пот стекал по вискам. В животе нарастали тревога и страх. Я слишком многого не знал, слишком многое не мог контролировать.
Кто преследовал ее? И почему? Что он готов был с ней сделать?
Он преследовал ее прямо сейчас?
Все это могло быть совпадением. Звонок. Записка сегодня утром. Убежавший Макс. Он и раньше убегал, погнавшись за запахом вверх по холму. Это не означало, что преследователь использовал собаку, чтобы заманить Одри в лес.
Но что, если так?
Жуткая смесь ярости и паники сжала мою грудь. Я не позволю ему причинить ей вред. Я не хочу ее потерять.
Я не мог. Я бы разорвал этого ублюдка на части, если бы он хоть пальцем к ней прикоснулся.
Защитный инстинкт был сильным и первобытным. Он пробудил что-то во мне, наполнил мои вены адреналином. Я должен был найти ее и доставить в целости и сохранности домой. Другого варианта не было.
— Одри!
Слева от меня послышался слабый звук, настолько далекий, что я чуть не пропустил его. Я остановился на месте. И снова, оттуда же.
— Одри!
Она не ответила, но я направился на звук. Если это был Макс, то он сможет найти ее быстрее, чем я.
Я мчался сквозь деревья, поднимая хвою и пыль, не обращая внимания на царапины на руках. Лес поредел, и наконец открылся выжженный солнцем луг, заросший сухой бурой травой.
— Макс?
Три стервятника взлетели из травы, хлопая большими крыльями. Они не улетели далеко, просто поднялись в воздух и кружили, ожидая, пока я пройду мимо их добычи.
Это означало, что там был чей-то труп. Я не мог представить себе Макса, пытающегося вываляться в мертвой туше животного, которую в этот же момент поедают птицы, но у него также не было чувства самосохранения, так что, возможно, большие птицы его бы не напугали.
Я подбежал к тому месту, откуда взлетели птицы. В траве лежали останки какого-то животного — не слишком большого, чтобы быть оленем, но крупнее Макса. Они были настолько обглоданы, что их было невозможно опознать. И они определенно не были свежими.
И там не было Макса.
Черт.
Я проверил солнце и время на своем телефоне, чтобы сориентироваться. Я был уверен, что знаю, как вернуться. В худшем случае, если я продолжу идти, то выйду к реке. Тогда придется идти вдоль реки, пока не найду тропу или водопад.
Но где, черт возьми, была Одри? Как далеко я зашел?
В данный момент она могла быть где угодно. Интуиции не хватало, чтобы направить меня в нужную сторону, и я не видел никаких признаков, по которым можно было бы это понять. Не то чтобы я был экспертом — я легко мог их пропустить.
Я решил, что, скорее всего, нахожусь ближе к реке, чем к дому. Мой телефон не ловил сигнал, но если я доберусь до туристической тропы, то найду место, где он будет работать. Я мог бы продолжить поиски и позвонить братьям, чтобы они пришли на помощь.
Ничего другого не оставалось, кроме как продолжать двигаться вперед и надеяться, что мы оба гонялись за убежавшей собакой, над чем потом будем смеяться.
Потому что альтернатива была немыслимой.
Не обращая внимания на жару и дискомфорт от обезвоживания, я снова пустился в путь, направляясь к реке. Я не выпускал телефон из рук, проверяя его между выкрикиваниями имени Одри, готовый позвонить любому, кто ответит, как только мой телефон снова будет в сети.
Необходимость срочно найти ее росла с каждым шагом. Она была в опасности. Я не понимал, откуда я это знаю, но это не было плодом моего воображения. Я не хотел думать о худшем сценарии.
Я знал.
Сердце заколотилось в груди, кровь застучала в ушах. Мимо прожужжала оса, и, к счастью, у меня хватило ума обратить внимание на улей. Я обошел его, проклиная проклятых тварей за то, что они оказались на моем пути.
Наконец я услышал шум воды. Я не был уверен, где именно я вышел к реке, но, по крайней мере, я нашел ее.
Может, и Одри тоже. Она бы знала, что нужно идти вниз по течению.
Не надеясь, что увижу ее вдалеке, я пробрался сквозь деревья и остановился у берега.
Река, все еще полноводная от весеннего таяния, неслась мимо, вздымая белую пену и сине-зеленую воду. Я посмотрел вверх и вниз по течению, но никого не увидел. Ни Одри. Ни Макса.
Ни преследователя.
Глубоко вздохнув и набравшись решимости, я направилась вниз по течению к водопаду.
ГЛАВА 39
Одри
— Ты? — спросила я.
Выражение лица Хейдена было нечитаемым. Если он и был преследователем, то на его лице не было ни капли злобы, которую я ожидала бы от человека, который выпотрошил беспомощное животное и вымазал его кровью мою дверь. Он просто наблюдал за мной, молчаливый и безразличный, держа в руках поводок.
Это было ужасно.
Макс вилял хвостом, но неуверенно. Я видела нервное напряжение в его лохматом теле. Он был рад меня видеть, но понимал, что что-то не так.
Я протянула руку, стараясь, чтобы Хейден не видел, как сильно я дрожу. — Можно мне забрать мою собаку, пожалуйста?
Он достал из кармана лакомство, похожее на собачье, и протянул его Максу. — Твоя собака — идиотка.
Макс не взял его. Он скулил и переминался с ноги на ногу.
Хейден бросил лакомство на землю. — Ты проиграла. — Его глаза встретились с моими. — Иди.
Он повернулся и повел Макса по берегу. У меня не было выбора, кроме как последовать за ним.
— Куда мы идем?
Хейден не ответил. Макс шел рядом с ним, оглядываясь на меня. Мне хотелось заверить его, что все будет хорошо. Но я понятия не имела, что собирался делать Хейден.
Шум водопада нарастал. Впереди показался обрыв, который я видела снизу во время первого свидания с Джосайей. Я старалась не думать о том, каким высоким был водопад и что, скорее всего, Хейден вел нас с Максом к краю.
— Это ты сегодня врезался в машину Мэриголд? — Я не до конца понимала, почему задаю этот вопрос, когда у меня было столько других, но я просто надеялась, что он остановится раньше, чем доберется до водопада.
Он приостановился и оглянулся через плечо. — Да.
— Зачем?
— Чтобы убрать ее с дороги. Но разве это действительно то, что ты хочешь знать?
— Может быть, это глупый вопрос, но это ты преследовал меня все это время?
— Это глупый вопрос.
— Почему?