девушка с пером в руке и пишет что-то на длинных свитках бумаги.
Секунду ничего не происходит.
Первым реагирует Крикс. Он вылетает перед Шепот и вскидывает из-за спины большой арбалет, направляя его на тех двоих.
– Руки вверх! – рычит он. – Ни звука, иначе я обоих прикончу!
Девушка в ужасе дергается назад. Она из Смиренных, служанка, чуть старше меня. Ее темные волосы падают ей на лицо, когда она откидывается на скамейке, поднимая руки и съеживаясь.
Лысеющий мужчина поднимает руки и медленно встает. Божья метка на его запястье говорит о том, что он Волшебник, но при нем нет локусов, поэтому он бессилен. Маленькая удача.
– Послушайте, – говорит он хриплым флегматичным голосом, не отрывая глаз от арбалета Крикса. – Я не знаю, кто вы такие, но, уверяю вас, нет нужды прибегать к насилию. Меня зовут…
– Мне плевать на твое чертово имя! – рычит Шепот. – К стене! Живо!
Они вдвоем подходят к книжной полке, по-прежнему держа руки над головами. Смиренная служанка начинает плакать, а старик успокаивает ее. Крикс следует за ними, арбалет все еще в боевой готовности, а Шепот достает нож.
– Шепот. – Голос Серы низкий и требовательный. – Девочка из Смиренных! Мы не можем навредить ей!
Шепот бросает взгляд на Серу, ее брови нахмурены, выражая сильное раздражение. Не знаю, искренне ли она уважает мнение Серы или просто хочет избежать конфронтации сейчас, но она со вздохом убирает нож в ножны.
– Хорошо, – говорит она. – Эдисон, разберись с сейфом. Алка, свяжи заложников. Если они что-то предпримут, убей их.
Я вытаскиваю из рюкзака веревку и направляюсь к заложникам, а Эдисон движется к сейфу. По одному я опускаю им руки и связываю их запястья за спиной. Лысеющий мужчина что-то заикается насчет того, чтобы заплатить мне, но я не обращаю на это внимания. Девушка ничего не говорит, но она смотрит на меня краем глаз, пока я связываю ей руки, взглядом одновременно осуждающим и умоляющим.
– Прости, – шепчу я ей. – Ты здесь ни при чем. Не дергайся, и с тобой ничего не случится.
Связав заложников, я возвращаюсь к входу, присоединяясь к Шепот, Криксу и Сере. Я смотрю в глаза сестре и вижу там чувство опасения и страха. Она никогда раньше не была на миссии. Она никогда не видела того, что нам… что мне… приходится делать.
– Что ж, – раздается смешок Эдисона с другого края комнаты. Он сидит на корточках у сейфа, прижав ухо к замку, а перед ним разложен набор отмычек. – Думаю, я вскрыл его. – Он берет узкую, длинную отмычку и подносит к замку.
Я первая чувствую это – потрескивание в воздухе, всплеск силы. Волшебник, лысеющий мужчина, тоже это чувствует и поворачивает голову к Эдисону. Мой желудок куда-то проваливается, волоски на моей шее встают дыбом, и я рефлекторно выдергиваю свои локусы, но уже слишком поздно. Что-то появляется над сейфом, то, что видят только Волшебники. Глиф на стене, вспыхивающий, как следы ожогов на бумаге, когда ее держат над свечой, светящийся горячим, ужасающим красным светом.
Полдюжины пересекающихся кругов, соединенных, как звенья цепи, змея, пожирающая свой хвост.
Я знаю этот глиф. Это то, что я видела на потолке своего дома, когда была ребенком.
– Ложись! – кричу я, хватая Серу и швыряя ее на пол. Я не вижу взрыва, но я его чувствую: раскат грома, сотрясающий пол, волна тепла, опаляющая нас, как горячий ветер. Я сильно ударяюсь об пол, и на несколько секунд все темнеет.
Когда я прихожу в себя, в комнате царит хаос. Густой черный дым окутывает нас всех, поэтому я вижу только слабые силуэты. Крикс стоит надо мной, тяжело кашляя, а рядом с ним прислонилась к стене Шепот. Мои локусы пропали, выпали из моих рук, потерялись в дыму. Сера все еще подо мной, слава Богам, и с ней все в порядке, она слабо стонет и моргает, когда приходит в себя.
– Ты в порядке, – хриплю я. – Ты цела.
Затем я оборачиваюсь, чтобы увидеть остальную часть комнаты.
Кабинет полностью уничтожен. Книжные полки лежат опрокинутыми, стол перевернут, обрывки бумаг горят и кружатся вокруг нас, как пылающие светлячки. От Эдисона ничего не осталось, кроме обугленного следа на полу. Стена, на которой был глиф, тоже исчезла, осталась только зияющая дыра, ведущая в глубь особняка. И огонь, огонь повсюду. Он облизывает книжные полки, как прожорливая змея, и расползается по полу кабинета, голодный, горячий и ужасающий. Вся комната сгорает, и сгорает быстро.
– Черт побери! – кричит Шепот, и она полна эмоций, как никогда прежде. Она бьет кулаком по стене, снова и снова. – Нет! Нет!
Огонь достигает книжной полки у стены кабинета и поглощает ее, десятки книг исчезают в его ненасытном голоде. Яркое и жадное пламя делает обзор трудным, даже если прищуриваться. В дыму кренится фигура, коренастая и лысая. Волшебник. Он кашляет, поворачивается в нашу сторону, а затем бросается в другую, исчезая в дыре. Я не вижу, что там, но слышу шум, кричащие голоса и грохочущие шаги.
Шепот резко вдыхает, ее ноздри раздуваются, а затем она незамедлительно командует.
– Нам нужно уходить. Сейчас же.
Крикс кряхтит и поворачивается, чтобы уйти, но Сера останавливает его, хватая за руку.
– Подождите! – взмаливается она. – А как же девочка?
Смиренная. О Боги. Я прищуриваюсь сквозь дым и вижу ее, фигуру на земле, попавшую в ловушку под упавшей книжной полкой. Думаю, она все еще жива, она шевелится, и, прислушавшись, я слышу, как она перекрикивает рык пламени, моля о помощи.
– Пожалуйста! – кричит она. – Помогите мне! Помогите!
– Бросьте ее, – отвечает Шепот, не колеблясь. – Нам нужно убираться отсюда!
– Пожалуйста! – умоляет ее Сера, плача, одновременно напуганная и решительная. – Мы не можем просто бросить ее умирать!
– Можем, и так и сделаем! – Шепот снова переходит на угрожающий тон. Ее волосы растрепаны и черны от копоти, а в глазах танцуют красные огоньки пожара, поглощающего комнату. Она выглядит устрашающе, демон во плоти.
– Я не поставлю под удар всю миссию ради одной Смиренной! – Она почти выплевывает эти слова. – А теперь – живо!
Сера смотрит на нее, на лицо с жестокой гримасой, затем оглядывается на комнату, на застрявший в ловушке силуэт, тщетно корчащийся, пока пламя сжимается вокруг нее. Потом она смотрит на меня. Я качаю головой. И вижу, что она все равно уже сделала свой выбор.
– Нет! – кричу я, но уже слишком поздно. Она бросается бежать, Шепот взвывает от ярости, Крикс рявкает, а пламя рвется все выше. Моя сестра, моя младшая сестра, исчезает в дыму.
И, прежде чем я успеваю задуматься, прежде чем я могу позволить себе задуматься, я бросаюсь за ней.
На входе было жарко, но здесь гораздо жарче. Вся комната вокруг меня пылает, танцующее пламя лижет потолок, такое яркое, что режет мне глаза. И дым,