Читать интересную книгу Корни и побеги (Изгой). Роман. Книга 3 - Макар Троичанин

- Ладно, трогайте.

Инцидент был исчерпан. Полуторка, за рулём которой оказался вихрастый белобрысый недоросль, скрежетнула шестерёнками передач, взвыла на высоких оборотах двигателя и, оставив едкий запах несгоревшего плохого бензина, умчалась, а Владимир, тронув студебеккер вслед, долго не мог согнать с губ улыбку и, вспоминая исчезнувшее приятное лицо, почему-то подумал, что видел его раньше, но где – не знает, пока вдруг не осенило: в зеркале. Умчавшийся в ГАЗике парень был почти его копией. Владимиру даже захотелось догнать двойника и выяснить, не близнецы ли они, но он сдержался, удивляясь казусам природы и решив справедливо, что не могут быть двойниками немец и русский. Просто Бог схалтурил, использовав однажды для двух человеков, вопреки обычаю, одну и ту же ваятельную форму. Владимир усмехнулся, найдя простое объяснение сходству с вильнюсским незнакомцем.

- Что ты? – спросила Травиата Адамовна. И тут же похвалила: - А ты мужик стоящий.

А мужика долго ещё преследовал зеркальный образ, пока они выбирались по узким улочкам к базе.

Город Владимиру понравился. Он был строг, но наряден разнообразием архитектуры преимущественно двух-трёхэтажных каменных домов с островерхими крышами из красной черепицы, затейливыми мансардами, не повторяющимися окнами и узорчатыми козырьками дымовых труб. В глаза бросалась непривычная по сравнению с Минском опрятность и чистота узких и коротких улиц, сплошь замощённых хорошо пригнанным камнем, отполированным за многие десятки, а может быть, и сотни лет тысячами и тысячами подошв и колёс. Война почти пощадила город, оставив мало разрушений. На въезде у реки поразила громадина древнего собора с обнажёнными  и разрушающимися тёмно-красными кирпичными стенами, зияющими провалами-бойницами узких окон и островерхими осыпающимися башнями в готическом стиле, лишёнными оживляющих колоколов. Потом на какой-то площади встретился действующий костёл строгой канонической формы без всяких внешних украшений, сквозь открытые двери которого мелькнуло в темноте мерцание зажжённых свечей, и захотелось остановиться, зайти и попросить прощения у Бога и помощи в завершении не божеского дела. Всё здесь было почти знакомым, напоминая окраины Берлина и особенно те улицы и площадь с фонтаном, где он по глупости, в угаре нацистского фанатизма собирался закончить короткую жизнь. Нравилось и то, что улицы не осквернены пивными ларьками с обгаженными углами, и что нет безликих вывесок «Чайная» и «Столовая» со смердящими из дверей под ними запахами кислых щей, а магазинчики не стоят изолированно, за деревянными заборами, замусоренные с фасада, а вписаны в общий ряд домов, образующих сплошную уличную стену, прорезанную дверями с маленькими обзорными окошечками. Немного настораживало обилие военных, встречающихся поодиночке, группами и в колоннах так, что город казался оккупированным.

- Вот и приехали, - объявила, наконец, путеводительница, показывая на приоткрытые железные ворота в железобетонном заборе, за которым виднелись ряды длинных складских помещений с погрузочно-разгрузочными платформами по обеим сторонам. Экспедиторша о чём-то переговорила с вахтёршей, та раздвинула тяжёлые створки ворот, и Владимир въехал на территорию базы, такую же чистую и опрятную, как и улицы города.

- Насколько мы тут задержимся? – спросил Владимир, с трудом выгружая тяжеленный плоский ящик с жирными надписями «Made in USA» и громыхнувшими в нём жестяными банками. Хозяйка дара уже привела двух женщин, те, ойкнув, подняли ящик и, передвигаясь боком, унесли в конторское помещение.

- Мне на всё про всё хватит и полчаса, - заверила Травиата Адамовна. – Обедать где будешь? Можно здесь, тут хорошая столовая для своих.

Какой там обед? Все мысли Владимира были заняты тем, как найти и встретиться с агентом. Адрес он помнил – ул. Марцинкявичуса, дом 36, кв.6, но города не знал. Придётся спрашивать и идти зигзагами, теряя время.

- Обедать не хочется, - сообразил он, что есть, по крайней мере, свободных полчаса. – Я лучше пройдусь по городу. – И на всякий случай подстраховался: - Ничего, если нечаянно задержусь?

- Смотри сам, - благодушно разрешила экспедиторша. – Тебе – рулить, мне – спать. – И всё же посоветовала: - Лучше не задерживайся: дальше дорога будет хуже, а ехать почти столько же. – А чтобы сгладить неприятное впечатление от того, что не берёт в компанию, спросила: - Может, тебе что-нибудь нужно для себя? Здесь большой выбор трофейного товара, скажи, я узнаю, что и как, пока ты бродишь.

