- Оставьте меня! Я хотела бы побыть одна недолго, - попросила я служанок.
- Но ведь ещё причёска и…
- Я позову, как только вы мне понадобитесь.
Они, наконец, послушались. Я осталась наедине с собой, выдохнула с облегчением.
Не только Дункан решил подготовиться к возможным неожиданностям.
Подобрав юбки, с трудом двигаясь в этом великолепном кошмаре, я всё-таки смогла кое-как поддеть под платье свои походные брюки. В крайнем случае, если придётся быстро бежать, юбку можно будет сбросить и остаться в одном корсете. Служанка кривилась, когда приносила мне утром моё старое тряпьё – хорошо, выкинуть без разрешения побоялась.
Поколебавшись немного, я скинула небесной красоты белые атласные туфельки, ленты которых крест-накрест охватывали лодыжки. Зашвырнула туфли далеко под кровать, а оттуда выудила свои старые стоптанные сапоги, которые со мной пережили столько приключений.
Натянула их на ноги. Платье явно шилось на более высокую невесту, так что подол волочился и полностью скрывал это безобразие.
Эх… Наверное, так никогда мне и не доведётся узнать, каково это – быть утончённой великосветской барышней с головы до ног.
И ещё одну вещь я прихватила с собой – которую прятала внутри подушки всё это время, чтобы даже любопытные служанки не нашли. Внутренний голос буквально кричал о том, что вокруг - опасность. Ходит кругами, принюхивается, ищет времени напасть. Вот только откуда последует нападение? И когда? Следует быть готовой ко всему.
На всякий случай Дункан утроил охрану. Снаружи у моих дверей шестеро самых сильных воинов из его отряда стояли на карауле с самой ночи. С ними - четверо бравых воинов Закатного края. Всё это отважное воинство, вооружённое до зубов, должно было сопроводить меня к месту бракосочетания – на дворцовую площадь, на которой, судя по гулу за окнами, что слышен был даже здесь, уже собралась толпа. Дункан и сам порывался остаться, не хотел упускать меня из виду на то время, что потребуется идти до площади – но традиции гласили, что жених не должен видеть невесту в день свадьбы до момента, когда отец за руку передаст ему дочь. От традиций было отмахнуться трудней, чем от примет. Сегодня тысячи пар глаз будут пристально следить за тем, чтобы все были соблюдены.
Роль посажённого отца сегодня должен был сыграть юный король.
Я чувствовала, что от волнения у меня уже дрожат коленки и внутренности скручиваются в тугой узел.
Сейчас… еще немного дух переведу, и можно звать служанок для завершающего штриха. Что-то придумать с волосами...
Миниатюрная служанка принесла фату, разложила по кровати белое облако.
Всего несколько минут – и я предстану перед огромной толпой, которая будет следить за каждым моим движением. Я представила себе Тихий лес, попыталась вызвать тот внутренний покой, который охватывал меня под сенью зелёной листвы, в лабиринтах лесных дорог.
Я справлюсь. Я смогу.
Служанка приоткрыла дверь в коридор и степенно, с достоинством сказала куда-то в пустоту, ожидавшим там стражникам:
- Леди Тихолесская просила никому ее не беспокоить. Госпожа изволит совершать омовения перед первой брачной ночью.
Я вздохнула.
- Какие еще омовения? Я ведь уже в платье.
Очень быстро захлопнув дверь, служанка уже поворачивала ключ, выуженный откуда-то из карманов передника.
- Госпожа, выслушайте, молю! Я должна сказать вам кое-что очень-очень важное.
Я застыла, глядя на девушку. И почему я не удивлена? Какие ещё новости должны свалиться на мою голову именно в такой…
А потом моей шеи коснулось холодное лезвие ножа.
Она подошла сзади, пока меня так успешно отвлекали у двери.
Райна.
Увлечённые охраной двери, мы совсем не подумали, что тайные проходы могут быть внутри комнаты.
Приторный запах духов, рыжий локон на моём плече. Грубая рука оттягивает назад волосы, пока нежной кожи у самого пульса касается смертоносная полоска стали. Довольное шипение прямо в ухо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- А ну-ка, не шевелись, «леди Тихолесская»! Омовения тебе не понадобятся. Зато в ближайший час тебя точно не начнут искать.
