— Вы что-нибудь желаете, госпожа?
— Что? А, — Кира наугад ткнула пальцем в несколько наименований блюд и напитков и поспешно вернула потрепанную книжицу заулыбавшейся девушке, смотрящей на нее с каким-то затаённым восхищением и уважением, совсем не так, как на мужчин за этим же столом.
Дождавшись, пока девушка, подарив жаркий и трепещущий взгляд улыбающемуся демону, отойдет, Рин повернулся к охотнице.
— Люди обычно в ужасе от встреч с нечистью, — он быстро взглянул на мужчину, сидящего слева от себя, — без обид…
Хайярд иронично усмехнулся и философски пожал плечами, показывая, что понимает такое отношение. Ведь и сам относится к людям с огромным предубеждением.
— Поверь, я поступила так же, как все. Сбежала оттуда, сломя голову. — Кира до сих помнила зверское, нечеловеческое, мучительное и страшное выражение, застывшее на лице оскалившегося демона, широко раскинувшего крылья. Высокая, черноволосая и смуглая женщина с нехарактерными для их мест утонченными чертами, высокими скулами и раскосыми черными глазами была прикована за ногу к скале, удерживаемая на месте толстой цепью, от ее звеньев исходил странный, неестественный холод. Девушка оторопело смотрела на нее, не в силах оторвать взгляд. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока она смогла сбросить сковавший ее паралич и выбежать из пещеры. Ей вслед неслось сдавленное, угрожающее рычание.
— Но ты вернулась, — хмыкнул демон, задумчиво покусывая губы. Его лицо отражало противоречивые чувства, словно он никак не мог понять причины, толкнувшие ее на это, — хотя и была испугана. Ты уже тогда знала, что рождена охотницей?
— Нет, — Кира отрицательно покачала головой и тепло улыбнулась, — но с детства обладала одной чертой — наблюдательностью. Мне хватило даже того малого времени, что я провела в пещере, чтобы понять, что у пленницы нет ни воды, ни еды…
— Пленницы? — Теперь мужчина выглядел просто потрясенным ее словами. Он резко выпрямился, садясь неестественно прямо, впиваясь пальцами в край стола, и подался вперед. — Что это значит?
— Только то, что твои сородичи бросили ее одну, обрекли на медленную и мучительную смерть. Это простой человек умрет от голода и жажды всего за несколько дней, а вот демон будет страдать намного дольше.
— Она ведь сказала тебе свое имя, я прав?
Кира понимала, что ему тяжело слышать горькую правду о своем роде, но он принял ее, не делая попыток спорить или доказывать, что она не права или просто лжет. Видимо, не только люди отличаются изощренной жестокостью по отношению друг к другу.
— Вильтена. Она была родом из небольшого поселения возле границы.
— Я знаю, кто она. Слышал и о том, что она совершила. Но старейшины объявили об ее изгнании в мир людей без права на возвращение обратно.
— Они солгали, — жестко отрезала Кира, с трудом сохраняя спокойствие. Она до сих пор не могла забыть тот раз, когда увидела ее впервые. К тому времени, как она случайно оказалась в пещерах, Вильтена провела там две недели: в полном одиночестве, мучимая жаждой и голодом, терзаемая холодом, одолеваемая нестерпимым чувством вины, разрываемая на части душевной болью. Она успела как раз вовремя, ведь демонесса была близка к тому, чтобы сойти с ума. Предательство и изгнание оказались слишком тяжелым испытанием для нее, постепенно лишая рассудка…
— Она совершила преступление, Кира. И была наказана за него. То, что сделали старейшины, неоправданно жестоко, но и она в этой истории вовсе не жертва.
— Я знаю, в чем ее вина. Вот только именно жертвой чужой хитрости она и оказалась. Разве ее стали слушать? Кто-то из ваших применил к ней заклятие, позволяющее определить, лжет она или говорит правду? Нет, ведь это было так удобно, свалить всю вину на влюбленную, ослепленную своими чувствами к простому человеку женщину, превратив ее в козла отпущения. Она виновата лишь в том, что доверилась человеку, клявшемуся, что любит ее. Но Вильтена не приводила его в свое поселение, она никогда не пошла бы на это. За нее это сделал кто-то другой, крайне заинтересованный в смене главного старейшины. А она просто попала под раздачу, когда всплыла ее связь с простым смертным.
— Она сама говорила тебе об этом?
Ирония в словах мужчины не понравилась Кире, заставив ее холодно смерить его презрительным взглядом.
— Теперь я понимаю, почему она отказалась от моей помощи. Вильтена была права, вы слышите только то, что хотите слышать. Она умирала, Хайярд, зачем ей было лгать мне?
— Умирала? Она была очень сильной демонессой…
— Ты вновь не услышал меня. Что неясного в моей фразе про то, что ее приговорили к смерти? Когда я нашла ее, Вильтена была прикована к скале магической цепью, медленно выпивающей ее силы. Она должна была умереть примерно через месяц или два после того, как ее заточили в ту пещеру.
— Это невозможно. Никто не посмел бы поступить так с одной из нас.
— Видишь ли, Хайярд, у меня есть неоспоримое доказательство моей правоты. Когда эта история с похищением закончится, мы вернемся в Краснев и я отдам тебе цепь, которой Вильтена была прикована.
— Ты могла снять ее только с мертвого тела.
— Я не могла бросить ее. И не хотела хоронить так, как она этого не заслуживала. Ты ведь без труда найдешь того, кто выковал эту проклятую цепь. Вот и спроси у него, чем она заслужила такую страшную судьбу. Я пыталась вытащить ее, Хайярд, вот только в четырнадцать лет мне нечего было противопоставить вашей магии, убивающей ее постепенно, день за днем…
Кира резко отодвинула стул и поднялась. Она быстро прошла мимо удивленной девушки, несущей поднос к их столику, торопливо выходя на улицу. Охотница отошла немного в сторону, к невысокому забору, туда, где никого не было. Закрыв глаза, чтобы сдержать слезы, она с трудом сделала глубокий вздох так, как ее обучала Вильтена. Только сейчас это не помогало, слишком сильные эмоции в ней пробудили болезненные воспоминания.
Она действительно трусливо сбежала, увидев страшную картину в пещере, но не смогла просто так выбросить ее из головы или забыть. Она всю ночь думала о том, с чем столкнулась, отчаянно боясь и не зная, как поступить. Разум подсказывал, что нужно срочно поднимать тревогу и звать стражу, но что-то глубоко внутри восставало против такого решения, уговаривая ее подумать хорошенько. В конечном итоге, она смогла убедить себя вернуться, пытаясь успокоить себя тем, что странная женщина прикована и не сможет причинить ей вреда. Конечно, Кира много раз слышала страшные истории о демонах, которыми ее частенько пугала в детстве кормилица, когда непоседливая воспитанница пряталась от нее и отказывалась вылезать из своего укрытия. Но почему-то жалость и сострадание оказались сильнее, чем страх перед тем, кто, если верить всем этим рассказам, мог с легкостью закусить ею.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});