Мастер закончил свои дела и подошел ближе, внимательно слушая. Выражения его лица Сашка не мог понять — по нему бегали тени от пламени факелов.
— Более всего его привлекал Раксис, — продолжала Маша. — Только проникнуть туда он не мог, потому что страдал заболеванием, которое обнаруживал генетический замок. Замок ищет определенный участок Y-хромосомы, который был у него поврежден. Настраивают замок на каждого нового главу Департамента Технического Развития, то есть настроен он был на твоего отца, получившего в тот день сообщение: «Я нашел путь. Когда ты будешь это читать, я буду уже внутри».
Мастер склонил голову. Вокруг рта его залегли глубокие складки, он крепко сжал рукоять меча. Он несомненно переживал неприятные воспоминания, и Сашке стало ясно, с чего вдруг он делегировал другим полномочия своего рассказа.
— Твой отец вспомнил, что видел в доме своего брата альпинистские крючья и веревки, и понял, что тот задумал. В лабораторию можно проникнуть с крыши, если разобрать стенку колодца, что идет вниз вдоль всей башни. Но спускаться внутри колодца придется на веревках. Праздник был костюмированный, такова традиция, и, чтобы не привлекать внимания, твой отец оделся по старинной моде, пристегнул к поясу ту самую фальшивку и бросился сюда. Охрана его внутрь не пустила и тогда он…
Маша сбилась. Вместо нее заговорил Мастер, ни к кому в особенности не обращаясь и глядя поверх голов.
— До того дня я не принимал брата всерьез. Никто не принимал всерьез его страсть к разрушению. Когда же я понял, что он не шутит, я испугался. Я перебил охрану, намереваясь спасти куда больше. На объяснения не было времени, да и слушать меня не стали, все были в возбуждении от праздника. Когда я открыл первую дверь, замок был уже разогрет. В тот момент я не понял, что это означает, и сразу открыл вторую. Лаборатория оказалась пуста, но обратно выйти я не успел.
Мастер помолчал и горько усмехнулся:
— Он напал сзади, почти размозжив мне голову, и снял с меня меч. Когда я очнулся, Раксис уже работал… Он хотел как можно больше разрушить, но успел разрушить только город, потому что сработали встроенные механизмы ограничения, о которых он не знал. Он слишком сильно дернул ручку, а требовалось плавно. Я подкрался к работающему Раксису, вынул меч и вышвырнул его за дверь. Это оказалось ошибкой, потому что такая ситуация не была предусмотрена, а может, и была, ведь император Флав был большой хитрец. Как бы то ни было, Раксис остался работать, но в странном режиме — над башней появился защитный купол. Он не исчез даже когда ушло солнце — Раксис как бы замкнулся сам на себя. Я выкарабкался за дверь и получил еще один удар, на этот раз мечом в спину, но успел схватить первую подвернувшуюся склянку и плеснуть в него… Еще я помню, как начала закрываться дверь. Когда я очнулся, лица у него не было и он был мертв. Я похоронил его здесь, недалеко от башни.
В лице Мастера проявилась тоска. Глаза его были пустые, когда он повернулся к Сашке.
— Меч слишком долго находился в моем теле, я заболел, — сказал Мастер бесцветным голосом. — Даже после того как рана затянулась, я болел еще год. Когда же, собрав силы, я попробовал открыть вторую дверь, чтобы выключить Раксис, замок не сработал. Что-то изменилось во мне, и он меня не узнал. Перенастраивается же он только при открытой двери, так что я оказался в ловушке. Ты — моя единственная надежда выбраться отсюда. Ты мой сын, поэтому у нас есть шанс. Теперь ты мне веришь?
С большим трудом Сашка выдавил из себя:
— Время покажет.
Ему стало нехорошо от этого рассказа. Даже Маша с Андреем, которые его уже слышали, стояли не шевелясь.
Лилия взяла Сашку за руку и прильнула к его плечу. А Сашка вспомнил слова Джокера о том, что два года назад здесь, на крыше башни, должно было разыграться театральное представление, в котором Мастер выступил бы спасителем. Теперь Сашка знал ответ на вопрос, что так мучил их с Машей после последней встречи с Джокером, — в качестве благодарности Мастер намеревался просить своего освобождения.
— Эти слова лучше тех, что я получил, когда ты вошел, — произнес Мастер удовлетворенно. — Считаешь ли ты, что пора выключить Раксис? Я надеюсь, это получится, если вернуть его в рабочее состояние, а затем провести корректную операцию выключения.
Сашка недоуменно пожал плечами.
— А что тут думать, его необходимо выключить! Мало ли что может произойти? Может, там что-нибудь когда-нибудь испортится, и тогда вообще всем каюк.
Мастер кивнул и спросил:
— Понимаешь ли ты, что тем самым можешь освободить опасного преступника? Вероятность этого пятьдесят на пятьдесят, а доказательств в свою пользу у меня нет.
Сашка подумал: «Справимся как-нибудь!»
— Понимаю, — ответил он.
После некоторой паузы Мастер спросил опять:
— Принимаешь ли ты ответственность за возможные последствия?
Сашка воззрился на него.
— Что вы имеете в виду?
Свежий ток воздуха от входных дверей ослабел.
— Мастер имеет в виду, — ступив через порог, сказал Джокер, — что в этом мире принято нести ответственность за освобождаемого преступника. Ты можешь освободить любого, но тогда ты отвечаешь своей жизнью и имуществом за всё, что он совершит до истечения срока его наказания.
Сашка поразился: «Ни фига себе правило! Хотя что-то в этом есть…»
— Насколько понимаю, срок наказания уже составил семнадцать с половиной лет, — сказал он. — Хватит, думаю.
— Шесть тысяч триста пятьдесят восемь дней, если быть точным, — поправил Мастер. — Итак, ты согласен с условиями?
— Не волнуйся, — сказал Джокер. — Скорее всего Мастера ждет реабилитация и прежнее место в Совете.
При упоминании Совета Сашка ощутил дикое желание поскорей покончить со всем этим и отправиться навестить мать в госпитале. Стоять ему тут надоело, эта вонь ему надоела, да и Джокер с Мастером отнюдь не милые ребята и уж точно не приятные собеседники.
Недолго думая, он сказал:
— Хорошо, согласен. Что надо подписать?
Он стал озираться в ожидании, что сейчас ему протянут какую-нибудь бумагу. Джокер обменялся с Мастером коротким взглядом, затем вышел вперед.
— Никаких бумаг подписывать не надо, гарантией исполнения является судебный эмпарот.
Услышав о суде, Сашка помрачнел, потому что совершенно забыл о Хавелоке.
— Кто такой эмпарот? — невольно вздохнув, спросил он.
Джокер ответил:
— Специально обученный человек, умеющий читать образы, возникающие в твоем сознании, и воспринимающий твой эмоциональный отклик.
Сашка кивнул, припомнив, что говорила мать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});