Читать интересную книгу Евангелие от Сатаны - Патрик Грэхам

Валентина вводит следующую цитату. На экране автоматически появляется перевод: «В эти дни манна будет падать сверху в пищу людям». Это фраза из «Сирийского Апокалипсиса» — иудейского пророчества о конце света. Барух сочинил его в поздние времена иудейской религии, за сто лет до рождения Христа. Ряд 50, третий уровень, полка 4.

Молодая женщина повторяет эти операции для всех цитат и записывает появившиеся на экране результаты. Когда она читает последнюю цитату, ее глаза с каждым словом раскрываются все шире.

«Тогда я увидел Зверя, который поднялся из вод и развратил землю. В его брюхе трепетало верховное существо, человек беззаконный, сын гибели. Он — тот, кто в Писании назван Антихристом и встанет из небытия, чтобы терзать мир».

Цитата из Апокалипсиса святого Иоанна. Ряд 62, первый уровень, полка 2.

Апокалипсис — последняя книга в списке, та, которая открывает проход после того, как остальные шесть включили механизм.

Валентина возвращается в библиотеку, подкатывает тяжелую лестницу к двенадцатому ряду и поднимается по ней к третьему уровню, сжимая фонарь в зубах. Она быстро замечает тома в черных кожаных переплетах — «Сумму теологии» Фомы Аквинского. Сжав пальцами нужный том, она начинает медленно двигать его к себе, прислушиваясь к тишине. И вот ее слух улавливает слабый шум, похожий на треск корабельного каната, когда тот, натянувшись так, что может лопнуть, удерживает судно у причала.

Оставив книгу выдвинутой за край полки, Валентина спускается с лестницы и катит ее к местам, где стоят остальные сочинения. Каждый раз, когда она вытаскивает книгу из шкафа, раздается этот же треск, характерный для старых колесных механизмов. Апокалипсис святого Иоанна стоит на такой высоте, что его можно достать рукой. Валентина отталкивает лестницу в сторону и долго смотрит на эту книгу, потом, задержав дыхание, медленно вытягивает ее из ряда. Включается последний механизм, и от его толчков начинают дрожать все полки. Валентина отступает на несколько шагов назад, а в это время в глубине стены начинают скрипеть блоки и втулки. Тяжелый книжный шкаф раздвигается на половины, подняв облако пыли и обдав Валентину струей теплого воздуха.

143

Прошло больше месяца с тех пор, как главный инквизитор Ландегаард покинул Авиньон со своими повозками, своей благородной охраной и нотариусами. Он направился прямо на север и доехал до Гренобля, потом побывал в Женеве, а оттуда предполагал вернуться в Италию коротким путем через альпийские перевалы. В одном из карманов его одежды лежит список монашеских общин, которые ему поручено проинспектировать на участке пути от берегов озера Сер-Понсон до далеких Доломитовых Альп. На сложенном в несколько раз листке перечислены четырнадцать мужских и женских монастырей, откуда больше не поступают ответы на распоряжения папы.

Монастырь на горе Сервин — шестой на этом пути через Альпы. И это самый опасный участок пути. Ландегаард знаком с матерью Габриэлой и чувствует симпатию к молчащим монахиням ее ордена, которые служат самым возвышенным целям Церкви. Но за стенами этого монастыря хранятся Евангелие от Сатаны и останки Януса. Из-за этих двух реликвий он должен был стать одной из главных целей для бесчисленных врагов веры. Молчание затворниц после того, как мор покинул эти места, — очень тревожный признак. Поэтому все внимание инквизитора сосредоточено на этом шестом этапе. Он просил у его святейшества отправиться прямо в монастырь на Сервине. Но папа Климент был против. Он ответил Ландегаарду, что скакать на Сервин, не останавливаясь по пути в других общинах, — значит привлечь внимание к подлинной задаче затворниц.

Через несколько часов после отъезда из города пап инквизитор и те, кто его сопровождал, проехали мимо последних, выкопанных в земле Прованса рвов. Измученные усталостью землекопы сыпали известь на лежавшие там трупы. После этого отряд Ландегаарда ехал через обезлюдевшие деревни и опустевшие поля, не встретив ни одного человека.

Эта же тишина и это же чувство одиночества постепенно сгущались, как тучи, над маленьким отрядом, когда он приближался к деревне Церматт. Уже на расстоянии нескольких лье от нее в воздухе появился странный запах обгоревших досок и остывшей золы. Всадники принюхивались, раздувая ноздри, чтобы понять, откуда он исходит.

Ландегаард первым увидел обугленные развалины деревни. Остовы крестьянских домов, выжженных огнем. Остатки амбаров, которые обрушились, похоронив под собой целые семьи: инквизитор разглядел среди обломков обгоревшие скелеты людей. Четыре охранника, замыкавшие колонну, о чем-то шутили друг с другом. Они мгновенно замолчали, увидев это зрелище.

