дети, — сказала Лара, — и были одни светлые, а другие — темные по силе.
Это я заметила. В замке хватало младенцев и подросших малышей. От одного взгляда на чужих детей у меня щемило сердце.
Лара объяснила, что мальчики с темной силой могут быть воинами по образу и подобию Темнейшего.
— А светлые? — неожиданно для себя спросила я.
Когда мы с Мораном ожидали Варрена, даже повитуха-ведьма и та не могла сказать, каким родится ребенок по силе.
— Светлые девочки впоследствии станут женами по образу Светлейшей. — Лара захлопала глазами.
— Это понятно, а мальчики? — настаивала я.
— Таких не рождалось, — последовал суховатый ответ.
Ее ложь была почти осязаема, а по лицу Лары пробежала едва уловимая тень…
— А девочки с темной силой? — спросила я.
— Нет. Так заведено высшим порядком. Все мальчики рождаются темными, а девочки — светлыми. Это гармония и единственно правильный порядок вещей.
Я поймала ее взгляд. На меня повеяло могильным холодом гнусной тайны, которую ей приходилось хранить. Я ужаснулась. В замке умерщвляют новорожденных мальчиков со светлой силой и девочек с темной. И что еще опаснее, Лара догадалась, что я все поняла.
— Это происходит редко. Очень редко. — Слова давались ей с трудом, словно что-то мешало говорить, губы почти не шевелились.
— Но бывает…
Какое уродливое место. Оно было мне отвратительно.
— Такова плата, — тихо сказала Лара, а потом лучезарно улыбнулась. — Главное, мы нашли здесь свое счастье.
— Счастье, выстроенное на крови.
Еще никто никогда не говорил о счастье так навязчиво и много.
— А оно всегда строится на чьей-то крови. Без жертв не бывает, Магда. Случается, что младенцы умирают, такова жизнь. Это естественный ход вещей, и кто мы такие, чтобы противиться воле Светлейшей и Темнейшего.
— Нет, — покачала я головой, — это не жизнь такая, а уродливое проявление человеческой жестокости. Это не счастье, если ради него нужно истреблять своих детей.
Глаза Лары потемнели, она поджала губы. На лбу у нее выступила испарина. Девушка тяжело задышала, взяла меня за руку и почти силой потащила за собой. Я не сопротивлялась.
Мы вышли за пределы замка и прошли по узенькой, едва заметной тропке. В чахлом лесочке оказалось кладбище. На одних могилах лежали белые камни, на других — черные.
Лара молчала, но мысль была ясна: вот что происходит с несогласными и с теми, кто задает не те вопросы.
Меня переполнял гнев, и я сжимала пальцы так сильно, что ногти больно впивались в ладони. Я достаточно окрепла, чтобы исчезнуть отсюда.
— Послушай, Лара, — сказала я, — я обошла весь замок и окрестности, но не нашла ни следов портала.
— А, да, — рассеянно ответила она, глядя на белое надгробие. — Это потому, что их здесь нет. Солдан или Анхель достаточно сильны, чтобы сотворить временный портал, а постоянный они не строят. Нам всем хорошо и здесь.
Вот почему мне так легко отдали кристаллы. Что ж, одной загадкой меньше.
Когда Лара наконец-то оставила меня одну, я поклялась себе, что найду способ вырваться.
Я дождалась глубокой ночи, отпорола белый воротник, чтобы в своем черном платье раствориться во тьме, и выскользнула из спящего замка. Я не поверила ей. Не может быть, чтобы они обходились без портала, это же слишком хлопотно — каждый раз создавать его заново.
Я еще раз обошла окрестности, но в глубь болот лезть не решилась. Заглянула в чахлый лесок, где располагалось кладбище. Тут меня пробил озноб до самых костей. Устав, но ничего не добившись, я вернулась в свою комнату. До рассвета оставалось еще несколько часов, и я заснула.
До самого пробуждения меня мучили кошмары. Девушки в белых платьях сидели на могильных холмиках и радостно мне улыбались. Их черные губы не шевелились, но они говорили:
— Приходи к нам, Магда, каждое полнолуние мы танцуем.
* * *
На следующий день весь замок кипел жизнью. Маги вернулись… с добычей. Громкие голоса. Смех. Стоя в тени стрельчатого окна, я наблюдала, как радуются жены и целуют своих мужей, как сваливают в груды золотые кубки и блюда.
Они привели с собой пленников. Мужчин. Темных.
Те сидели прямо на земле небольшой группкой, скованные по рукам и ногам длинными цепями. Среди захваченных ростом и статью выделялся кузнец, я определила принадлежность мужчины к этой профессии по кожаному фартуку.
Значит, эти темные не гнушаются нападать на своих же.
Я вышла на улицу. Тут ко мне подбежала Лара, щеки ее раскраснелись, а на груди на толстой витой цепи покачивался кулон с крупным дорогим кристаллом.
— После восхваления вечных супругов морт’аэны хотят тебя увидеть, — бросила она и вернулась к высокому, диковатому на вид магу.
Через некоторое время я вместе с черно-белой толпой влилась в часовню. Они возносили хвалу за удачный поход и просили Темнейшего и дальше помогать им в воинских подвигах и разить врагов.
К счастью, это продолжалось недолго. Все пропели гимн и разошлись по своим делам. Женщины спешили приступить к приготовлениям вечернего пира, а мужчины хотели поделить добычу и заполнить сокровищницу.
Часовня опустела, а я осталась сидеть на месте. Морт’аэны сами двинулись ко мне. Красивый Солдан возвышался надо мной.
— Мы приняли решение, Магда.
Анхель вновь многозначительно молчал.
— И какое же? — спросила я, глядя на них.
— Мы скорбим о судьбе Морана, но ничего не можем поделать. Мы не имеем права рисковать и оставлять замок Локр без защиты. Тем более, скорее всего, Моран мертв.
Я опустила взгляд. Если Моран рассчитывал на помощь, то он просчитался. Морт’аэны превратились в простых разбойников, которые совершали вылазки на беззащитные селения и обители, но при этом не горели желанием столкнуться с хорошо обученными светлыми магами из охраны правителя. Здесь они приравняли себя к богам, диктовали другим свою волю и довольствовались этим проклятым болотом.
— Наш долг, Магда, позаботиться о тебе. Поэтому ты останешься здесь. Мы подыщем тебе мужа, ты не будешь одна…
— Благодарю, я предпочитаю заботиться о себе сама и покинуть этот гостеприимный замок в самое ближайшее время.
Солдан покачал головой.
— Это невозможно, — жестко отрезал он.
— Да, — подтвердил Анхель, — ты останешься здесь. В замке много женщин из светлых земель, мы не можем делать различий и выделять кого-то. Тебя сюда привела сама судьба. Но кое-что мы можем. Солдан, думаю, что Магда не желает выходить замуж, ведь так?
Теперь он смотрел прямо на меня. Его равнодушные глаза пугали, словно стоишь на краю пропасти и там клубится туман.
— Моран жив, — ответила я с уверенностью.
— Если он освободится, то сможет тебя забрать. А пока ты должна будешь работать. Не можем же мы кормить тебя и