— Ну почему нет? Анне-Лиз ясно дала понять, что ты ой не нужен, даже вышла замуж. Где ты растерял всю свою гордость?
Анне-Лиз подкралась поближе, теперь она отчетливо слышала, как Дерек рассмеялся.
— Чего ты добиваешься? — спросил он. — Ты замужем за Родни, это произошло достаточно быстро после моего отъезда из Англии.
— Я люблю Родни, как когда-то тебя, — возразила Мариан. — Ты стал совсем другим, когда вернулся в Англию после полученной в Кибере раны. Я почувствовала, что твои мысли не со мной, ими целиком завладела эта сладкоречивая церковная мышь, — она замолчала, потом, погладив его по щеке, нежно добавила: — Я действительно не могу примириться с ней, Дерек. Она претендовала на добродетельность, но все время своего пребывания в Англии она смотрела на тебя таким огненным взором, которого хватило бы, чтобы расплавить корону баронов Клавель вместе с гербом. Она надеялась получить твои деньги, титул. А теперь, когда ты потерял их, она хочет бросить тебя.
— Ты ошибаешься, — холодно возразил Дерек. — Если бы я был простым пахарем, она вышла бы за меня замуж. Баронство ее заботит меньше всего.
Мариан сдвинула брови:
— А какое это теперь имеет значение — ты ведь отказался от баронства?
— Мне кажется, что для Анне-Лиз мой отказ тоже не играет никакой роли. Она сосредоточилась на профессоре Сандервиле, которого считает идеалом.
— Сандервиль! — Мариан рассмеялась. — Он уже давно впал в старческое слабоумие!
— Он подходит ей. Анне-Лиз влюбится без оглядки даже в черта, если он не подпустит меня близко к ней. — Его глаза сузились. — Хватит, Мариан, я не хочу обсуждать все это. Я так же слеп, как и ты. Эта девушка любит меня до умопомрачения… как и я ее, но она никогда не хотела видеть меня своим мужем. И я никак не могу поколебать ее мнение. Вот все, что я могу тебе сказать.
— Пусть катится к дьяволу, Дерек. Здесь достаточно женщин, способных полюбить тебя. И я одна из них. — Она обвила его шею руками и поцеловала. — Попробуй забыть меня, если можешь, — бормотала Мариан. — Это сильнее нас, память об этом никогда не умрет. — Она поцеловала его снова, затем с расслабленной улыбкой повернулась и пошла к лестнице.
Анне-Лиз следила за каждым движением Мариан горящими желтыми глазами. Никто, даже Мариан, не назвал бы ее в этот момент «сладкоречивой мышью». Хотя она ничего не слышала о том, что они говорили о Сандервиле, тем не менее достаточно видела, чтобы в ней закипела злость. Нет, она не обвиняла Дерека! Как она могла? Особенно после того, как сама отказала ему. Тем более, он даже не ответил на поцелуи Мариан; он вряд ли собирается завоевать Мариан: она ведь замужняя женщина.
Готовая дать волю своей злости, Анне-Лиз пошла за Мариан, но потом решила, что разговор с ней — это унизительно. Она видела, как Марианн пошла в лазарет, прямо к постели Родни Овертона. Погладив его с показной аффектацией, Мариан наклонилась и поцеловала его. Его руки сжали ее запястья, она села рядом с ним и начала нежно что-то нашептывать.
Поколебавшись, Анне-Лиз вышла из лазарета. Она больше не имела права обвинять Мариан и Дерека. В сущности, у нее нет теперь прав на Дерека вообще. Ее злость сменилась тоской, особенно после того, как она увидела нежность Мариан к мужу. Как могла Мариан изображать, что любит Родни, а сама целовать другого мужчину? Но она искренне заботится о муже, даже рискуя заразиться этой ужасной болезнью!
