стол был заставлен всевозможными блюдами — тут было и ризотто с белыми грибами, и тортеллини, и лазанья, и пиццы, и панчетта. А на десерт — бискотто и итальянское мороженое.
— Обожаю твою эту способность! — в предвкушении прекрасного всплеснул руками Кэйн.
Он сел за стол и растерялся, не зная, что бы попробовать первым.
Улыбнувшись, Тейн начал с лазаньи. А Фира — с мороженого.
— Как ты собираешься узнать что-нибудь о Прави? Предсказателя у нас сейчас нет, а мойры закончились, — переходя к тортеллини, уточнил Тейн.
— Чего ты от меня ждешь? — уточнил Кэйн. — Чтобы я им позвонил что ли? Так у меня нет номера.
— Может, Аре наконец в состоянии поговорить с тобой?
Фира достал мобильный и демонстративно включил громкую связь, набрав номер Аре. После очередного длинного гудка он красноречиво посмотрел на Тейна.
Тейн вздохнул и принялся за очередное блюдо.
***
Суета большого города. Так легко затеряться среди всех этих спешащих… объектов. Айса медленно прогуливалась по улицам, наматывала километр за километром, не чувствуя усталости. А как еще называть всех этих окружающих ее людишек, как не объекты? Объекты ее ненависти. Самую страшную ненависть рождает самое болезненное разочарование. Когда-то она любила весь мир. Всех людей. Всех своих братьев и сестер богов. Когда-то она была молодой и наивной. И когда ее сердце было открыто для всего мира, ей нанесли столь чудовищную рану, что ни жить, ни умереть уже невозможно. И время, бесконечное время, ничуть не лечит. Она умерла в один день, сотни и сотни лет назад. И с тех пор существует лишь оболочка. Доспехи, под которыми она уже давно рассыпалась в прах. Самое страшное в мире — это лишиться последней, хоть какой-либо, надежды. Когда ты бессилен, лишиться даже надежды… И вместе с тем, иметь столько ненужных сил. Божественных сил. Божественный дар. Божественное проклятье.
Удовлетворит ли ее месть? Конечно же, нет! Она не станет счастливой. Но она посмотрит, как будет умирать ВСЁ. Ведь так возмутительно, когда ты умер, наблюдать, что солнце все так же встает.
***
На улице дул ветер. Высокая девушка с длинными ализариново-алыми волосами бесшумной тенью скользнула по двору, не нарушая покой стоящего наготове вооружившегося дома. Двери отворились, будто ветер пропуская внутрь.
— Что за?.. — поразился Фира, когда девушка медленно «вплыла» на кухню. — Ты еще кто?
— Не узнаешь, доктор? — прокряхтела она, состроив старческий голос.
— Старуха-с-нитками?!
Девушка скрипуче рассмеялась.
— А ты… молодо выглядишь. Сменила косметику?
— Вот за это я тебя и люблю, доктор, — усмехнулась она.
— И чем обязаны ну прям-таки высшей аудиенции? — прищурился Фира, ожидая подвох.
Подвох, само собой, последовал.
— Ты — птица.
На кухне воцарилось молчание.
— В смысле? — поняв, что объяснения не последует, уточнил Фира.
— Соннасарнова.
— Ась?
— Противоречит соннасарветус.
— Что??
— Это — плохой знак. Предсказание.
— Соннасарнова?
— Соннасарветус.
Фира почувствовал, что мозг сейчас взорвется.
— Тогда при чем здесь птица?!
— Кто знает, — пожала плечами Айса.
Тейн, стараясь пока не привлекать к себе внимания, дабы не спугнуть мойру раньше времени, продолжил ужинать. Теперь он наконец добрался до мороженого.
Впрочем, мойра старательно не смотрела в его сторону.
— Ты зачем пришла?? — не выдержал Фира.
— Дать подсказку.
— Скорее свести с ума!
— Тебе не из-за чего расстраиваться.
Фира молчал, осмысливая, было ли это оскорблением.
