— Присаживайся, — ласкового сказала Алия, увидев меня в проеме столовой.
Я быстро пробегала взглядом по присутствующим. И сердце ухнуло вниз, когда наши взгляды с Каином пересеклись. Тот в отличие от остальных, поднялся со своего места и подошел ближе.
— Доброе утро, Саша, — он вежливо взял мою руку и поцеловал ее. Я оторопела, не замечая удивленных взглядов собравшихся.
— З-здравствуйте, — тонкий писк четко отражал состояние души.
Каин же как ни в чем не бывало, отвел к столу и помог сесть, отодвинув и придвинув стул.
Как галантно с его стороны поухаживать за перепуганной девушкой.
Завтрак прошел в спокойной, дружественной обстановке. Иногда мне задавали ни к чему не обязывающие вопросы. Обсуждали последние новости, ярмарку, скорое открытие сезона по охоте.
Я узнала, что «эллейн» — это межрасовое вежливое обращение к молодой незамужней девушке. Как интересно!
Когда с едой было покончено, Шарль с Каином пригласили меня в кабинет для обсуждения сложившейся обстановки.
Каин шел впереди, мы с Шарлем под руку сзади. И я, не сумев унять бешено бьющееся сердце, смотрела в его спину, не решаясь отогнать наваждение. В голове пульсировали сотни желаний: прикоснуться к нему, спросить о делах, улыбаться ему, смотреть на него.
Мысли беспорядочно метались в пространстве. Это вот так выглядит первая любовь? Дожив до своих двадцати пяти лет и ни разу не испытав подобного чувства, я была погребена под хаосом. Что это значит?!
Вчерашний страх перед ним, перед уверенностью и спокойствием, теперь перерос в желания.
Задумавшись, не заметила, как сильно вцепилась в рукав Шарля, и когда тот похлопал по руке, призывая успокоиться, мной овладело страшное смущение. Незаметно сделанные несколько вдохов-выдохов, слегка выровняли паническое состояние.
Двери кабинета распахнулись, и мы оказались в помещении, где вчера беседовали с Шарлем.
Мужчины, несколько потянув время для разрядки обстановки, все же перешли к сути вопроса.
О, суть была простая. Мне незачем покидать этот мир. Для чего? Что у меня там? Друзья? Но они все давно вступили в брак и родили детей. У них своя жизнь. Родители? Их нет. Работа? Ты шутишь, Саша, в чем смысл твоей работы, кому ты приносишь этим благо? Кот?
— Ты серьезно? — вскинул бровь Каин.
— Конечно. Этому коту уже семь лет, о нем некому позаботиться. Я не могу его бросить.
— Если кот так важен, то мы можем переместить его сюда, — сказал Каин.
Не найдя, что ответить, я хватала ртом воздух.
— Зачем? — вырвалось на выдохе.
— Если для тебя это так важно, почему нет? Саша, подумай же, насколько наш мир интереснее, сколько нового для тебя. Время у нас течет медленнее, процесс старения сведен к минимуму, ты сможешь освоить новые науки, развить таланты, путешествовать. А что там?
О том, что у меня там, эти двое были странным образом осведомлены. Но даже не это вызывало сомнения.
— Я…я… зачем вам это? Для чего вы поете, как сирены, зазывая сюда? Почему столь явно высокопоставленные лица занимаются моей скромной персоной? — я успокоилась и смогла задавать конструктивные вопросы.
— Потому что люди из загранных миров так просто не попадают на Ромал, Саша. Ты часть нашего мира. — Шарль сложил ладони и слегка потряс ими перед собой. Он вообще отличался тем, что, когда говорил, каждое слово сопровождал жестом, видимо, букв и эмоций было слишком мало, чтобы выразить истинную суть. — Существует легенда, которая повествует о создании Ромала. Будто на Священном месте был сильнейший источник силы. И в день, когда боги решили, что им нужны помощники и создали сотню прекраснейших существ, каждый из которых отличался от другого, источник взорвался. И этим взрывом разделил свою силу на эту сотню. Мир рос, четко определились расы, их территории. И в каждой семье ребенок обладал тем отголоском силы, что таил в себе источник. Сейчас все несколько изменилось, кровь смешалась, появились полукровки и обычные люди, сила источника не так блещет уже, как прежде. Ее разнесло, словно пыльцу по миру. Иногда случается, что отголоски сил мы можем встречать не только в нашем мире, но и в загранных мирах. Так случилось и с тобой. Причин, почему ты оказалась в том мире несколько, но ни одна из них сейчас не имеет значения. Ты была там, жила, росла. Но отличалась от всех остальных. Пора возвращаться.
— Да вы с ума сошли, — констатировала я, внимательно выслушав речь. — Какие отголоски силы? О чем вы?
Взрывы, расы, прекрасные существа, загранные миры.
Закипала совершенно оправданная злость. Не понимаю, что происходит, но это дурно пахнет. Двое взрослых мужчин абсолютно серьезно пытались убедить меня остаться, но для чего?!
— О силе, которая есть у тебя.
— Что?! — воздух стал комом в горле. — Нет у меня никакой силы! Вы ошибаетесь! Верните меня в мой мир! — зубы в нервном напряжении начали стучать, и приходилось сжимать челюсть, чтобы не быть позорно обнаруженной.
Вдобавок тело покрылось россыпью острых мурашек, организуя сначала мелкую дрожь, а спустя несколько минут меня уже очевидно трясло. Странное чувство внутренних спазмов в области сердца пугало.
Страх сменил злость. Боль не желала отступать, набирая обороты.
— Ты должна прислушаться к себе, — заботливо проговорил один из них.
Прислушаться не выходило, так же как и внять просьбам.
Грудь нещадно жгло, и воздуха становилось все меньше. Злость, замешанная на обиде, непонимании, страхе, клокотала внутри, рвалась наружу. Явственное чувство переполненности заставляло слегка вытягиваться и тяжело дышать, будто всем чувствам сразу стало тесно в скудной оболочке костей и кожи.
— Твоя сила зовет, — тихо объяснил Шарль, наклоняясь вперед. Но Каин предупреждающе поднял руку — не приближайся к ней.
— Нет. У меня. Никакой. Силы. — Скрежет зубов едва не заглушил слова.
Словно в противовес пришло ощущение, как волна чувств достигает наивысшей точки кипения и больше не может удерживаться внутри. Тело завибрировало от странных спазмов, будто в припадке, и нечто освободившееся, как дыхание, рывком вырвалось вместе с моим криком в последнем возгласе, адресованным Шарлю.
Блаженство. Я ощутила что-то сродни экстазу, освобождаясь от тугого обруча, до боли сковавшего грудь. Спасительная прохлада обняла сердце.
В кабинете в одну секунду треснули окна и с оглушающим воем битого стекла повылетали из рам, словно гонимые сильнейшим ветром. По комнате пополз низкий густой туман, пропало дневное освещение. Шарль и Каин, не сдвинувшись с мест, сидели в креслах, а вокруг них закрутившимся ураганом летало острое крошево. Но ни один осколок не ранил кожу или одежду, обходя стороной.