В ушах зашумело, кровь ударила в виски.
Я дёрнулась и ощутила, как сильнее сжимается рука в моих волосах, как теснее становится холодное прикосновение к горлу.
- Лучше так не делай. Давай ты сегодня будешь послушной девочкой? Мы сейчас пойдём с тобой кое-куда. С тобой очень хотят поговорить. А чтобы ты не вздумала чудить и устраивать сюрпризы…
Хватка на моих волосах ослабла… и в следующий миг уверенным резким движением Райна стянула кольцо с моего пальца.
- …вот это я заберу себе. Неужели ты думала, что сможешь колдовать посреди дворцового сада и никто этого не заметит? Для дикой, необученной колдуньи ты чересчур опрометчива.
Я моментально почувствовала себя полностью беззащитной без кольца, которое было со мной, сколько я себя помню. А ещё – круглой дурой.
«Служанка» меж тем деловито подошла и быстрыми движениями связала мне руки верёвкой, которая тоже нашлась в недрах её бездонного передника.
Райна убрала на мгновение нож, а потом грубо развернула за плечи и толкнула в спину.
- Иди! Живо! И только попробуй издать хоть звук.
Остриё кольнуло теперь чуть пониже лопаток.
Тяжёлое платье свинцом тянуло к земле. Теперь я чувствовала себя в нём овцой, которую ведут на убой.
Прямо перед собой я увидела зияющий в стене чёрный провал. Он образовался на месте огромного напольного зеркала, в которое я совсем недавно любовалась свадебным нарядом.
Неужели этой свадьбе так и не суждено состояться? Жестокий блеск в глазах Райны и её улыбка гадюки, которые отражались в зеркале, не оставляли мне сомнений, что если я попробую закричать, тонкая белая ткань не долго будет служить преградой между мной и лезвием.
- Что ты застыла? – шипит рыжая колдунья, и напор острия становится сильнее.
- Там темно и наверняка грязно. Я испачкаю платье.
- Не волнуйся, оно тебе всё равно не понадобится.
Устав уговаривать, они со «служанкой» в четыре руки просто запихивают меня в проём и захлопывают зеркальную дверь.
Вот теперь можно паниковать.
Иду наощупь, почти в полной темноте, то и дело спотыкаюсь. Какое счастье, что додумалась надеть удобные сапоги.
То тут, то там под самым потолком тесного коридора попадаются узенькие окна-бойницы, через которые льёт слабый дневной свет, и это единственное, что не даёт мне врезаться в стену или запутаться в собственном платье. Я кое-как подтягиваю подол вверх связанными руками, чтобы не наступать на него. На глаза наворачиваются слёзы, но я не позволяю им пролиться. Кажется, скоро мне понадобится вся моя выдержка, чтобы понять, кому и что от меня нужно и что я должна сделать, чтобы выбраться из этого кошмара. Надеяться на чью-то помощь я не могу – пока меня хватятся, пока найдут этот спрятанный проход…
Путь оказывается на удивление коротким. Каких-то десять минут, и перед нами вырастает массивная приземистая дверь старого, посеревшего дерева.
А из-за неё доносятся странные пищащие, царапающие, хлопающие… подозрительно знакомые звуки.
Совы.
Много сов.
Когда «служанка» отпирает дверь очередным ключом и меня вталкивают в округлое помещение, заполненное специфическим запахом, я всё понимаю.
Мы в «Совином доме».
Я запрокидываю голову, разглядываю круглую башню, полую внутри и с лестницей, которая винтом уходит вдоль стены под самую крышу. Здесь тоже царит полумрак. Вдоль всей этой лестницы тут и там виднеются проходы, словно норы в толщине стены. На самых верхних уровнях, почти под крышей – жилища сов, и время от времени я вижу вылетающих птиц. А вот ниже… ближе к основанию башни многие боковые проходы закрыты прочными дверьми. И я понимаю, что они, скорее всего, для людей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Теперь ясно. Совиный дом не зря выстроен в непосредственной близости от королевского дворца. Их наверняка соединяет целая система тайных ходов. Другие ведут в город. И люди, живущие здесь, в укромных кельях в теле древней стены, могут незаметно проникать всюду.