не помешает вам в будущих диалогах со своими визави. Просто одна маленькая ремарка об истинном экономическом положении России на мировой карте. По данным целого ряда независимых экономических экспертов, не доверять которым нет ровным счетом никаких оснований, истинный ВВП России, с учетом покупательной способности и если отбросить из подсчета непомерно раздутый сегмент услуг, часть из которых вообще из разряда «виртуальных», на данный момент находится на четвертом месте. Если не считать консолидированный ВВП стран ЕС, то впереди нас только Китай, США и Индия. Такие «флагманы» экономики как Германия, Великобритания и Франция, находятся позади нас. А если учитывать нынешние размеры падения всех без исключения экономик в результате пандемии, то этот разрыв становится еще большим, так наше «проседание» на их фоне вообще можно рассматривать на уровне статистической погрешности. «Мировую фабрику» и США с их валютным диктатом, нам, конечно, не догнать, пока, но тягаться с Японией, Индией и ведущими европейскими игроками нам вполне по силам уже сейчас. Так что, все разговоры о том, что Россия по уровню ВВП плетется где-то рядом с Португалией, а штат Техас имеет больший ВВП, чем вся Россия, ничего не имеет общего с истинными показателями. Это они вещают для самоуспокоения. Иное дело уровень жизни населения. Тут нам действительно крыть пока нечем, и о показателях Португалии — приходится только мечтать, сокрушенно вздохнул Борис Иванович, заканчивая свой монолог.
— Вот этим, вы, Борис Иванович и займетесь, возглавляя новое правительство, — торжественно подытожил Афанасьев, не желая заканчивать разговор на минорной ноте. — Мы вас будем подпирать изнутри, а Мария Владимировна — снаружи.
— Значит, если я вас правильно понял, мне будет позволено самостоятельно формировать Кабинет министров, — осведомился Юрьев, осторожно поглядывая на окружающих.
— Да, Борис Иваныч. В основном так. Правда, нам хотелось бы поучаствовать в выборе кандидатуры министра финансов, но если кандидатура, представленная вами, не будет слишком уж противоречить нашим основным задачам, то я думаю, никаких проблем возникнуть с ней не должно.
— А что делать с Центральным Банком? — начал въедливо уточнять Борис Иванович. — Ведь нельзя же на посту эмиссионера держать откровенно враждебное нашему государству лицо, да еще и неподотчетное?!
— Это очень серьезный вопрос и его надо решать как можно скорее. Мы сегодня уже получили с Сергеем Иванычем некоторые пояснения от сведущих в этом деле лиц, — тут он вспомнил Живоглота и невольно улыбнулся, но быстро согнал улыбку с лица, продолжив, — и поняли, что Центробанк необходимо взять в руки в прямом и переносном смысле слова, иначе капиталы, накопленные неимоверными усилиями, могут утечь в одночасье. Но давайте сначала разберемся с процедурными вопросами, собравшими нас всех в этом кабинете.
Все закивали в знак безусловного согласия, а Афанасьев после некоторой паузы продолжил:
— Я вижу, что среди нас нет возражающих против того, чтобы рекомендовать Высшему Военному Совету Марию Владимировну в качестве Министра иностранных дел.
Опять все дружно закивали кроме Юрьева, растерянно оглядывающегося по сторонам.
— У вас имеется особое мнение на данный счет? — спросил Верховный.
— Никак нет, — почти по-военному ответил тот, — просто я не знаю, имею ли право голоса в вашем Президиуме.
— В нашем Президиуме, — поправил он его. — Вы теперь, как Министр обороны имеете право голоса при решении любых вопросов.
— Надо только пройти последний этап перед окончательным утверждением, — вставил Тучков.
— Пройдет, — беззаботно ответил Афанасьев. — Пройдете? — обратился он уже с улыбкой к Юрьеву.
— Постараюсь, — развел руками тот.
— Вот и отлично. Сейчас договоритесь с Николаем Палычем о том, к какому времени вам нужно будет подойти на процедуру, а как придете домой, то потрудитесь составить как можно более подробный список вашего имущества и финансовых средств на счетах, с указанием источника получения. Мария Владимировна, — обернулся он к Хазаровой, — все, что я сейчас говорил в отношении товарища Юрьева, касается и вас. Вам тоже необходимо будет завтра пройти проверку. Вы уж простите, но иначе никак нельзя.
Чувствуя, что беседа с кандидатами подошла к логическому завершению, все начали потихоньку вставать, разминая слегка затекшие ноги.
— А что, это такая уж страшная процедура? — вопросительно подняла брови Хазарова, тоже вставая со своего места. — Я думала, что это будет нечто детектора лжи, проверку на котором мы проходим почти ежегодно, но судя по вашим интонациям…
Он ей не дал договорить:
— Не столько страшная, Мария Владимировна, сколько неприятная, и я бы даже добавил, в некоторой степени унизительная.
— Вот даже как?! И в чем же заключается это унижение?! Меня — в голом виде будут хлестать плетьми, выбивая показания?! — уже округлила она глаза. Юрьев тоже слегка подобрался в своем кресле, слушая этот диалог.
— Да нет, ну что вы?! — замахал на нее руками Афанасьев. — Я и сам и все мои коллеги, присутствующие здесь прошли сегодня утром эту процедуру, и как видите, ни шрамов, ни кровоподтеков. Просто вам сначала предложат выпить рюмочку снадобья…
— А этим снадобьем окажется «сыворотка правды», — задумчиво добавил вполголоса Юрьев.
— Верно, — согласился Верховный. — А дальше вам начнут задавать в манере далекой от доброжелательности всяческие неудобные вопросы.
— Ага, — не совсем по-светски вырвалось у претендентки на министерский портфель, — «дети в подвале играли в гестапо…», — процитировала она известный садистский стишок из далекого детства.
— Совершенно верно! — закивал Тучков, и на его лице разлилась добрая улыбка ласкового дядюшки.
— Ну, решайтесь товарищи! Это дело добровольное. Если не согласны, то мы будем искать других кандидатов, но преследовать вас за несогласие не станем, — спросил Афанасьев безразличным голосом, будто у него в запасе находилась целая команда кандидатов.
— Хорошо, — поджала губы «горгона», — в конце концов «Париж стоит мессы».[103]
— Мне тоже, в общем-то, скрывать нечего. Родину не продавал, капиталов не нажил, дворцов себе не понастроил, — пожал плечами в раздумье Борис Иваныч. — А в остальном, так кто же не без греха?! Пусть первым и кинет камень.
Только он успел произнести эти слова, как послышались снаружи двери глухие стуки, скрадываемые кожей обивки.
— Войдите! — громко скомандовал Валерий Васильевич.
Дверь открылась, и в кабинет вошел Михайлов и окинув быстрым глазом собрание, начал рапортовать:
— Товарищ Верховный Главнокомандующий, разрешите…
— Да не ори ты так, Борисыч, — перебил его Верховный. — Говори, что там у тебя? Печать привез?
— Во! — начал доставать, застрявшую в брючном кармане довольно массивную колотушку, Михайлов. — Ну и сволочь же этот Голубев из канцелярии! Никак не хотел отдавать.
— И как же удалось ее взять? — спросил Верховный, принимая в руки тяжелую бронзовую кеглю Большой государственной печати. Отвинтил крышку, освобождая рабочую поверхность, и мельком глянул на двуглавого орла, уцепившегося лапами в царские регалии.
— Уж я ему и так,