Он снова усадил ее на постель.
– Ну что мне теперь делать с тобой?
Она погрозила ему пальцем:
– Будто не знаешь? Женись на мне. Сию же минуту. Здесь сегодня. Я не хочу больше быть обесчещенной. Я хочу быть правильной женой.
Он рассмеялся.
– Фелисити, ты никогда не будешь правильной женой.
– Но я буду твоей женой. Дорогой Тэтчер, я хочу быть твоей женой. Я люблю тебя. И я не откажусь от тебя ни за какие герцогские диадемы в мире.
– Ты любишь меня? – переспросил он. Он не мог в это поверить. Но вот она – здесь. И пришла сюда по своей доброй воле. По велению сердца.
– Всем сердцем, – ответила она, и губы ее сложились в кривую улыбку.
– И это говорит не выпитое вино, а ты сама? – спросил он, опускаясь перед ней на колени.
– Нет, я поняла это до того, как выпила все это вино. – Она помолчала и обвела глазами комнату, как будто увидела ее впервые. – Я пьяна?
– Как сапожник, – сказал он. Сейчас она, пожалуй, даже миссис Хатчинсон перещеголяла.
– Но ты все равно женишься на мне?
– Да.
Она радостно улыбнулась:
– Сейчас?
– Ну-у, не знаю, как получится…
– Да, сейчас. Женись на мне, пожалуйста. – Она заглянула ему в глаза. – У тебя все еще есть специальное разрешение?
Тэтчер приподнялся с колен и присел на корточки. Даже при наличии специального разрешения в Англии не сыщешь священника, который обвенчал бы с ним эту пьяную почти до беспамятства благородную леди. Даже за большую взятку, которую он теперь мог себе позволить, Тэтчер положил в руку толстого приземистого хозяина гостиницы несколько золотых монет.
– Есть здесь кто-нибудь, кто мог бы обвенчать нас? – спросил он.
– Какого рода церемонию вы хотите? – спросил хозяин, даже не потрудившись взглянуть на полученные монеты, но определив по весу, что это настоящее золото.
– Самую ускоренную, чтобы невеста не успела… – Он взглянул на Фелисити, стоявшую, покачиваясь, рядом с кроватью, держась рукой за голову.
– Тэтчер, поскорее найди священника, – невнятно пробормотала она. – Я чувствую себя не совсем хорошо…
– Значит, нужна церемония на скорую руку, господин, – подмигнув, сказал ему хозяин. – Приведите ее вниз примерно через пять минут. У меня есть парень, который сделает все, что надо, хотя и не совсем так, как надо, если вы понимаете, что я имею в виду. – Хозяин взглянул на Фелисити. – Впрочем, она едва ли это заметит.
Тэтчеру было все равно. Завтра утром они все это исправят, воспользовавшись специальным разрешением, которое он получил, но сейчас он хотел лишь успокоить свою невесту, находившуюся в полубессознательном состоянии.
Пять минут спустя герцог Холлиндрейк сочетался браком с мисс Фелисити Лэнгли в присутствии толпы сомнительного вида зевак в общем зале трактира «Приблудная кошка».
Глава 16
Фелисити открыла глаза. Она не знала, сколько сейчас времени, но свет из окна заставил ее сразу же зажмуриться снова, закрыть лицо руками и спрятаться под простыней и покрывалом.
Боже милосердный! Неужели уже рассвело? И почему ее голова пульсирует от боли?
Она попыталась вспомнить события прошлой ночи, но вспоминалась лишь какая-то задымленная, плохо освещенная комната и запах эля. И еще какие-то люди. Ее окружали незнакомцы.
«Такая хорошенькая леди. Они вообще парочка что надо».
«Желаем вам счастья, миссис».
«Ей-богу, кто бы мог подумать, что такая малышка может столько выпить!»
– Силы небесные! – простонала она. – Что со мной происходит?
– Не прошло и дня, как ты стала моей женой, а уже жалуешься? – послышался знакомый голос из другой комнаты.
Тэтчер? Что он делает в ее спальне? Подождите, что такое он сказал? «Жена»?
Она в ужасе взглянула на свою левую руку и увидела простенькую золотую полоску вокруг среднего пальца.
– Мы поженились?
– Да. И хочу тебе напомнить, что ты настояла на этом, – сказал Тэтчер, сидевший в кресле у камина, вытянув длинные ноги к каминной решетке. На нем были надеты лишь черные брюки и белая сорочка, сквозь распахнутый ворот которой виднелся треугольник темных жестких волос на груди. На коленях у него лежала раскрытая книга.
– Значит, прошлой ночью… – Она оглянулась на большую кровать в другой комнате со смятыми простынями на ней, которые говорили о ночи, проведенной… – А мы?..
Он от души рассмеялся.
– Если ты интересуешься, произошло ли окончательное осуществление брачных отношений, то ответ будет отрицательный.
– Я чувствую себя отвратительно. Интересно, почему я ничего не помню о прошлой ночи?
– Категорически не рекомендую тебе мешать портвейн с бургундским..
– Не понимаю, чем ты сейчас занят, – заявила Фелисити.
– Видишь ли, поскольку меня лишили моей первой брачной ночи…
У Фелисити вспыхнули щеки.
– …а заняться мне было нечем, потому что ты выпила все запасы спиртного, имевшиеся в гостинице, я решил почитать что-нибудь легонькое. – Он кивком показал на раскрытую книжицу.
Она сразу же узнала ее.
– Моя «Хроника»? Ты читал мою «Хронику»? Но это вторжение в личную жизнь!
У него было самое невинное выражение лица, но глаза задорно поблескивали.
Она поднялась с постели, подошла к креслу и отобрала у него «Хронику».
– Это принадлежит мне.
Он улыбнулся:
– Теперь это не имеет значения, потому что ты сама принадлежишь мне.
– Правда? – радостно вздохнула она. Если и было что-нибудь хорошего во всей этой неразберихе, так это то, что они поженились. – У меня просто гора с плеч!
– У меня тоже, – рассмеялся он, взяв ее пальцами под подбородок. – Ты для меня единственная подходящая женщина.
– Боюсь, что я была не очень хорошей невестой, – промолвила она, взглянув на постель.
– В таком случае давай продолжим, – сказал он.
– Ах ты, самонадеянный наглец! – пробормотала она. – Мне начинает казаться, что я вышла замуж за герцога. Ты стал невероятно властным с некоторых пор.
– Это все благодаря тебе, – вежливо согласился он.
Она уставилась на него, моргая.
– Ты отвратительный тип! – воскликнула она и, взглянув на свое кольцо, добавила: – А мы действительно женаты?
– У тебя на пальце обручальное кольцо, не так ли?
Она кивнула.
– Но я ничего не помню о церемонии. Все было красиво?
– Все было так, как ты того хотела.
Подумав, что, может, оно и к лучшему, что она ничего не помнит, он заключил ее в объятия.
Оказавшись в объятиях Тэтчера, Фелисити, которая несколько минут назад чувствовала себя отвратительно, сразу же забыла обо всех своих печалях.
С бесстыдством, которого она у себя не подозревала, Фелисити попыталась расстегнуть его бриджи.