до сих пор величает его «лордом». Большинство же членов металлургической общины первобытных относилось к бывшим обладателям серебряных торквесов вроде Тони с оскорбительным панибратством, а то и с откровенным высокомерием. Он сотрудничал с тану и делал это по собственной воле, следовательно, считался предателем человеческой расы.
Нет, никто, разумеется, не осмеливался в чем-то попрекнуть Тони в лицо! До этого не доходило, ибо он обладал бесценными талантами. Раз уж вольные жители вогезских дебрей – первобытные и объединившиеся с ними беженцы из Финии – не хотят попасть в рабство к тану, не хотят жить в страхе перед ревунами, не хотят постоянно опасаться вероломства фирвулагов, то им необходимо поддерживать производство железа как стратегического сырья. «Кровавый металл» был смертелен для всех членов внегалактической расы, делящей пространство плиоценовой Европы с представителями человечества. Применение сделанного из железа оружия стало решающим фактором в уничтожении союзными силами первобытных и фирвулагов принадлежащей тану Финии. Тони Вейланд стал военной добычей этой триумфальной кампании, причем добычей весьма ценной. Когда лорд Велтейн эвакуировал жителей своего обреченного города, большинство невоеннообязанных обладателей серебряных торквесов благополучно были переправлены воздухом на территорию, занятую тану, но Тони не повезло…
Банда глумливых первобытных захватила его in fragrante delicto note 2 в финийском Храме наслаждений, когда обалдевший после буйных игрищ с чаровницей-тану Тони был не способен отличить шум, царящий в городе – Gotlerdammerung – Гибели богов от грохота петард, рвущихся у него в голове. И вот Тони выволокли на улицу, поставили перед лицом трибунала первобытных и предложили выбор, который после падения Финии предстояло сделать каждому человеку, носившему торквес: жить свободным или умереть. Убежденный прагматик Тони согласился на снятие серебряного торквеса и на неизбежные многодневные муки ломки психики. Но при этом он ничего не забыл и ничего не простил. При первой удобной возможности он сбежал бы обратно к тану, не случись еще более грандиозной катастрофы, разрушившей столицу экзотиков Мюрию и сгубившей большую часть правящей элиты. Великий Потоп произвел такие разрушения, что Топи не мог придумать ни одного способа побега, который не был бы заранее обречен на неудачу. Сторожевые посты людей в серых торквесах вдоль тракта, ведущего к Привратному Замку, давным-давно были покинуты. Сама эта твердыня, сказавшаяся бесполезной после закрытия врат времени, была, по слухам, занята фирвулагами. Маленький народ захватил также и небольшую цитадель Бураке, стоящую на пути в Арморику и Горию.
Короче говоря, у Тони практически не было иного выбора, кроме как остаться в Вогезах с вольными людьми. Тони делал вид, что помогает повстанческим силам первобытных от чистого сердца, хотя по сравнению с утонченной роскошью Финии жизнь в рудных поселках, недавно возведенных на берегу Мозеля, представлялась ему не более чем скотским прозябанием.
Поселений было шесть, численность жителей доходила до четырехсот человек, среди которых преобладали мужчины. Пять поселков располагались в районе будущего французского города Нанси и носили названия Железная Дева, Гематит, Месаби, Офарневиль и Вулкан. В каждом имелся открытый карьер и примитивная плавильня, обнесенные частоколом из толстых бревен. В Железной Деве, самом крупном из поселков, устроили склад, где хранился металл, произведенный в остальных поселениях. Склад стоял на опушке сухостойного хвойного леса и по предложению Тони был оснащен старыми перегонными устройствами, дававшими побочную продукцию. В Вулкане и в Офарневиле имелись небольшие примитивные домны и прокатные станы. В девяноста километрах к югу от пяти поселков, вверх по течению реки, примерно на полпути к штаб-квартире первобытных в Скрытых Ручьях, располагалось самое большое из всех поселений – Ржавый Форт. Здесь находились главные кузнечные цеха, в которых железные чушки и болванки превращались в оружие. В Форте располагался также цех по производству негашеной известии несколько печей, в которых дрова пережигали на древесный уголь. Это весьма важное сырье, а также провизию и другие припасы на плотах сплавляли по течению Мозеля к рудным и плавильным поселениям. В Ржавый Форт железо перевозили караванами вьючных халикотериев.