Читать интересную книгу Евангелие от Сатаны - Патрик Грэхам

— Мария Паркс, вы слышите меня? Сейчас вы должны проснуться!

Когда экзорцист выпрямляется, ладонь Марии вдруг взлетает с подлокотника кресла и с удивительной силой сжимает его ладонь. Его пальцам больно, и он пытается освободить их. Но в этот момент он застывает, услышав замогильный голос, который звучит из неподвижного рта молодой женщины.

— О боже, они идут сюда… — произносит этот голос.

137

Мать Габриэла и ее затворницы укрылись в запретной библиотеке крепости. Там монахини встали в ряд от пыльных полок до каминов, в которых только что разожгли огонь пучками хвороста, и стали передавать книги одна другой по цепочке. Последняя в ряду бросала в горящий очаг проклятые страницы, которые никто не должен прочесть.

Оставив их заниматься этим делом, мать Габриэла открывает потайную дверь и тихо проскальзывает в другой тайный зал. Закрыв за собой дверь, настоятельница опускается на колени и, разбив цемент, вынимает из кладки гранитный блок, и открывается тайник с несколькими шкатулками внутри. Настоятельница достает их и ставит на пол, а потом взламывает замки. Она вынимает оттуда свертки из вощеной ткани и льняных простыней и разворачивает их. Становятся видны разрозненные человеческие кости и череп в венке из колючек. У матери Габриэлы начинают дрожать руки. Она вспоминает то, что случилось сорок лет назад…

Это она тогда нашла труп матери Маго де Блуа у подножия крепостной стены. Это она стерла надпись, которую самоубийца написала собственной кровью на стене своей кельи. Найдя причину ужасного поступка матери Маго на страницах Евангелия от Сатаны, мать Габриэла сообщила обо всем папе. Его святейшество тайно послал в занятую мусульманскими армиями Святую землю отряд монахов доминиканского ордена и рыцарей-архивистов. Они нашли вход в пещеры на горе Гермон. Защитившись привезенными с собой средствами против пауков и скорпионов, которыми кишело святилище, они вынесли оттуда труп Януса и разделили между собой его кости, а потом расстались и вернулись на родину каждый отдельно. Эти останки охрана из воинов благородного происхождения потом перевезла в монастырь на горе Сервин и отдала на хранение затворницам. С тех пор прошло сорок лет…

Мать Габриэла укладывает череп в кожаный чехол, засовывает остальные кости за подкладку своей рясы и возвращается к затворницам, которые продолжают сжигать содержимое книжных шкафов в огне каминов.

Воздух наполнен зловонием горящей кожи. Монахини смотрят, как их настоятельница бросает кости в огонь, и понимают, что все пропало. Осознав это, они сдерживают слезы и снова принимаются за работу. Как раз в тот момент, когда они передают одна другой самую ценную рукопись библиотеки, раздается стук в дверь.

— О боже, они идут сюда…

Лицо матери Габриэлы кажется красным в свете огня. Она прижимает к себе Евангелие от Сатаны, и буквы на его обложке горят красным светом в полумраке. Она печально смотрит на огонь, но дверь начинает ломаться под ударами: Воры Душ применили таран. Настоятельница знает, что книга не успеет сгореть. Тогда она кладет книгу в чехол из ткани и бросает ее и череп Януса в мусорную яму монастыря. Она слышит, как оба пакета скользят по каменному желобу, который кончается на двести метров ниже, во рву, вырытом в толще камня. А потом она замирает от ужаса, услышав вопли затворниц: дверь только что поддалась тарану.

Мать Габриэла оглядывается и видит предводителя Воров Душ. Он идет к ней. У него в руке кинжал. На лезвии кровь: этим оружием он только что распорол живот затворнице, которая пыталась преградить ему путь. Настоятельница монастыря чувствует исходящую от него вонь. На ногах у него тяжелые сапоги для верховой езды, лицо скрыто просторным капюшоном. Видны только его глаза. Они блестят в полутьме, и так же блестит тяжелый серебряный медальон, который качается на его груди. Медальон изображает пятиконечную звезду и в ее центре демона с козлиной головой — знак поклонников Зверя. Пока он приближается, мать Габриэла успевает увидеть, что на его руках вытатуированы острым лезвием рисунки, которые начинаются от запястий. На каждой руке — красный крест, окруженный языками огня, концы которых изгибаются и образуют буквы надписи, висевшей над головой Христа.

— Кто вы, сударь?

Из-под капюшона раздается глухой голос:

— Мое имя Калеб. Я Странник.

Затворницу охватывает жуткий ужас: она знает, что не может ждать никакой жалости от демона такого рода. И она бросается на лезвие кинжала. Но Вор Душ чуть заметно опускает его. Мать Габриэла кричит от боли: она ранена. Кулак Калеба бьет ее в грудь. Огни свечей качаются перед глазами старой монахини, и она падает на пол. Она чувствует на своих губах дыхание Калеба.

