люблю только воинов. Твоя сила влечёт. Я не кривил душой — ты настоящий талант. Ты из тех, кто прорвётся на Твердь. И я в этом тебе помогу. Пиши имя.
Взяв протянутое перо, я обмакнул его кончик в чернильнице и старательно вывел все буквы моего имени. Надо же, ещё помню, как пишут. Читать, поди, тоже не разучился. Глядишь, оно мне на новой службе понадобится.
* * *
Путь от внешки до внутреннего города я проделал в седле. Сам лорд ехал в карете. Кроме меня, конными Мехмеда сопровождало ещё несколько человек в одинаковой форме. Личная охрана. Небось, все одарённые. Проверить пока возможности не было. Воины отчего-то не проявили ко мне интереса.
На моё приветствие ответили только кивками и всю дорогу пресекали мои попытки начать разговор, отворачиваясь. То ли на службе нельзя болтать вовсе, то ли новичку, прежде чем стать своим, нужно сначала себя проявить. Скорее, последнее. Между собой мужики нет-нет перешёптывались, подъезжая друг к другу так близко, что лошади начинали тереться боками.
Внутренний город ничем не уступал Земграду. Такие же широкие улицы, такие же узкие переулки. Здания — сплошной камень, под ногами тоже повсюду плитка. Лавки, едальни, цирюльни, дома услады… Каких вывесок здесь только нет. Одна с пузатыми деревянными кружками, каждая высотой локтей в десять, меня особенно поразила. Полис — это же не какой-нибудь город Предземья, где бывает проезжий народ. Кого тут завлекать? Местные, небось, и так знают, что здесь им пива нальют. Хозяева питейной просто с жиру бесятся. Богат Арх, чего уж там.
Ну, то есть, не весь Арх, а внутренний город. На внешке-то беднота одна. Мне, только-только оттуда приехавшему, разница режет глаза. Но это я ещё кварталов знати не видел. Стоило проехать ворота в разделявшей город на «вольные окраины» и «центр» стене, как дома по обеим сторонам улицы превратились в обвитые плющом дворцы, окружённые коваными оградами, аккуратно подстриженными рядами кустов и ухоженными деревьями.
Не город, а парк, утопающий в зелени. Портят вид лишь: поднимающаяся впереди каменная громада цитадели Правителя Арха, напоминающая своими строгими формами имперский форт, да высокие стены, отделяющие слева и справа сектор Дома Эр-Драм от таких же соседних. Центр внутреннего города невелик, но и жителей здесь очень мало. Пока ехали, только прислугу встречали.
Вот и наш дом. То есть, Лорда Мехмеда. Трёхэтажный, с ажурными башенками, балконами, куполами и шпилями. Огромные окна, подстриженные кусты и газоны, рядки невысоких хвойных деревьев, прозрачная решётчатая ограда, нарядные ворота с причудливым рисунком ковки. Не крепость — каменный терем. Хозяева никого не боятся. В квартале своего Великого Дома местная знать в безопасности. Охранную роль на себя берут внешние стены сектора. Да и какие враги могут угрожать лордам Арха? Каждый из этих ряженых петухов — могучий воин при нескольких дарах Бездны.
Въехав в предусмотрительно распахнутые ворота, карета остановилась возле ступеней центрального входа в дом. Нас же встретили расторопные конюхи, что увели лошадей. Выбравшийся наружу Мехмед поманил меня.
— Сейчас тебя вымоют, переоденут, накормят и после проводят ко мне.
Я кивнул. Начинается служба. Место оной мне нравится. Похоже, буду ещё одним личным охранником знатного. Меня это более, чем устраивает. Если бы не исходящая со стороны Верхана угроза, можно было бы и вовсе расслабиться. Присматривать за Лордом, который и внутрянку-то, небось, покидает не каждый месяц — это вам не за стены в походы ходить. Теперь уж точно дождусь Ло, не подохну.
— Доброго дня, молодой человек! — поклонилась мне миловидная служанка, вышедшая мне навстречу из дома, едва Мехмед скрылся в дверях. — Прошу за мной. Хозяин ещё утром предупреждал о вашем скором приезде. Вам уже и комната подготовлена.
Надо же, отдельная комната. Хорошо у Мехмеда живут охранники.
— И вам доброго дня! Я Китар.
— Меня зовут Филиси, господин, — ещё раз поклонилась служанка. — Очень рада знакомству.
Ничего себе! Я ещё и господин. Вон, как сильно охранники лорда подняты над обычными слугами. Или это потому, что я теперь вольный, а женщина из пустышек?
Филиси проводила меня боковым коридором, в обход огромного холла с уводящими наверх широкими лестницами, к умывальне, где меня уже дожидался наполненный тёплой водой здоровенный ушат. Служанка показала мне мыло с мочалкой, пододвинула стул с полотенцем и, прикинув какой мне размер подойдёт, ушла за одеждой.
С удовольствием вымывшись — безымянных тёплой водичкой не баловали — я закутался в полотенце и в ожидании женщины принялся разбирать свой рюкзак. Старый, грязный, поношенный — его наверняка у меня сейчас отберут, как и лежащую на стуле одежду. Надо переложить свои ценности. Две лечилки, два семени, шестьдесят семь бобов. Это сколько в монете, если продать всё?
А надо ли? Деньги у меня теперь будут, а доли ценнее, когда они у тебя, а не лежат по карманам в бобах. Ну-ка, сколько здесь крепи? Пересчитал — двадцать три. Более, чем с запасом. Два десятка оставлю, остальное всё в рот. Запивая водой из умывальника, проглотил всё в несколько заходов. Ну вот, теперь и обедать не надо.
Тем не менее, когда служанка отвела меня в комнату, где на столе в двух тарелках дымилось горячее, а ещё в одной плоской лежали: хлеб, сыр и овощи, я отказываться от пищи не стал. Безымянных в столовой таким не кормили. Запах просто чудесный, вкус, как я убедился, не хуже.
И к одежде с обувкой у меня нет претензий. Село всё замечательно — словно на меня шили. Но не для охоты наряд. Просторная белая рубаха со свободными рукавами, красная, в цвет Дома Эр-Драм жилетка, коричневые штаны, хоть и в обтяжку, а позволяют любые движения, широкий кожаный пояс, к которому легко прицепить, и ножны, и кошель, и что-хочешь. Мягкие короткие сапоги с отворотами очень удобны. И действительно, господин. Дома, в Предземье, сошёл бы за сына купца, или даже за молодого дворянчика. Воины, с которым сейчас ехал из внешки, были одеты попроще.
После ужина — на улице как раз стемнело — всё та же служанка вернулась за мной и отвела меня к кабинету лорда Мехмеда. На мягкой лавке возле массивной двери сидели двое охранников из тех, с кем мы приехали во внутрянку. Короткие сабли с широкими лезвиями, ножи, как простые, так и метательные. Скорее бы и мне выдали. Без оружия — а всё казённое пришлось перед отъездом сдать — я чувствовал себя полуголым.
Хорошо хоть, что восстановился дар — клинки