— Почему? Это право нам даровал сам король!
— Сейчас уже не тот король. Когда твоего отца убили, король не вступился за твоё княжество. Вольдейн прибрал к себе эту землю, а Его Величество промолчал. Так же будет и сейчас. Королю не нужны долгие войны между вассалами. Неужели ты думаешь, что появление ещё одного свободного княжества между мной и Вольдейном остановит вражду? Тебе придётся выбирать, кому из нас ты будешь служить.
Алдор молчал. Что всё это значит? О чём он говорит? Он не собирается отдавать ему его законные земли, земли его предков?
— Вы обещали, — повторил упрямо.
— Ну, раз обещал, — граф пожал плечами небрежно, — только не сейчас. Давай, закончим это всё, посмотрим, что будет дальше, а там уж… Но учти, свободного княжества не получится, тебе придётся выбрать себе хозяина, им буду либо я, либо Вольдейн. — Алдор нахмурился, при этих словах своего сеньора. — Я бы, конечно, хотел, чтобы твоим сеньором оставался я! Ты слышишь меня? А для этого надо, по крайней мере, выиграть эту кампанию, победить Вольдейна сейчас! Ты меня понимаешь?
Алдор несколько раз задумчиво кивнул, думая совсем о другом.
— Как там себя чувствует маркграф? — спросил граф без перехода. Алдор нахмурился, с трудом переключаясь на другое.
— Получше.
— Завтра же или после завтра ты переведёшь его в тюрьму. Я хочу всё держать под контролем. Понятно?
Алдор кивнул:
— Хорошо, милорд.
— Позови пажа, я буду ложиться, пусть поможет мне раздеться. Иди, Алдор, иди.
Он вышел на ставших вдруг чужими ногах, смотря перед собой ничего не видящим взглядом. Его Берг был так близко, а граф опять дал от ворот поворот. Что всё это значит? Неужели он не сдержит обещаний? Конечно, Алдор прав, из Берга самое время сделать свободное княжество, а что до короля — Алдор мог бы напомнить ему о подаренном когда-то праве. Ну и пусть сменился король, что с того? Земли остаются землями, и король должен утвердить за Бергом его потерянный статус. А если уж так, то пусть сеньором Алдора станет сам король, он на это согласен. Служить, так уж самому королю.
Эта мысль грела его. Конечно, может быть, своему сеньору он и не выскажет её, оставит в тайне, но, если получится, он так и сделает — попросит защиты короля. Дали бы только в руки земли, его законные земли, и тогда, можно считать, что он добился своего в жизни, вернул Берг в руки законных правителей. И справедливость восторжествует, и проклятый Вольдейн будет кусать локти…
Он думал так, спускаясь по винтовой лестнице, когда в полумраке горящей свечи столкнулся с женщиной в глухом плаще до пола. В блеске огня знакомо сверкнули глаза. Вэллия?
— Что вы делаете здесь? — спросил первым. — В своём ли вы уме? Кругом солдаты! И слуги… — Набросился.
— Я просто хотела узнать…
— Что? Что узнать? — шёпотом ругался Алдор, поймав маркграфиню за локоть, тащил её с собой вместе по лестнице вниз. — Это опасно. Как вы не понимаете? Вас могут узнать слуги и проболтаться.
— Местных слуг почти не осталось, только на кухне, да горничные, но все уже знают, — шептала, оправдываясь, она, но не сопротивлялась.
— Будете лишний раз мозолить глаза, кто-нибудь из этих же самых горничных захочет заработать и выслужится не в вашу пользу.
Кто-то поднимался по лестнице со свечой, и, чтобы не столкнуться с ним, Алдор свернул в коридор среднего этажа. Здесь были комнаты для гостей, и в одной из них Алдор и Вэллия затаились, пропуская пажей графа вверх по лестнице.
— Зря вы так боитесь, я уже ходила по замку, была в церкви, видела святого отца… И ничего.
— Может, просто повезло.
Алдор огляделся и примостил свечу в подсвечнике на каминную доску; комната чуть-чуть осветилась. Вэллия сбросила с головы капюшон плаща, озираясь по сторонам. Темнота пугала, да ещё присутствие этого человека, мало ли, что у него на уме. Но от кого ещё она могла узнать новости?
— Это правда, что подошли войска отца? — спросила первой.
Алдор перевёл взгляд на её лицо, долго молчал, сжимая и разжимая зубы. Да, у каждого свои надежды, и каждый воспринимает всё со своей стороны. Кому-то радость и избавление, а кому-то — одно и то же — разочарование и потеря.
— Мне сказал отец Валериан в церкви, но я хотела узнать от кого-нибудь из ваших… — добавила она, потерявшись от его прямого взгляда. — Это правда?
— И что? — Он совсем не горел желанием обсуждать эту тему, скрывать раздражение стоило больших усилий.
— Значит — правда. — Она кивнула и опустила глаза, выдерживать взгляд его глаз она была не в силах.
— Конечно, вы все тут рады, и словами не описать как, и ваш священник, и вы… Да, это правда, граф Вольдейн привёл свои войска сюда. Он разбил часть наших войск у Горта. И Корвин, скорее всего, погиб там. Вы рады? Конечно, рады! Такие хорошие новости! Можете сбегать обсудить их со своим священником, с кумушками на кухне! Можете даже обмыть припрятанным вином…
— Прекратите! — перебила она его сквозь зубы, и Алдор отвёл глаза, потёр лоб ладонью, будто и сам удивился своему состоянию, своей реакции. — На моём месте вы бы тоже радовались таким обстоятельствам. За то, что мы пережили, я думаю, мы достойны такого избавления.
— А мы? — Его голос потерял былую резкость, но не потерял дерзости. Вэллия вздохнула.
— И вы, наверное, тоже… — Она сделала паузу, а потом быстро заговорила:- Но вы же сами пришли к нам! Вы первыми напали на нас. Сколько людей погибло, дядя Дарл… За что? Зачем это всё? Чего ещё вы хотите? Какой помощи ждёте? Надеетесь, что Бог вам поможет в этом неправом деле?
— Неправом? — перебил он, переспрашивая. — Вы считаете, то, что происходит, это неправильно?
— Смерть всегда неправильна. А вы принесли в Берг смерть и разорение…
— Это мой Берг! И смерть, и разорение принёс в Берг ещё раньше ваш отец! И вы знаете об этом! У вас погиб дядя, а у меня погибла вся семья, я сам чуть не умер! Мне было десять лет, а меня убивали, как самого страшного своего врага! Мне стреляли в спину! Мне было всего десять лет… — Голос его сорвался на шёпот, Вэллия, глядя ему в лицо, исказилась от боли, закусила губу. — Я болел полгода, я еле-еле выкарабкался… И рядом была не мама, — он покачал головой, говоря всё так же шёпотом, — нет, рядом была служанка, чужая тётя, и старый священник… Сколько раз я хотел умереть… сколько молил об этом… И сейчас вы будете говорить, что это ваша победа, потому что вы более достойны её? А я нет? Вы все тут много страдали, а я — нет?
Вэллия долго молчала, не зная, что сказать ему.
— Вы выбрали не тот путь и пошли не с теми людьми. Ваш проигрыш — это не ваша вина. Граф Доранн пообещал вам Берг, это его война. Её проигрываете не вы, а он… А он не достоин победы. Берг никогда не будет Лионским…