— Не беспокойтесь, мать Габриэла, — говорит он. — Вы скоро умрете. Но перед этим вы скажете мне, где находится евангелие.

138

— Мария, вы слышите меня?

Карцо кусает губы, чтобы не кричать во весь голос. Пальцы Марии Паркс по-прежнему сжимают его пальцы. Он опускает взгляд и видит на руке молодой женщины длинный порез. Рана только что появилась, капли крови падают на пол. Слияние становится необратимым.

— Куда они нас ведут? О господи, куда?

Чтобы заставить Марию отпустить его пальцы, экзорцист изо всех сил вонзает ногти в ее запястье. Ладонь молодой женщины разжимается. Священник растирает свои ноющие от боли пальцы и разрывает упаковку стерильного шприца. В этот шприц он закачивает содержимое другого пузырька. Это противоядие, оно должно вызвать нервный шок и заставить Паркс вернуться. В похудевшем теле Марии вены пульсируют и перекатываются под кожей. Карцо туго перетягивает ее плечо жгутом и делает укол наугад. Вены такие крепкие, что ему только со второй попытки удается проколоть одну из них. Он впрыскивает половину содержимого шприца. В этот момент Паркс начинает вопить как безумная и размахивать руками, словно отбиваясь от какой-то невидимой силы.

Воры Душ разворошили огонь в каминах и перевернули угли, ища остатки евангелия. Теперь они ведут оставшихся в живых затворниц в трапезную и привязывают к столам. Мать Габриэлу они сажают в ее кресло и привязывают к нему, чтобы она не упустила ничего из предстоящего зрелища. Потом они учиняют надругательство над монахинями с помощью головней и срезают со своих пленниц кожу раскаленными лезвиями. Не добившись от них ответа, мучители выкалывают затворницам глаза и ломают им пальцы рук клещами. Потом они молотком разбивают монахиням пальцы ног и вбивают им большие ржавые гвозди в руки и ноги.

— Мария, умоляю вас, проснитесь!

Большинство затворниц умерли, не выдержав пыток. Остальные сошли с ума и стали вопить так громко, что Воры Душ должны были перерезать им горло, чтобы прекратить эти крики.

После этого мучители терзали мать Габриэлу, а потом пошли обыскивать монастырь, оставив ее лежать на столе. Наступает тишина. Слышны только треск факелов и писк крыс, которые сбегаются в темноте к лужам крови и лижут ее.

Мария застряла в теле старой затворницы. Ей больно. Мать Габриэла изранена, с ее тела содрана кожа. Она пытается задержать дыхание, чтобы скорее умереть, но это ей не удается. Тогда она начинает растягивать путы, которыми связана, — и вдруг замирает: один узел был слабо затянут и теперь ослаб. Она тянет его — и в конце концов освобождает одну свою покрытую кровью руку. Еще несколько минут старая монахиня извивается на столе, стиснув зубы, чтобы не закричать, потом садится и ставит свои искалеченные ступни на плиточный пол. Она пробирается через трапезную. Перед ней дверь. Мать Габриэла выходит через нее в коридоры, а потом ковыляет примерно сто метров до огромного гобелена мортлейкской мануфактуры. Она приподнимает гобелен, отчего на стене остается след ее крови. Раздается щелчок — и часть стены отодвигается, открывая потайной ход. Старая затворница уходит по нему, и отверстие в стене закрывается.

— Мария, вы слышите меня?

Винтовая лестница, вырубленная в камне, спускается в недра скалы. Затворница идет вдоль запрещенных залов. На мгновение она останавливается и прислушивается. Сквозь стены до нее долетают издалека крики Воров Душ: черные всадники разошлись по комнатам и теперь перекликаются между собой. Они что-то нашли. Это они обнаружили обгоревшие кости в очаге. Теперь они будут много часов рыться на полках и простукивать стены, пока не поймут, что евангелия в библиотеке больше нет. Потом они вернутся пытать свою пленницу.

Мать Габриэла идет дальше. Паркс, морщась, шагает вместе с ней в темноте и при каждом шаге подавляет крик боли.

Оказавшись у подножия лестницы, старая монахиня сворачивает в узкий проход и доходит по нему до мусорной ямы. Там она лихорадочно роется в отбросах. И вот ее старые ладони сжимают холщовый чехол и кожаный мешок. Потом она вползает ногами вперед в проход и оказывается в переходе, который с легким уклоном спускается в долину. В этот момент сознание Марии отделяется от матери Габриэлы. Боли, которые терзали тело Марии, сразу начинают слабеть. Она остается одна и смотрит на старую затворницу, которая, хромая, уходит дальше по туннелю. И тут Мария вздрагивает: в темноте ее окликает далекий голос: