Отсмеявшись, охотник быстро посерьезнел, его лицо с грубоватыми чертами вновь приобрело мрачное выражение. Наклонив голову, чтобы прямо встретить ее взгляд, Рин хрипловато попросил.
— Пообещай мне кое-что…
— Я не знаю, что ты хочешь.
— Чтобы ты всегда говорила мне правду, — на мгновение Кире показалось, что с бледных, обветренных губ готовы были сорваться совершенно другие слова, но мужчина в последний момент резко осадил себя, не произнося их вслух. Такое уже бывало раньше. Рин часто проглатывал начало своих фраз, прерывая себя сам на полуслове и досказывал вслух уже совсем другое, загоняя свой первоначальный порыв поглубже, чтобы он случайно не вырвался наружу и не заставил его сказать то, о чем охотник мог в дальнейшем пожалеть.
Кира вынудила себя выдержать пристальный и испытующий взгляд, усталый и какой-то потухший. Вздохнув, она искренне улыбнулась ему.
— Обещаю, — и в подтверждение своей правдивости добавила, не удержавшись, — ты, кстати, паршиво выглядишь.
— В последнее время мне не слишком-то везет.
Рин снял ногу с поленницы, склонил голову на бок, словно хотел размять затекшие мышцы и скривился от боли. Но заметив, как она прикусывает губу, внимательно рассматривая его, быстро выпрямился и погрозил ей пальцем.
— Не вздумай. Я отказываюсь быть твоим подопытным кроликом!
— Очень надо, — справедливо возмутилась Кира, засовывая руки в глубокие карманы жакета, и прогулочным шагом направилась к входу в таверну, тихо пробурчав себе под нос, — кто тебя спящего спрашивать будет…
Глава 9. Неудавшийся шабаш и прошлое, о котором хочется забыть
— Зараза, — не сдержавшись, в сердцах выругалась шепотом охотница, когда, казалось бы, крепко спящий мужчина улыбнулся уголком губ, а затем неторопливо, словно издеваясь, приоткрыл сначала один, затем другой глаз. В светлых глубинах не было даже намека на сон.
Кира досадливо прикусила губу, хотя больше всего в этот момент ей хотелось стукнуть саму себя за наивность. Стоило десять раз подумать, прежде чем верить охотнику, со спокойной душой улегшемуся на импровизированный лежак из сосновых веток, немного в стороне от костра и сразу уснувшему. Она даже не сомневалась, что Рин на самом деле крепко спит праведным и спокойным сном, ведь даже ему нужен был отдых. Конечно, охотник что-то сказал на выезде из деревни о посещении лекаря, но Кира ему не поверила.
Если сначала она довольно скептически относилась к преследованию похитителей в таком составе, то вскоре убедилась в своей неправоте. Едва они облюбовали удобную полянку, защищенную со всех сторон зарослями густого кустарника, которую, судя по всему, для ночлега использовали местные лесорубы и охотники, демон ушел, вернувшись через короткое время назад, неся в руках несколько пойманных зайцев. Рин тоже не сидел без дела, собрал дрова и развел большой и жаркий костер. Кира же с чистой совестью вытащила найденный в старом поместье дневник, читая его и изредка посматривая поверх пожелтевших страниц на спокойно и миролюбиво сосуществующих мужчин, тихо переговаривающихся между собой, обсуждая, что лучше сделать с дичью — зажарить на вертеле или испечь в углях. Она пришла к выводу, что путешествовать втроем очень выгодно и удобно, решив предложить Рину в следующий раз взять кого-нибудь с собой. Затем вспомнила, что и до этого никогда не подвергалась эксплуатации со стороны мужчины, предпочитающего всегда все делать самостоятельно, поэтому отвергла этот вариант.
Кира видела, что охотник старается беречь шею, практически не поворачивая голову из стороны в сторону, но не стала ничего говорить, понимая, что ее слова он просто пропустит мимо ушей или отделается какой-нибудь шутливой фразой. Решив добиться своего хитростью, она терпеливо дождалась, пока мужчина уснет, нашла в походном рюкзаке нужную мазь, которую специально для нее готовила Регина. Понимая, что лишний подозрительный шум может заставить Рина, спящего очень чутко, проснуться, щедро смазала ладони пахнущим лавандой составом и пошла на дело. Вернее, поползла, потому что от нее до охотника было всего пару метров. Верный себе мужчина перестраховался, и загородил ее своим лежакам, будто это могло защитить от демона. Хотя, он никогда не забывал и о других возможных опасностях, всегда предпочитая подготавливаться к худшему заблаговременно.
Кире показалось, что лежащий по другую сторону от угасающего костра Хайярд повернул голову в их сторону, но присматриваться не стала. В конце концов, ничего предосудительного она не совершала.
Насчет того, что его разбудят ее прикосновения, охотница нисколько не волновалась. Она уже давно убедилась в том, что он совершенно не реагирует на это во сне, но только в том случае, когда к нему прикасаются женские руки. Видимо, богатый опыт старшего брата приучил его с детства высыпаться в экстремальных ситуациях, ведь каждая сестра считала своим долгом потормошить его или разбудить. Но, едва Кира положила руки на голую шею мужчины, открытую распущенной шнуровкой на вороте кожаной рубашки, с досадой убедилась, что Рин не спал, а всего лишь умело притворялся.
— Я? — Охотник насмешливо выгнул брови и потянул носом, принюхиваясь. — Ты измазала меня какой-то гадостью с этим жутким запахом, а я еще и зараза, как ты нелестно соизволила меня окрестить?
— Это — не гадость, — зашипела на него Кира, побыстрее завершая свое черное дело, ведь благодарность за него ей все равно могла только сниться. Она напрочь забыла о том, что Рин не выносит аромат лаванды, с отвращением морщась, когда улавливает даже его отзвук в воздухе. Она не знала, с чем это было связано, ведь никакой аллергии у него не было. С другой стороны, его неприятие этого запаха могло касаться чего-то личного, не относящегося к физиологии.
С тяжелым вздохом мужчина откинул голову назад, на свернутый жилет, заменяющий ему подушку, с какой-то обреченностью рассматривая качающиеся вершины деревьев и виднеющееся среди них звездное небо, не делая, впрочем, попыток избавиться от назойливого лекаря-самоучки в ее лице. Хотя, дыхание он затаил определенно…
Кира, получив своеобразное разрешение, самозабвенно вернулась к прерванному занятию, усердно растирая мазь, прикусив губу от прикладываемых стараний.
— Слушай, — возмутился он через несколько минут, переводя на нее насмешливый взгляд, — это уже наглость.
— Где? Ее здесь нет, только я. — Кира широко и удивленно распахнула глаза, сдула лезущую в лицо длинную косую челку и проказливо улыбнулась, в отместку мазнув его кончиком пальца по носу, заставив мужчину сесть, торопливо стирая ладонью мазь с лица.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});