люди отнюдь не мастера с нуля придумывать хорошо функционирующие формальные институты. Но, поскольку этот процесс происходил во многих европейских городах от Северной Италии до Англии, свою работу могла сделать культурная эволюция. Когда сообщество или организация случайно наталкивались на эффективную комбинацию новых формальных институтов, норм и представлений, они преуспевали и, соответственно, росли, привлекая новых членов. Такой успешный рост приводил к тому, что другие организации и сообщества копировали их практики и нормы, которые в итоге распространялись в виде писаных законов, правил организаций и городских уставов. По мере того как наиболее полезные институциональные элементы копировались и по-разному комбинировались на протяжении веков, начали появляться эффективные и соответствовавшие развивающейся протозападной психологии той эпохи формальные институциональные формы, позволявшие сплачивать
отдельных людей (а не семьи, киндреды и т. п.) и управлять ими. Новые формальные институты все в большей мере способствовали кооперации и взаимовыгодному обмену между христианами-незнакомцами.
Прежде чем перейти к возникновению обезличенных рынков и их влиянию на психологию, я хочу сделать небольшую паузу и рассмотреть под микроскопом, как и почему работает один конкретный элемент церковной БСП. Давайте внимательно исследуем социальные, психологические и гормональные последствия моногамного брака, а также его роль в возникновении психологии человека Запада и инклюзивных демократических институтов.
8. Моногамия людей Запада
В 1521 г. произошло столкновение двух растущих империй: Эрнан Кортес и его конкистадоры прибыли из Испании в Мексику и приступили к завоеванию державы ацтеков. Эти две могущественные империи были итогом развития в изоляции друг от друга на протяжении не менее чем 15 тысячелетий, а их последними общими предками были охотники-собиратели каменного века. Несмотря на такое независимое развитие, две эти империи были поразительно похожи. Та и другая представляли собой сильно стратифицированные аграрные общества, управляемые сложноустроенной государственной бюрократией, возглавляемые наследственными правителями и вдохновляемые могучими религиями, которые подпитывали и оправдывали подчинение других обществ. Тем не менее между ними имелся ряд ключевых различий.
Всего через несколько лет после осуществленного им дерзкого и беспощадного завоевания к Кортесу прибыли двенадцать апостолов Новой Испании — первые католические миссионеры Мексики. Один из них, францисканец Торибио де Бенавенте (известный как Мотолиния), в своем новом служении стал проницательным наблюдателем верований и обычаев коренного населения. Его труды дают нам представление об одном из институтов, который отличал европейцев XVI в. от их современников-ацтеков. Вот что брат Торибио писал о браке:
В течение трех или четырех лет таинство брака не совершалось, за исключением тех, кто обучался в доме Божьем. Все прочие индейцы жили со столькими женщинами, скольких хотели иметь. У одних было двести женщин, у других меньше, как кому было угодно. Поскольку сеньоры и вожди забирали всех женщин, обычный индеец едва ли мог найти себе жену, когда хотел жениться. Францисканцы пытались искоренить это зло; но у них не было возможности сделать это, потому что бóльшая часть женщин была у сеньоров и они отказывались их отдать. Ни просьб, ни угроз, ни доводов, ни каких-либо других средств, к которым прибегали монахи, было недостаточно, чтобы побудить индейцев отказаться от своих жен и после этого вступить в брак только с одной, как того требует закон Церкви… Такое положение дел продолжалось до тех пор, пока через пять или шесть лет Господу не стало угодно, чтобы некоторые индейцы по своей воле отказались от многоженства и удовольствовались одной женой, женившись на ней, как того требует Церковь… Братии было нелегко заставить индейцев отказаться от многоженства. Добиться этого было очень трудно, потому что индейцам было трудно отойти от древнего плотского обычая, который так потворствовал сладострастию[386].
Как очевидец, хотя и не беспристрастный[387], монах обращает внимание на три ключевых аспекта полигинного брака, которые воспроизводятся в различных обществах. Во-первых, когда обычай разрешает мужчинам жениться на многих женщинах, представители элиты берут по многу жен. Во-вторых, полигинный брак предполагает мощную социальную динамику, которая создает изобилие бедных, низкостатусных мужчин, перспективы которых найти партнершу и жениться невелики, потому что большинство женщин уже выданы «наверх». Наконец, в-третьих, высокостатусные мужчины, как зачастую и их жены, противятся мысли, что в любой конкретный момент каждый человек должен иметь не более одного супруга.
Труды брата Торибио свидетельствуют и кое о чем еще, что имеет центральное значение для нашей истории: христианские миссионеры непреклонны. Они не останавливаются и не сдаются нигде и никогда, будь то англосаксонский Кент начала VII в., Ацтекская империя 1530-х гг. или перуанская Амазония в 1995 г.; если проповедники терпят неудачу или погибают, на их место вскоре приходят новые, которые продолжают продвигать присущий Церкви набор сверхъестественных верований, ритуалов и семейных практик.
Чтобы проиллюстрировать непременную динамику полигинного брака, ознакомьтесь с наблюдениями другого этнографа, сделанными в совершенно ином обществе Нового Света:
В каждом полигинном обществе имеется нехватка подходящих для брака женщин, и в этом заключается основной фактор, вызывающий конфликт поколений в Колорадо-Сити и Сентенниал-Парке. Старшие мужчины постоянно присутствуют на брачном рынке и, таким образом, конкурируют с молодыми мужчинами за партнерш из ограниченного резерва подходящих женщин. Эта напряженность между женатыми и неженатыми мужчинами влияет на то, как тут воспринимают подростков. Например, в 1960-х гг. местный полицейский… угрожал арестом всем неженатым мужчинам, которые не покинут общину. <…> Конкуренция за партнерш остра. Юноши понимают, что без поддержки и финансовой помощи со стороны своих семей (особенно отцов) они не смогут конкурировать со старшими мужчинами. Однако юноши знают, что если они не найдут себе девушку до окончания средней школы, то, скорее всего, у них ее никогда и не будет. Если девушки нет, они покидают общину, чтобы найти себе жену на стороне[388].
Эта картина до жути похожа на ацтекское общество, описанное Торибио. Но изображает она отнюдь не Мексику XVI в., а маленький городок на границе Юты и Аризоны в США второй половины XX в. Здесь антрополог Уильям Джанковиак описывает социальную жизнь полигинной общины мормонов, связанных с Фундаменталистской церковью Иисуса Христа Святых последних дней. Во многих отношениях эти мормоны-фундаменталисты мало чем отличаются от большинства американцев. Например, после дня, проведенного в национальном парке или торговом центре, они говорят за ужином на темы от увлекательности «Властелина колец» до пользы для здоровья льняного масла. Тем не менее здесь тоже присутствует математическая проблема полигинии (см. ниже), создающая резерв разочарованных, неженатых молодых людей, у которых мало перспектив и которые ничего не ждут от будущего. Эти «пропащие мальчики», как называют их мормоны, становятся проблемой для общества: вместо того чтобы жениться