У Владимира давно созрела заветная мечта приобрести небольшой, но хороший радиоприёмник, чтобы слушать вести с родины и слышать родную речь, но для покупки в комиссионном магазине, где они только и были, нужны справки из милиции об осёдлости и благонадёжности, с места работы о должности и заработке и от общественных организаций о лояльности к советской власти и нужна была регистрация в МВД, а ему очень не хотелось лишний раз напоминать о себе в этой организации. Может быть, здесь удастся обойтись без справок? Тогда радиоприёмник он подарит Сергею Ивановичу, у которого вскоре день рождения, а тот без проблем поставит на учёт, оставив Владимира в стороне.

- Хотелось бы Сергею Ивановичу подарить радиоприёмник, - неуверенно поделился он мечтой, не решаясь прямо спросить о дорогой и дефицитной вещи.

Травиата Адамовна задумчиво спросила:

- Сколько ему?

- Ровно пятьдесят.

- Да… дата… Ладно, я узнаю, - ничего не пообещала она, - иди.

По её уклончивому ответу было понятно, что надежды облагодетельствовать партизана мало. Что ж, не это главное, главное – агент, а приёмник он всё равно добудет.

Расспросы решил начать сразу же, не теряя времени, с вахтёрши. Ею оказалась белобрысая женщина с бледным невыразительным лицом, чадящая самокруткой. Подумав, она пожала плечами, выпирающими даже под старым кителем неизвестной армии, и ответила хриплым прокуренным голосом с заметным акцентом, что такой улицы нет или, во всяком случае, она не знает, и равнодушно уставилась бледно-голубыми глазами, явно не желая продолжать разговор. Первая неудачная попытка не огорчила: надо думать, что агент живёт не в центре города на всем известных улицах.

Выйдя на улицы, он вглядывался в прохожих, стараясь угадать, кто может обладать нужной информацией, пока не остановил внимание на необычно одетом пожилом мужчине в очках. На нём была тёмная шляпа с узкими полями, лёгкое пальто из серой ворсистой ткани и узкие поношенные чёрные брюки, из-под которых выступали изрядно растоптанные коричневые туфли. В руке он нёс старый пухлый портфель, из верхнего угла которого торчала какая-то не уместившаяся полностью тряпка.

- Извините, - обратился Владимир, преграждая дорогу, - вы не подскажете, как пройти на улицу Марцинкявичуса?

Местный интеллигент, наклонив голову, внимательно посмотрел на него поверх очков, потом аккуратно поставил портфель на тротуар, закончив тем самым приготовления к долгим объяснениям, и коротко ответил:

- Такой улицы нет.

- Как нет? – чуть не закричал, огорошенный неожиданным сообщением, Владимир.

- Так и нет, - ещё раз спокойно подтвердил очкарик, - потому что её переименовали в улицу имени Берии.

От сердца не сразу, но отлегло.

- Вы, конечно, знаете, кто такой Берия, но наверняка не знаете, кто такой Марцинкявичус?

Владимир не стал возражать, тем более ни товарищ Марцинкявичус, ни товарищ Берия его не интересовали, ему нужен был агент, но вряд ли шляпа что-либо знала о таком мелком герое шпионских страстей, пускай лучше расскажет, где эта переименованная улица.

- Как мне попасть на неё? – спросил он, отклоняя сравнительные характеристики известных личностей не его народа.

Поняв, что познавательная лекция исключается, мужчина наклонился, с громким щелчком замка открыл портфельную реликвию, обнаружив вместительное нутро, забитое какими-то тряпками…

- Иду, как вы точно выражаетесь, на толчок. Не желаете ли приобрести почти новые сорочки?

- Спасибо, - отказался Владимир, - у меня есть.

Неудачливый толкач порылся в малом отделении переносного багажника, достал потрёпанный блокнот, остро отточенный карандаш и начал чертить схему с названиями улиц, объясняя вслух маршрут. Увидев его в готовом виде, Владимир мысленно поблагодарил бога за подосланную ходячую справку и, не удержавшись, протянул интеллигенту тридцатку. Тот, нисколько не смущаясь, с достоинством принял заслуженную плату, слегка приподнял шляпу и попрощался:

- Благодарю. Рад был услужить.

С готовым подробным абрисом Владимир довольно легко и быстро добрался до нужной улицы, но, не обнаружив на ближних домах табличек с названием, спросил, надеясь, что это в последний раз, у чопорной сухопарой старухи, несущей авоську с хлебом и молоком в бутылке: