Читать интересную книгу Бойцовская порода - Лев Пучков

Группа ликвидации снайперов — это вовсе не панацея, как может показаться несведущим, а скорее вынужденная форма реагирования на суровые условия военной действительности. Лучшее средство против снайпера вне городских условий — минометная батарея и малопьющий корректировщик (совсем непьющих, увы, не бывает), при условии, что обе эти составляющие в ходе работы находятся на безопасном удалении, вне досягаемости снайперского выстрела. В городе против снайперов хорошо себя зарекомендовали артиллерия и реактивные огнеметы. Тот факт, что гаубицы и самоходки не обладают большой точностью, особого значения не имеет — совсем не обязательно, чтобы снаряд залетел именно в ту комнату, где сидит вражий специалист. Достаточно нащупать и не спеша начать разрушать дом, в котором этот специалист оборудовал «гнездо». Подавляющее большинство вражьих снайперов — наемники внеичкерского происхождения, которые ценят свою жизнь и не собираются быть камикадзе — им за это не платят.

Однако зачастую бывает так, что утюжить минометами «зеленку» нельзя — в силу различных причин финансово-стратегического характера. То мораторий, рожденный в махровых кабинетах государственного аппарата (горным волкам нужно отдохнуть, набраться сил и произвести перегруппировку — столичная диаспора не зря ест свой хлеб), то просто — район договорной. А в населенных пунктах сплошь и рядом прослеживается буйная фантазия военного командования, которое планирует размещение федеральных сил и средств таким образом, что не то что из гаубицы — из пулемета очередь безнаказанно дать нельзя, обязательно попадешь в своих, с соседней заставы, по прихотливой случайности расположенной в секторах твоего блокпоста.

Вот и придумали группы ликвидации снайперов, которые, как правило, состоят из кинолога с собачкой (или парой собак) и двух-трех снайперов.

По большей части коэффициент эффективности таких групп удручающе невысок, поэтому особого внимания им никто не уделяет — в военных мемуарах вы вряд ли встретите восторженные описания работы доморощенных антиснайперов. Причина проста и по военному времени никому не интересна. Уровень восприятия вибраций, шумов и великолепное чутье позволяют тренированной собаке легко обнаружить затаившегося в «зеленке» или в разрушенном доме снайпера. Ну вот, обнаружила она врага — а дальше что? Просто погавкать и сделать стойку — бесполезно, во-первых, хозяин не сможет с достаточной точностью определить местонахождение снайпера, во-вторых, лаем собака выдаст вектор перемещения группы и таким образом сорвет боевую задачу. Поэтому собаку для групп уничтожения готовят соответствующим образом: в случае обнаружения снайпера она должна кратчайшим путем и по возможности бесшумно выдвинуться к месту расположения снайпера и вступить с ним в единоборство. Естественно, маскироваться в процессе перемещения собаку научить очень сложно, а в большинстве случаев практически невозможно, поэтому, обнаружив врага — независимо, один он или с группой обеспечения, пес бросает все дела и сломя голову летит навстречу неизбежной гибели. В ходе подготовки псине целенаправленно внушают ложный постулат — оружие не причиняет вреда. Ее постепенно приучают к выстрелам, в результате чего собака на них практически не реагирует. Добраться до снайперской шеи ей удается крайне редко — в лучшем случае посчастливится заставить группу обеспечения снайпера открыть огонь и тем самым обнаружить место «сидки». Но вот собачку завалили, снайпер с группой быстренько убрался восвояси, ненадолго оставив в покое облюбованный объект… А что осталось? Остался психически травмированный кинолог — без собаки. Мелочь по военному времени — кто будет сокрушаться по убиенной псине, когда вокруг пачками гибнут люди?! А вот кинолог… Он долгие месяцы готовил свою собаку к этому нормативному самоубийству, вложил в нее бездну труда, эмоций, успел привязаться, как к родному ребенку. Теперь он возьмет на питомнике новую собаку и опять начнет тренировать — готовить к неминуемой гибели. А для справочки, между делом, следует сообщить, что черствых сухарей, равнодушных к судьбе своих питомцев, среди кинологов нет. Не водится как-то… Потому-то эффективность групп ликвидации крайне низка. Специалист-собаковод заранее знает, что его зверь обречен, и чисто интуитивно — не потому, что сволочь конченая, вовсе нет! — пускается на разнообразные ухищрения, чтобы избежать столкновения со снайпером — филонит, одним словом…