— На! — Айса припечатала листочек ладонью к столу.
— Что это? — Фира взглянул на надпись. Там от «Соннасарветус» шла стрелочка к «Соннасарнова».
— Может, кто сжалится над тобой и подскажет, — передернула плечами мойра.
— Погодь! — встрепенулся Кэйн, чувствуя, что мойра намеревается уходить. — Как попасть в Правь?
Ализаринововолосая красотка прищурилась, будто размышляя.
— Попробуй умереть, авось поможет.
— Мне Правь не светит!
— Это точно… Тогда…
Девушка наклонилась к нему, нежно дунув на ухо. И растворилась.
— Ну и что это было? — озадаченно проговорил Кэйн. — И главное: как попасть в Правь?! Это ответ что ли был?!
— Черт! Я даже не успел ничего спросить. — Тейн зло запихнул в рот последнюю ложку мороженого и отодвинул от себя тарелку.
— Жрать надо меньше, — недовольно буркнул Кэйн.
— Отлично. Мы снова ничего не знаем. Кроме этого листочка.
— И еще она нежно дунула мне в ухо! А вдруг это что-то значило?? — вопросил Фира, посмотрев на Тейна взглядом законченного параноика. — Скрытый смысл??
— Не думаю. Если только она не добавила к этому какое заклинание или приглашение.
— А вдруг добавила, а я просто об этом не знаю?
— Можно мне взглянуть?
— Мне в ухо? — уточнил Фира, посмеиваясь.
— А у тебя есть другие варианты? — вскинул бровь Алкайдэ.
— Отрезать его тебе и кинуть? — предположил Кэйн. — Слушай, я без понятия, что вообще значил ее приход. И уж тем более — всякие там дуновения.
Тейн, подойдя к Фире, мягко взял его за подбородок, поворачивая его голову чуть вбок, а второй рукой отводя мешавшие волосы в сторону. Внимательно осмотрев ухо Кэйна, он недовольно дернул щекой.
— У меня для тебя две новости, — сообщил он ему, не выпуская из рук.
— Доктор, насколько все плохо? — напрягся Фира, стараясь не улыбаться. — Это лечится? Я буду жить?
— Все возможно, больной, — поддержал его тон Алкайдэ. — Во-первых, вам бы уши чистить почаще, а то у вас там кровь скапливается. А во-вторых, — Тейн развернул лицо Фиры к себе и радостно заглянул ему в глаза, — во-вторых можешь считать, что виза в Монсальваат у нас есть.
Фира пытался сдержать смех, но вскоре рассмеялся в полный голос.
— Это так прикольно — искать ее в моем ухе! — выговорил он сквозь смех. — Интересно, на границе мы ее так же показывать будем? А штамп как ставить будут? Или: «Предъявляйте подорожные!», а я им — ухо!
Тейн не смог сдержать улыбки.
— Ну не совсем. Просто по пути туда мы не встретим препятствий.
— Уже лучше, — вздохнул Кэйн, наконец, прекращая смеяться. — Ну и? Ты знаешь, как нам туда возвыситься с «визой»?
— Не совсем. Я могу предположить, что принцип действия будет обратный навскому, но это лишь теория…
— И как там у вас в Нави?
— Своеобразная лестница вниз, состоящая из системы порталов.
— Звездные врата! — догадался Фира.
Тейн кивнул.
— Тогда завтра.
— Поднимемся в Монсальваат? Отличная идея! А дальше на местности ориентироваться будем? — Тейн нахмурился. — Надеюсь, там не слишком светло.
— Надеюсь, представители там радушнее, чем в Нави.
— Не стоит.
— Не беспокойся, я не возлагаю на это все надежды, — отмахнулся Фира.
Он потянулся и зевнул. Затем перебрался на диван в гостиной, забравшись на него с ногами, и печально посмотрел на разбитый столик. Он поднес руку к осколкам, и свет заиграл на них причудливыми отблесками.
Тейн поднялся к себе в