Ландегаард поднимает взгляд и смотрит на монастырь, укрепления которого видны вдали на фоне красного заката. Над башнями кружит целая туча ворон. Не говоря ни слова, Ландегаард садится на своего коня и направляет его на тропу для мулов, которая поднимается по отрогам горы Сервин к ее вершине.

144

Ландегаард останавливает коня на расстоянии полета стрелы от монастыря и поднимает взгляд к вершине утеса и безлюдным стенам. Он подносит к губам охотничий рог и выдувает из него четыре длинных сигнала. Эхо этих звуков пугает ворон и заставляет их взлететь в молочно-белое небо. Ландегаард прислушивается к тишине, надеясь услышать визг подъемного блока. Но слышит он только карканье ворон и свист ветра. Как он и ожидал, никто не спустил канат, чтобы поднять отряд на вершину.

Ландегаард присматривается к бойницам стены. Никого. Надо приказать нотариусам записать, что монастырь на Сервине не отвечает. Поворачиваясь к ним, инквизитор видит чуть дальше у подножия стены четыре темные фигуры. Он вонзает шпоры в бока своего коня, и тот, приплясывая от нетерпения, несет его к этим телам.

Подъехав ближе, Ландегаард сжимается на своем седле: он видит на скрюченных трупах, лежащих под стеной, одежды затворниц. Одиннадцать разбившихся о землю трупов. Судя по тому, как они лежат, монахини падали одна на другую, бросаясь со стены в одном и том же месте. Ландегаард поднимает глаза и видит очень высоко наверху крепостную стену.

Ее окружает парапет. Случайно упасть вниз при такой защите невозможно. Нужно перелезть через эту ограду. Или кто-то должен сбросить человека со стены.

Конь волнуется и бьет копытом землю. Ландегаард наклоняется, чтобы ближе рассмотреть трупы. Судя по тому, как почернела их кожа, несчастные монахини мерзли здесь всю зиму, и соки в их телах застыли от холода. Когда же снег начал таять и сделался мягче, трупы превратились в мумии. Вот откуда слабый прогорклый запах, который чувствуется в ветре, и вот почему тела сохранились сравнительно хорошо!

Главный инквизитор спускается с коня и наклоняется над телом одной из монахинь. Ее остекленевшие глаза остались широко раскрытыми, словно от сильнейшего ужаса. Конечно, это из-за головокружения, которое она чувствовала, когда падала.

Нет, причина другая. Ландегаард осматривает шею затворницы. Шея несчастной монахини выедена до самых сухожилий какими-то мощными челюстями. Он ощупывает рану концами пальцев своей одетой в перчатку руки. Для волка она слишком широкая, для медведя слишком узкая. После смерти затворницы холод не позволил бы зверю отгрызть такой огромный кусок. И больше ни одна часть тела не пострадала. Значит, какое-то существо бросилось на монахинь, когда они стояли на стене, выгрызло у них горло, а потом сбросило их вниз.

Ландегаард видит в оттаявших благодаря оттепели тканях тела что-то блестящее. Он вынимает из кармана клещи, шарит ими в ране, вынимает свой инструмент и поднимает его к свету. Взгляд инквизитора становится холодным как лед. Предмет, который блестит перед ним в лучах заката, — человеческий зуб.

145

Комиссар Валентина Грациано идет по извилистому потайному ходу под Ватиканом. Здесь так темно, что ей кажется, будто она плывет по бассейну, который полон чернил. В этом же мраке Баллестра несколько часов назад шел навстречу своей судьбе. Чтобы легче идти по его следам, она надела очки ночного видения, и теперь их линзы придают синеватый оттенок тьме потайного туннеля. В них Валентина может видеть и отпечатки ног архивиста на полу, и тепловые следы его ладоней на стенах.

Молодая женщина вдыхает запахи, которыми наполнен коридор. Пахнет старыми камнями и влажной землей. На фоне этих неподвижных старых запахов еще плавают, как пена на поверхности моря, ароматы корицы и табака — запах туалетной воды Баллестры. Судя по тому, что в некоторых местах следы медленных и размеренных шагов архивиста становятся глубокими, он несколько раз останавливался, чтобы взглянуть на архитектурные особенности коридора.

Когда Валентине начинает казаться, что эхо ее шагов звучит дальше от нее, а стены подземелья раздвинулись, она устанавливает свои ночные очки на полную мощность. И смотрит на подробный план подвалов Ватикана, который взяла с собой. Земля под городом была изрыта подземными ходами и залами еще во времена римлян. Некоторые древние ходы были выкопаны еще во времена Нерона. Они связывают многие точки центра города, в число которых входят развалины имперского Сената и дворца императоров. Другие подземелья, в большинстве случаев обвалившиеся, соединяют семь холмов Рима. Последняя группа ходов, менее древняя, присоединяет к Ватикану различные его служебные помещения и принадлежащие Церкви здания, которые находятся за его стенами.