Совсем запутавшись в своих мыслях, Анне-Лиз вернулась, пока никто ее не заметил, на женскую половину и легла. Воспоминания о том, как Мариан обнимала Дерека, все еще причиняли боль, но она понимала, что теперь ревновать не имеет права: она порвала все узы с ним. Слезы заструились у нее из глаз, но плакать она боялась, чтобы не разбудить тех, кто спал вокруг, и вскоре и сама заснула.
Анне-Лиз за время пребывания в резиденции успела полюбить ее защитников — этих сильных людей. Атаки индусов неуклонно усиливались. Дни тянулись медленно, англичане были измотаны, но не теряли присутствия духа. Тем временем, притворяясь, что не обращает внимания на сипайские орудия, профессор Сандервиль с упоением изображал ухажера Анне-Лиз. Ей иногда казалось, что он и в самом деле влюбился, забыв, что всего лишь играет роль. Роберт, вероятно, поняв замысел Анне-Лиз и профессора, лишь посмеивался. Зато Дерек, взбешенный от ревности, не находил себе места. Решив поговорить с Анне-Лиз серьезно, он как-то вызвал ее в сад. Его лицо было мрачным.
— Ты толкаешь меня к гибели, Анне-Лиз…
— О, не позволяй ей делать этого, — послышался веселый баритон Роберта. — Когда ты охвачен страстью, в тебя вселяется сам дьявол.
Анне-Лиз и Дерек резко обернулись.
— Это личный разговор, Роберт, — сказал Дерек жестко. — Прошу тебя уйти.
— Уйти? — переспросил Роберт и понимающе подмигнул Анне-Лиз.
Дерек сжал кулаки: в последнее время Роберт без конца лез в их отношения. И Дерека это выводило из себя.
Анне-Лиз вежливо улыбнулась Роберту. Она была рада, что он избавил ее от объяснений с Дереком. В то же время ей не хотелось, чтобы между братьями росла враждебность.
— Я всегда рада видеть тебя, Роберт, и тебе не нужно уходить. Мы с Дереком уже заканчиваем разговор.
— Мне очень приятно видеть вас вместе, — сказал Роберт радостно. — Вы в последние дни казались такими разобщенными, что я начал волноваться. Наверстываете?
Дерек посмотрел на брата с ненавистью.
— Миссис О'Рейли и я в прекрасных отношениях. Не хотел бы ты подежурить снайпером?
— Сегодня слишком душно, — миролюбиво возразил Роберт. — Я поменялся с одним парнем. Между прочим, я встретил Хэйвлокка, искавшего тебя… он сказал, что это важно.
— Подходящая история, — проговорил Дерек. — Ладно, я пойду, но если ты все это выдумал…
Роберт безмятежно улыбнулся:
— Ну, что ты! Иди, а я буду стеречь Анне-Лиз.
Дерек, бросив на него мрачный взгляд, в котором было обещание расплаты, ушел.
— Роберт, — проговорила Анне-Лиз, нежно глядя вслед Дереку. — Почему вы продолжаете настаивать, что интересуетесь мною, ведь это не так?
— А здесь вы ошибаетесь, — возразил Роберт. — Очень интересуюсь, возможно, не меньше, чем Дерек.
Анне-Лиз села на опрокинутый разломанный диван под золотым мохуровым деревом и расправила свои юбки:
— Я уверена, что вы всем надоели, играя шалуна. Соблазняя меня, вы провоцируете всех: Дерека, Мариан, профессора Сандервиля… даже Джейн. Да, Джейн.
— И вы сердитесь на меня за это?
— Да нет, я слишком хорошо вас знаю. Вы можете не любить Мариан, но вы же очень любите Дерека и хотите, чтобы он все получил от жизни… К сожалению, вас не волнует, будет это мудро или нет. К тому же, я уверена, вы не против вызвать ревность Джейн. Я видела, как вы смотрели на нее, когда мы играли в карты. Ну а зачем вам нужно беспокоить профессора Сандервиля?