обернулся. За ним шли Керон, маршал Ребэн, Коинт и Патриция. Последние предусмотрительно отстали от первых.
— Я поднимусь на причал, а вы ждите здесь, — Гидеон снял висевший на шее горн, покрутил его в руках и, подумав, спросил сопровождавших его гостей. — Могу ли я просить вас о помощи?
Коинт, переведя взгляд с горна на скелета, кивнул и протянул руку.
— И как вы раньше вызывали корабли? Заставляли дуть в рог призраков?
— Раньше здесь был колокол. Его, по всей видимости, смыло, — Гидеон покрутил черепом, оглядывая заброшенную пристань. — Я пойду первым, а вы идите за мной след в след. Остальные — ждите здесь.
На вопросительный взгляд воина Скорпиона Коинт ответил пренебрежительной отмашкой, и Патриция осталась на берегу в обществе двух скелетов.
Гидеон ступал по причалу осторожно, почти бесшумно. Под Коинтом доски скрипели и трещали, но обошлось без конфузов. Король Востока остановился у края причала. Рукой оперевшись о столбик, склонил голову и посмотрел вниз, на омывавшее почерневшие опоры море.
— И вот я стою там, где мечтали стоять мои потомки, — Коинт пожал плечами. — Они собирали армии, обчищали казну, клялись богами, что завоюют Запад и откроют для Востока великое море. Хорошее стремление. Было.
— Теперь вы стремитесь захватить север? — Гидеон был наслышан о бестолковых походах Коинта.
— К демонам север. У них и взять-то нечего. Так… Для поддержания боевого духа.
— А если… А когда проклятие будет снято, снова обратите взоры ваших воинов на мою землю?
Коинт оскалился. Мысль пришлась ему по душе.
— Боишься войны? Со мной?
Гидеон скрипнул зубами.
— Трубите в горн.
Коинт поднял рог, продолжая улыбаться.
— Боитесь, Ваше Высочество. Это вам не мотаться век без дела. Но не стоит опасаться, что мы нападем сразу. Я не собираюсь разгребать все это дерьмо. Подожду, пока встанете на ноги, поднимете хозяйство, обогатите народ. А потом… Потом я, может быть, вернусь в Риеннар.
Гидеон сжал кулаки, а Коинт затрубил. Протяжный вой разнесся над морем. Ответом ему был только шорох волн.
— Что дальше? — спросил король Востока, искоса глядя на спутника.
— Надо подождать. Они далеко уходят от берега.
— Корабли?
— Да, — Гидеон, заметив вдалеке поднимающийся из воды черный гребень, отступил от края причала. — Корабли… Нам лучше отойти.
— Матери богов, — Коинт едва не выронил горн, отскакивая назад. — Что за…
Море вздыбилось, будто бы ужаснувшись тому, что выползло из её чрева — волны поднялись, ударили в пирс, вырывая доски, покатились к пристани, гневно-серые, как грозовые тучи.
Коинт вытер с лица соленые капли, часто заморгал, щурясь, но отступать более был не намерен. Развернувшаяся перед ним картина была и ужасной, и завораживающей одновременно.
Они двигались к берегу со всех сторон, невероятно быстрые и огромные, то поднимая над волнами чёрные спины-днища с проступающими сквозь тёмную, бугристую шкуру досками киля, то, переворачиваясь неуклюже, как здоровенные бочки, демонстрировали ошеломленным наблюдателям заполненные бурой, рыхлой, как тесто, массой, палубы. Тогда к небу, скрипя и изгибаясь, поднимались мачты, ставшие в проклятии похожими на гигантские, тонкие, человеческие руки с длиннопалыми ладонями. Через скрюченные пальцы, в которых запутались водоросли и ракушки, сыпался тёмный песок, поднятый чудовищами с морского дна.
Одна из тварей, продолжая вращаться, подплыла (или подползла) к причалу так близко, что в буром месиве из гнилого дерева и, кажется, желтых костей, Коинт увидел чёрные дула пушек.
Гидеон, подождав, пока море успокоится, шагнул вперед. Стволы пушек покрутились и чуть опустились в сторону принца, как если бы они были глазами монстра.
— А это, Ваше Величество, — тихо произнес Гидеон, — непобедимый флот Запада.
Коинт смачно сплюнул прямо в море и процедил.
— Впечатлен. Начинаю подумывать о союзе, Ваше Высочество.
Гидеон, ничего не ответив, сделал ещё один шаг вперед и замер у самого края пирса. Монстр находился в десяти локтях от него. Над тёмной шкурой поднимался белый пар.
— Рад видеть вас, милорд, — Гидеон понятие не имел, общается ли он с ведущим кораблем флота, на котором находился адмирал, или с рядовым безликим судном, но именно этот монстр, с торчащим меж пушек зелёным бушпритом ближе остальных подходил к берегу.
— Нам нужна ваша помощь…
Чудовища замерли, прекратив переворачиваться. Над поверхностью моря теперь чернели только спины-днища со светлыми хребтами.
— Проклятие скоро будет снято и…
Гидеон не успел договорить. Замерший было перед ним чудовищный корабль начал разворачиваться. Волны вновь ударили в пирс, и опоры дрогунли. Гидеон едва не потерял равновесие, но Коинт вовремя схватил его за руку и потянул назад.
— Стойте! Вы должны меня услышать. Нам нужно… Всем вместе…
Они уходили. Медленно, не спеша, ворочаясь в бурлящей воде.
Гидеону только и оставалось, что смотреть им вслед.
— Трубите ещё.
Коинт поднял горн. Протяжный зов в этот раз остался без ответа.
Принца захватил приступ бессильной ярости. Резко развернувшись, он бросился прочь с причала.
— Святые близнецы! Так адмирал там? В этом… варенье?
Гидеон пролетел мимо маршала, ничего тому не ответив, глянул на чёрные холмы, уходящие за горизонт и внезапно замер.
Может, они не слушают его потому, что он не король? Или, что вероятней, они вообще не понимают, что происходит, как тот блуждающий форт, сто шестьдесят лет бесцельно слоняющийся по пустыни. Гидеон в порыве хотел приложить ладонь к глазам, но пальцем попал в щель от носа и, со злостью дернув, порвал нить, удерживающую челюсть.
Кость упала в песок. Гидеон медленно, будто через силу, поднял голову и уставился на Риеннар. Ярость внезапно ушла — в мыслях осталась пустота. Свет вокруг померк, ноги и руки отяжелели и перестали слушаться. Скелет застывал, погружаясь в очередной сон. Мир вяз в непроницаемой тьме и давящей тишине. И среди этой первозданной яви Гидеон удивительно отчетливо услышал чей-то голос, смутно знакомый, но давно забытый.
— Зло всегда имеет корни, Ваше Высочество, и чем они длиннее, тем страшнее его проявления.
— На.
Гидеон вздрогнул и опустил голову. С глаз будто спала пелена. На песке, у его ног, сидел змееныш и, таращась на старого знакомого сияющими глазками, протягивал тому потерянную челюсть.
Водолей
Несколькими днями ранее
Нит проснулся от дикой боли. Схватился за живот и, постанывая, принялся кататься по земле. Ноора, вытянувшись и раскинув крылья, спал рядом. Было раннее утро — тусклое, бесцветное, как сама жизнь на Западе. С болот полз густой туман. Пахло илом и гнилью.
Ноора вскинул голову и посмотрел на брата.
— Что?
— Я, кажется, отравился лягушками, — прошептал Нит, а потом раздул щеки и только и успел, что вскочить на четвереньки. Его вывернуло наизнанку