на всё это, на прошлой неделе Отто ухитрился опрокинуть телевизор. К счастью, он отделался шишкой на лбу, но дорогущий телек, купленный в рассрочку, погиб безвозвратно.
— Мы едем в Эстертуну, — сообщил Манфред, достал из кармана брюк носовой платок и промокнул испарину на лбу.
— В Эстертуну?
— Строители обнаружили человеческие останки при сносе здания.
Манфред свернул с шоссе. Въезд в Эстертуну был со всех сторон окружён кудрявой зеленью; вдоль обочин теснились заросли отцветшего кизила, а из высокой сухой травы глядели свечки люпинов.
— Мне кажется, я здесь никогда не бывала, — сказала Малин, направляя поток кондиционированного воздуха от себя — на ней была тонкая футболка.
— А я бывал, однажды, — отозвался Манфред. Моя племянница учится здесь в школе дизайна, изучает графическую форму. Прошлой весной у них было что-то вроде студенческой выставки. Жить здесь явно стало модно. Только чересчур уж много хипстеров и прочих бездельников.
Они повернули к центру, который ничем не отличался от центра любого предместья — универмаг «Оленс», сетевой супермаркет «Хемшёп», полицейский участок да целая куча лавочек и кафешек, сгрудившихся вокруг площади, на которой, в свою очередь, летние веранды ресторанов соседствовали с лоточниками, предлагавшими горожанам свежие овощи. Центр площади украшал маленький фонтанчик, в неглубокой чаше которого вовсю плескались малыши, пока их родители загорали на скамейках.
Манфред свернул на поперечную улицу, проехал еще несколько сотен метров, и остановил машину возле парка, где высокие деревья окружали детскую площадку. Возле качелей стояла скульптура, изображавшая мать с ребёнком на руках. Аккуратные трёхэтажные дома с балкончиками окружали этот небольшой оазис. В углу парка что-то было обнесено высоким забором. Малин догадалась, что это была стройплощадка.
Они вылезли из машины, и влажная жара тут же обступила их стеной.
Манфред кивнул, глядя на парк:
— Берлинпаркен.
Потом указал на забор:
— А здесь сносят здание. Старый многоуровневый гараж.
Они пошли в сторону забора. У входа в парк на улице стояли полицейские в форме, а неподалёку оказался припаркован микроавтобус криминалистов.
Старший офицер поприветствовала прибывших и вкратце описала ситуацию.
— Снос здания почти завершён, — пояснила она, вытирая тыльной стороной ладони мокрый лоб. — Осталось демонтировать лишь некоторые фрагменты фундамента. Именно там и обнаружили останки.
— В фундаменте? — переспросил Манфред, вытащил платок и тоже промокнул лоб.
— Прямо под бетонной подушкой. В слое щебня и гравия.
Офицер кивком позвала их следовать за собой и отправилась прямиком за ограждение. Перед ними возник огромный котлован. Куски арматуры торчали из разбитого бетона. На дне котлована криминалисты натянули небольшой синий тент — вероятно, над находкой. Рядом стояли два человека в белых комбинезонах и респираторах.
Они спустились по приставной лестнице, немного попетляли между бетонными блоками и наконец добрались до тента, где поприветствовали работавших там криминалистов-техников.
— Можно взглянуть? — спросил разрешения Манфред.
— Валяйте, — отозвался один из людей в белом. — Мы уже здесь закончили. Останки скоро увезут.
— Вы здесь сами справитесь? — поинтересовалась офицер. — Мне нужно сделать звонок.
— Без проблем, — заверил её Манфред.
Они забрались под тент и опустились на колени. Один из техников отправился с ними.
Воздух здесь был горячим и влажным, как в бане, и едва ощутимые дуновения, проникавшие снаружи, не приносили никакого облегчения.
На земле лежал скелет. Отдельные фрагменты одежды и тканей тела ещё оставались на костях ног и походили на лоскуты серой кожи. С черепа свисала прядь спутанных свалявшихся волос.
Малин заскользила взглядом по останкам. Взгляд задержался на туфлях.
— Обувь похожа на женскую, — констатировала она.
— Верно, — согласился техник. — Мы считаем, это женщина.
Неподалёку заработал отбойный молоток, и Манфред закрыл руками уши.
— Вы можете попросить их прерваться? — прокричал он технику, и тот, кивнув, быстро вылез из палатки.
Через минуту вновь установилась тишина.
— Что это? — спросила Малин, указывая на маленький круглый предмет возле черепа.
Манфред достал из кармана ручку, нагнулся и подцепил предмет её кончиком.
— Это кольцо, — заявил он немного погодя. Оно висит на цепочке. Женщина, должно быть, носила её на шее.
Техник снова проник под тент и Малин обратилась к нему:
— Когда построили этот гараж?
— В семьдесят четвёртом. И учитывая, что она найдена здесь, под фундаментом…
— Она оказалась здесь именно в то время, — закончила за него Малин.
— Именно.
Манфред, успевший натянуть пару белых одноразовых перчаток, наклонился, чтобы внимательно рассмотреть кольцо. Он осторожно потёр внутреннюю сторону указательным пальцем и прищурился.
— Если она попала сюда в семьдесят четвёртом, то срок давности уже вышел, — сказала Малин. Даже если это убийство.
— Посмотрим, что скажет судебный эксперт, — пробормотал техник. — Прошу извинить, но здесь чертовски душно. Я выйду на минутку.
И техник снова вылез из-под тента.
Манфред всё ещё пытливо разглядывал кольцо. Потом аккуратно положил его обратно, рядом со скелетом, и, пыхтя от натуги, поднялся на ноги.
— Там есть надпись, — сообщил он, стаскивая перчатки. — «Аксель, 1 мая 1939 года».
39
Неделей позже Малин, держа в руках стакан смузи, сидела напротив Манфреда в столовой полицейского управления «Сливовое дерево».
— Сотрудница полиции? — переспросила она, делая глоток густого напитка.
Манфред кивнул.
— Бритт-Мари Удин. Опознана по зубной формуле. Пропала в семьдесят четвёртом, её исчезновение связывали с расследованием убийства и покушения на убийство в Эстертуне. Ты слышала, это дело того парня, что…
— Что приколачивал женщин гвоздями к полу, — закончила Малин. — Да, такое сложно забыть. Он ведь ещё и сотрудницу полиции убил, верно?
— Линду Буман. В восемьдесят шестом. Если это был тот же самый человек. Но на это указывает