Илисиди говорила о торговых кораблях и о рыбаках, а в небе высоко-высоко над Мальгури вытягивался тонкий след реактивного лайнера, который летел на восток через континентальный раздел, через ту преграду, которая тысячи лет не давала двум цивилизациям атеви встретиться друг с другом, - а сейчас это дело четырех-пяти часов, такие пустяки. Но Илисиди говорила о плавании через Майдинги, которое занимало несколько дней и охватывало территории разных айчжиин.
- В те дни, - говорила Илисиди, - человек был очень осторожен, проникая на территорию чужих айчжиин.
Не без цели. Снова.
- Но с тех пор мы многому научились, нанд' вдова.
- Чему, например?
- Что когда огораживаешь стеной кого-то снаружи, одновременно обносишь себя стеной внутри, нанд' вдова.
- Ха! - заявила Илисиди и движением, которого Брен ещё не видел, развернула Бабса и стрелой понеслась по склону, расшвыривая камни.
Нохада помчалась следом. И всем остальным пришлось. А больно же, Господи, до чего же больно! Они неслись с горы к озеру, впереди всех Илисиди с вытянувшейся по ветру седеющей косой - ни положенных по рангу лент, ни украшений, просто черно-красное пальто, и лоснящийся черный круп Бабса, и хлещущий без всякой причины, просто от избытка энергии, хвост - и в мыслях у Илисиди, наверное, ничего, кроме открытого простора впереди.
Догнать - это была идея Нохады; но когда сзади несся тем же темпом весь эскорт, а рядом - Сенеди, Брену ничего другого не оставалось - только последовать её начинанию.
Еще раз они остановились - на узком песчаном пляже-полумесяце, где озеро плавной дугой врезалось в сушу, а человек, думающий об убийцах, мог лишь повторять себе, что на этом берегу хватает мест, где нетрудно высадиться с лодки и добраться до Мальгури.
Но пока метчейти переводили дыхание, Илисиди говорила об озере, его глубине, его обитателях - его призраках.
- Когда я была ребенком, - рассказывала она, - на южный берег выбросило разбитый корабль, вернее, только носовую часть, но все подумали, что она, может быть, от корабля с сокровищами, который затонул четыреста лет назад. Ныряльщики отправились искать его, со всего берега собрались. Они утверждали, что так ничего и не нашли. Но в скором времени в Мальгури объявилось множество древних вещиц, и слуги отмывали их в бочках на заднем дворе. Мой отец отослал самые лучшие предметы в музей, в Шечидан. Наверное, они стоили целого состояния. Но большинство людей в провинции Майдинги просто переплавили их на золото.
- Это хорошо, что он спас их.
- Почему?
- Ради прошлого, - сказал Брен и задумался, уж не впадает ли он в очередное заблуждение относительно хода мыслей атеви. - Чтобы сохранить его. Разве это не важно?
- А разве важно? - ответила Илисиди вопросом на вопрос, ничуть не просветив собеседника.
Она снова поскакала в гору, и он тут же забыл все философские сложности, пытаясь защитить потертости, из которых, как он подозревал, могут образоваться водянки. Будь проклята эта баба! - думал он, а ещё думал, что если натянуть поводья, отстать и ехать потихоньку сзади, пока хватит сил держать в узде инстинкты Нохады, вдова может воспринять это как сдачу, но будь я проклят, если отстану, будь я проклят, если позову на помощь или остановлюсь! Вот тогда Илисиди точно выкинет меня из своей компании, наверняка потеряет ко мне всякий интерес, и останется мне валяться в теплой ванне и читать байки о призраках, пока не погибнут мои потенциальные убийцы, нарываясь по очереди на все барьеры и ловушки, подготовленные хитроумным Банитчи, и можно будет вернуться домой - к кондиционированному воздуху, утренним известиям и чаю, который можно пить без оглядки... Время от времени Брену представлялось, что это единственное спасение.
Но он скакал, не отставая от Илисиди. Атеви называют это на'итада. Барб называет это дуростью... Они вернулись домой через час, и никогда ещё в жизни час не тянулся так долго, бесконечный час, когда он раз за разом повторял себе, что лучше свалиться с горы и помереть.
В конце концов ворота заднего двора оказались перед ними, потом за ними - и вот уже метчейти нетерпеливо рвутся к своим стойлам и кормушкам. Он ухитрился заставить Нохаду опустить плечо, ухитрился слезть с этой поднебесной высоты на землю и стать на ноги, хоть и не был уверен, что колени выдержат его вес.
- В горячую ванну! - крикнула ему Илисиди. - Я пришлю вам кое-какие травы, нанд' пайдхи. Увидимся утром!
У него хватило сил поклониться и вместе со всей свитой Илисиди подняться по лестнице, почти не прихрамывая.
- Потертости проходят через четыре-пять дней, - сказал ему Сенеди негромко.
* * *
Только о горячей ванне он и думал весь долгий путь до переднего холла. Горячая ванна, на добрый час. Мягкое и неподвижное кресло. Помокнуть в воде, а потом читать - лучшего способа провести остаток дня не придумаешь: сидеть на солнышке, думать только о своих делах, избегать айчжиин и атлетических упражнений. Он прохромал по длинному холлу и начал подниматься по лестнице на свой этаж, в своем темпе.
Внизу простучали по каменному полу быстрые шаги. Он оглянулся, мгновенно насторожившись - так ли уж безопасно здесь, в переходах замка? и увидел, что к лестнице подходит Чжейго, полная энергии и нетерпения.
- Брен-чжи! - окликнула она его. - Что это с вами?
Заметила хромоту. И волосы наверняка выбились из косички, а на пальто - пыль, шерсть и пена.
- Все нормально, нади-чжи. Хороший был полет?
- Долгий, - ответила она и догнала его, перешагивая через две ступеньки; человеку такие шаги дались бы с трудом. - Вы что, упали, Брен-чжи? Неужели вы свалились с...
- Нет-нет, это просто потертости. Самые обыденные и прозаические.
Он сделал над собой решительное усилие, чтобы, не хромая, пройти остаток пути по лестнице и дальше по коридору вместе с Чжейго... при условии, что её привлекает запах пота и шерсти метчейти. От Чжейго пахло цветами, довольно приятно. Он никогда не замечал этого раньше; и где-то на втором плане промелькнуло смущение - "потеть невежливо", эта информация передавалась потихоньку от пайдхи к пайдхи. Разогретое человеческое тело пахнет иначе, а среди атеви "иначе" - нехорошо, когда речь идет о личной гигиене; администрация вколачивала эту мысль в головы младших администраторов. Поэтому Брен старался - по мере возможности незаметно держаться подальше от Чжейго, радовался, что она идет сзади, мечтал улучить момент и выкупаться до делового разговора и жалел, что её не было здесь ночью.
- А где Банитчи? Вы не знаете? Я не видел его со вчерашнего вечера.
- Полчаса назад был в аэропорту, - ответила Чжейго. - Говорил с какими-то людьми с телевидения. По-моему, они направляются сюда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});