На предыдущих войнах Рудину доводилось бороться со снайперами, но работа эта носила скорее эпизодический характер и системного подхода не требовала. Более того, могу доверительно сообщить вам, что пачками эти снайпера по военной тропе Пса не шлялись и было их всего лишь трое за восемнадцать лет службы — правильно «обложенных» и взятых «за горло». То есть каждый снайпер — событие, рубеж, случай для учебника. А на первой чеченской сразу же пришлось приноравливаться к новым условиям и вырабатывать свою особую тактику, в корне несхожую с нормативной: любителей индивидуальных стрелковых забав во вражьем стане оказалось — пруд пруди, а вот так запросто терять своих четвероногих собратьев Серега не собирался — они для него были куда как дороже, чем добрая половина человечества.

Так вот, методика группы Рудина сильно отличалась от стиля работы всех остальных подразделений подобного типа. Отличие выражалось в результате: за неполных три месяца Рудин, Масло и Соловей, приданные в комплекте к дуэту виртуозов Ингрид — Рэм, обезвредили четыре снайперских «бригады» и одного особого гнусного «индивидуала». При этом семейная пара — мама Ингрид и Рэм-сынуля остались НЕВРЕДИМЫМИ.

Теперь сопоставьте результаты доброй полусотни других групп по всей группировке, которые за тот же период совместными усилиями совсем «придавили» пяток снайперов и полтора десятка только спугнули, потеряв при этом более двадцати собак. Думаю, понятно, почему результативность команды Пса вывела ее в разряд уникумов?

Вкратце метод Рудина заключался в том, что он не обманывал своих питомцев насчет «неопасности» оружия, использовал их нестандартным способом и делал акцент на профессионализм работающих в группе снайперов. Система тренировок была построена таким образом, что у семейной пары Ингрид — Рэм постепенно вырабатывалась насильственно привитая установка: обнаруженный враг опасен — о нем необходимо экстренно дать знать хозяину — хозяин настигнет врага и убьет его. Таким образом, если не вдаваться в подробности, основное отличие Серегиной «домашней заготовки» от нормативной методики заключалось в том, что его собаки не бросались сломя голову на обнаруженного врага, а ложились, показывая направление, и ожидали дальнейших команд. Рудину стоило огромного труда, чтобы пересилить волчью натуру и приучить своих питомцев к столь нетипичному поведению. Коллеги-специалисты недоуменно качали головами и в растерянности разводили руками: любая нормальная псина «пастушьей» породы, почуявшая врага, позабыв обо всем, мчится, чтобы порвать его на части — это естественно, это не задавишь никакими тренировками! Рудинские же псы, если следовать общепринятым постулатам, вели себя как патологические уроды. Но благодаря именно этому образу действий они до сих пор оставались живы и успешно выполняли возложенные на них задачи…

Посылка пришла с Краснодара и, судя по всему, была безразмерной: когда, отработав полсектора, сели «побалакать», водила мимоходом обмолвился, что вчера, сразу по получению, «трохи присели с казаками», в результате чего двое из тех, что «присели», с ночи кукуют на гауптвахте — то есть в обычной яме под грядущий сортир, выкопанной экскаватором в расположении ОМОНа…

— Как пить научатся — сажать перестану, — отреагировал командир на проскользнувшую в речи домовитого водилы укоризну. — Они ж, гады, пошли к соседним артиллеристам и на форму хотели выменять осветительную мину. А те тоже были датые добре и вместо осветительной дали им фугас. Ты понял, нет? А мои тот фугас к нам притаранили и возле блиндажа пристроились с фонариком — разбирать. Хотели посмотреть, чего там такое светится — была у них, мать их, задумка — рассыпать на отъезд эту гадость буквами и поджечь — чтобы, значит, светилось издалека и с «вертушек» было видно. А я как раз посты проверил и покемарить шел. Ты понял, нет?! Если б не напоролся на них — оно бы им так засветило!!! Совсем одичали хлопцы — домой пора…

Спустя час с небольшим по рации сообщили, что отработка вроде бы закончена, посты на контрольные точки расставлены и вообще, пора закругляться, потому как минут через двадцать комиссия поедет — в Ханкале две вертолетные пары сели.

— Точно, видели «вертушки», — удовлетворенно кивнул раскрасневшийся от кубанского самогона командир, поднимая минный колпачок[2]. — Ну, за вертолетчиков!