«Они не могут сдать меня властям, – подумал он. – И не смогут убить меня».
Но здесь, на ничейной территории, не было сенсорной сети для обнаружения энергетического оружия или фемтотехники. И одной Судьбе известно, какое вооружение имели с собой эти конспираторы.
Труда и Эльва до сих пор были его друзьями, но насколько он может рассчитывать на их дружбу теперь?
Вокруг были тени, темные и зовущие. Одно движение мышц, несколько секунд падения, и все будет кончено…
«Интересно, – подумал Том, – о чем они там говорят?»
Он слышал разговор на повышенных тонах, но не мог разобрать отдельных слов. Затем голоса превратились в тихое бормотание.
«Что я теперь должен делать, маэстро?» – мысленно обратился Том к зовущей темноте.
В каком-то смысле это была та же дилемма, что вставала перед ним, когда он вступал в управление владением: выбор между жизнью ученика, не имеющего никакой ответственности, и жизнью мстителя.
«Отец! – думал Том. – Как бы я хотел, чтобы ты был здесь. Я скучаю по тебе… И что я должен делать дальше?»
Парадоксы не заканчивались. Именно смерть отца стала тем событием, которое разбудило дремлющую в нем силу, силу ненависти.
Но в мире все еще существуют пять тысяч Оракулов.
Наступила долгая тишина, ни один звук уже не проникал в сознание Тома.
* * *
Он не помнил, как принял решение. В себя он пришел, когда осторожно вставал, по привычной методике – не пользуясь рукой для равновесия и делая долгие, успокаивающие вдохи и выдохи.
Потом он повернулся и вновь пробрался в чрево арахнаргоса.
Теперь под потолком горел маленький светильник. А они были напуганы. Напуганы в достаточно сильной степени, чтобы стать опасными. Даже вид окутанных полутьмой фигур с натянутыми на головы капюшонами выдавал их напряжение, которое черными сгустками повисло в воздухе. Это задело самые глубины души Тома; те, кто применяет технику ушу, например, воины Стронциевого Дракона, подумали бы, что разрушен элемент мира.
Когда видишь перед собой чью-то мечту так близко, что можешь достать до нее рукой, возникает непреодолимое чувство страха.
«Настало мое время!» – эта мысль поддерживала Тома до сих пор и давала ему силы, чтобы избегать легких решений.
– Вы все-таки должны объяснить нам, как вы действовали, – раздался в темноте женский голос. – Каким образом моделирование будущего для Оракула позволяет вам?..
– Да не имеет это сейчас никакого значения! – Доктор Сухрам решительно разрубил воздух рукой. – У нас есть эмпирическое доказательство, не так ли? А подробности можно выслушать и позже.
Наступила пауза, затем фигуры одна за другой закивали в знак согласия.
«Значит, я должен это сделать, – подумал Том. – Будет ли легче это во второй раз? Или наоборот – тяжелее?»
И хотя темные фигуры спорили друг с другом, Тома окружала звенящая тишина.
«И всю жизнь заниматься искоренением Оракулов, – думал он. – А с другой стороны, чем бы я еще мог заняться?»
Он чувствовал себя так, будто решение было принято за него… Нет, не совсем так. Как будто у него попросту не было выбора. В голове стоял нарастающий шум, и на какой-то миг ему показалось, что его качает из стороны в стороны.
А затем он вернулся к реальности.
– …действительно необходима их смерть? – говорил Сентинел. – Если мы дискредитируем свод истин, то истину будет невозможно отличить от лжи. И не будет ли этого достаточно?
Слово взяла Эльва:
– Необходимо… э-э-э… убрать некоторое критическое число, милорд?
– Да, именно убрать! – Том мрачно улыбнулся. – Убрать, уничтожить, убить… Не важно, как это назвать!
Он увидел, что чувство удовлетворенности охватило всех членов группы.
В глазах Сентинела появился какой-то новый блеск:
– Вы, лорд Коркориган, можете освободить весь мир.
Горький циничный смех зародился в душе Тома. «Я могу принести свободу?!» – подумал он удивленно. Он не мог бы зайти так далеко, не овладев методами самопознания. Поэтому теперь он знал: Тома, который мог бы провести всю свою жизнь, занимаясь логософическим анализом метавекторов Авернона, больше не было.
«А кто еще сможет сделать это лучше меня?» – подумал он.
Его апатия растворилась без следа, нервы вновь превратились в натянутые струны, и внутренняя сила вернулась к нему.
Это была такая сила, что Тому нечего было делать в цивилизованном обществе.
Потому что это была сила ненависти.
Глава 48
Земля, 2123 год н.э.
– Когда это должно случиться? – Незрячие глаза Анны-Мари смотрели в никуда.
Пес Барни задрал морду, следя за такси, поднявшимся в серое, затянутое тучами небо.
– Сегодня вечером. – Карин погладила Барни по голове.
– Так скоро? – Невеселая улыбка появилась на лице Анны-Мари. – Расстояние имеет странную трактовку в мю-пространстве. Ты доберешься до него вовремя.
– О Господи, я надеюсь на это! – Хотя было тепло, Карин заколотило. – Они торопятся. Вирусная инсерция намечена на сегодня. Полет в Финикс – поздно вечером. Остальное начнется завтра.
– Насколько точно… я имею в виду, знаешь ли ты точно, где он находится в мю-пространстве?
– Слишком приблизительно, черт побери! Подошвы ботинок Карин не производили шума, когда она двигалась по зеленым и оранжевым керамическим плиткам площади, но Анна-Мари всегда поворачивала голову к той точке, где в этот момент находилась Карин.
– Я заказываю, – сказала Анна-Мари, когда они зашли в кафе. – Чай с лимоном и миндальные пирожные. Хорошо?
– Прекрасно. – Карин украдкой вытерла слезы.
Это было бессмысленно – Анна-Мари все равно знает, что она плачет. Даже Барни, уловив странные звуки, пристально поглядывал на Карин.
* * *
Ранним утром следующего дня она достала из ножен деревянный меч и взялась за упражнение «suburi», делая выпады против воображаемых противников.
Пытаясь настроить себя на доброжелательный лад и сделать этот пустой додзе, тренировочный зал, своим домом, она двигалась все быстрее, и одновременно ей казалось, что все вокруг замедляется. Она не думала ни о чем: движение возникало само собой.
– Отлично!
Это был сэнсей Майкл.
Она встала на колени и поклонилась, затем доставила ему удовольствие, атаковав его, причем удар мечом был направлен прямо в лоб. Сэнсей молниеносно отреагировал, сделал выпад, и через секунду она, кувыркнувшись в воздухе, грянулась пятками о мат.
А еще через секунду, положив ее на лопатки приемом «ikkyo», сэнсей сказал:
– Что-то сегодня с твоим духом не в порядке.
– Я знаю.
Слишком рано наноциты начали свою работу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});