Ей нужен адвокат, но те, которых она знала, являлись ее клиентами. Она сомневалась, что кто-то из них согласится представлять ее интересы, поэтому дала согласие на назначаемого судом адвоката для проведения слушаний по ее освобождению под залог. Если потребуется, потом она найдет другого.
Перечень дел, которыми предстояло заняться, казался бесконечным. Иногда перед ней возникал образ Джексона, но она старалась не думать о нем. Слишком много боли несли эти размышления. Ей необходимо сосредоточиться на имеющихся фактах. Хотя факты эти продолжают оставаться каким-то нагромождением противоречий, рождая один и тот же вопрос: кому захотелось подставить ее?
Оказавшись в полицейском участке, она надеялась увидеть там Джексона. Вопреки возникшему между ними отчуждению, она нуждалась в нем, когда ей пришлось проходить через унизительную процедуру снятия отпечатков пальцев и фотографирования. Но он так и не появился. Утратив иллюзии и перестав что-либо чувствовать, ей пришлось в одиночку пройти через это. Рэйчел плотнее запахнула одеяло, ощутив сковавший ее леденящий душу холод.
Послышавшийся приглушенный звук шагов на выложенном грязно-серой плиткой полу заставил Рэйчел затаить дыхание. Перед ее взором возникла женщина-полицейский, открывшая дверь камеры.
— Голд, к тебе пришли.
Спящая на нарах над Рэйчел особа фыркнула и перевернулась на другой бок. Поднявшись с койки, Рэйчел влажными руками одернула выданные ей тюремные брюки. После оформления бумаг у нее отобрали платье, сумку, да и вообще все, что при ней находилось. Кожа зудела, соприкасаясь с грубым материалом надетой на ней голубой рубахи под стать брюкам. Она последовала за охранницей и, миновав несколько коридоров, оказалась в небольшой, убогой с виду комнате с находившимся в ней видавшим виды столом и двумя стульями. Одна из стен представляла собой огромное зеркало футов в пять шириной. Рэйчел подумала о том, кто наблюдает за ней с другой стороны зеркала. Неужели Джексон здесь и поздравляет себя с завершением расследования? Рэйчел на мгновение закрыла глаза, отвергая это предположение, и села на стоящий напротив зеркала стул.
Она смотрела прямо перед собой, словно надеялась через толстый слой амальгамы увидеть людей, находящихся с другой стороны. Подобное занятие представлялось ей куда более приятным, чем наблюдение за отражением своего изможденного лица. Глаза запали, кожа под ними от появившихся синяков казалась лиловой. Заколки, удерживающие собранные в элегантный пучок волосы, у нее отобрали, и теперь перепутанные пряди падали ей на спину.
Дверь открылась, и в камеру с тяжелым вздохом вошел одетый в серый в полоску костюм мужчина плотного телосложения с потертым портфелем в руках. Поставив портфель на стол, он пренебрежительно сжал губы. Ему с одинаковым успехом можно было дать и тридцать и пятьдесят лет. Поредевшие волосы и усталые глаза делали его похожим на большинство людей, редко удостаивающихся внимания окружающихся. Судя по нелюбезному выражению лица, он вполне отдавал себе в этом отчет.
— Мисс Голд, я — Ларри Моррисон, ваш адвокат.
— Благодарю, что пришли, — пролепетала она, чувствуя комок в горле.
Не потрудившись ни ответить, ни взглянуть на нее, он вытащил из портфеля и раскрыл папку. И даже не сел.
— Поскольку вам уже предъявлено официальное обвинение, нам предстоит в восемь утра предстать перед судьей с просьбой об освобождении вас под залог. Он наконец удостоил ее взглядом поверх папки с бумагами. — У вас достаточно средств, чтобы внести его?
У нее были сбережения — деньги, отложенные на черный день. Их вполне достаточно, чтобы не остаться без средств к существованию. Если их не хватит на требуемый залог, то она может получить недостающую сумму, заложив свой магазин. Но чего это будет ей стоить? Рэйчел закрыла глаза, стараясь скрыть наполнившие их слезы.
Все, ради чего она работала не покладая рук, способно исчезнуть прежде, чем закончится сегодняшний день, все пропадет впустую.
— Полагаю, это зависит от того, какой будет требуемая сумма залога.
— Хм-м.
При звуке его голоса Рэйчел подумала, что ему безразлично, покинет она тюрьму или нет. Он вернулся к изучению документов, и она почувствовала себя еще более одинокой, чем прежде. Рэйчел постаралась стряхнуть с себя уныние. Он находится здесь в качестве ее адвоката, а вовсе не затем, чтобы она плакалась у него на плече. Да ей и не нужны его утешения, ей нужны его знания, чтобы выбраться из тюрьмы.
— За вами не числится никаких совершенных ранее преступлений, но в том, что вас задержали с украденным предметом, нет ничего хорошего. Я буду просить для вас снисхождения, поскольку это ваше первое правонарушение…
— На самом деле я ничего не украла. Он снова взглянул на нее поверх папки.
— Но, учитывая, что статуэтка принадлежала миссис Гиббсон, у которой, к несчастью, тесные связи с судьей, я бы на него не рассчитывал. Также есть упоминание об украденной у сенатора Гастингса вазе. Вам что-нибудь об этом известно?
Рэйчел вскочила с места и принялась ходить взад и вперед. Ей хотелось кричать снова и снова, пока кто-нибудь не услышит. Я не виновна! Я не виновна!.. Но сколько бы она ни повторяла, похоже, никому нет до этого дела. Она прислонилась к стене. Холод камня, проникая сквозь рубашку, въедался в кожу. Слезы, которые от пережитого потрясения она боялась пролить, брызнули из глаз. Она склонила голову и заморгала. Сейчас она не может позволить себе сломаться.
Испытывая необходимость найти в чем-нибудь поддержку, она потянулась к амулету, но его тоже не было. Рэйчел потрясла головой, вспомнив, что перестала носить амулет, веря, что больше не нуждается в нем. Ведь у нее был Джексон.
— Постарайтесь собраться перед слушанием. Это может помочь, — услышала она голос адвоката, показавшийся ей донесшимся откуда-то издалека. Слух ее уловил какое-то движение, и дверь распахнулась. — Я ожидал прихода детектива Хатчинса, чтобы присутствовать на вашем допросе, но раз его нет, я пришлю охранника, чтобы он отвел вас в камеру.
Дверь закрылась со щелчком, и ей стало так страшно и одиноко, что слезы покатились по щекам. Даже ее адвокат, человек, от которого закон требует защищать ее, ей не верит. Как она может надеяться убедить судью? Или жюри присяжных, если дело дойдет до суда?
Услышав, что кто-то вошел, она приготовилась вернуться в камеру и сделала глубокий вдох. Открыв глаза, Рэйчел смутно подумала о своевременности этого глотка воздуха, ибо не рассчитывала, что ей удалось бы сделать его сейчас. В дверях стоял Джексон. Первые три верхних пуговицы его накрахмаленной белой рубашки были расстегнуты, галстук отсутствовал. И пусть его смокинг был измят, он все равно выглядел потрясающе симпатичным и таким недоступным для нее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});