Должна быть расширена практика боевого применения автоматических гранатометов и иных средств огневого поражения, обладающих, с одной стороны, относительно небольшим весом, мобильностью, с другой стороны, дающих возможность создавать сильный как прицельный сосредоточенный, так и заградительный огонь в направлении противника.
В России есть новые разработки, в том числе в сфере стрелкового оружия, которые дают нашей пехоте существенные преимущества в условиях боя. В качестве примера можно взять тот же крупнокалиберный пулемет «КОРД» Завода им. Дегтярева, он весит немногим более 30 кг без боекомплекта, и два человека вполне способны транспортировать его на достаточно длинные дистанции пешим порядком. Ни один другой аналог того же калибра такими качествами не обладает. Однако именно крупнокалиберные пулеметы, если посмотреть на события в Ливии и Сирии, установленные в кузова пикапов, являются основным фактором огневой мощи боевиков. В городской среде условия применения стрелкового оружия для противоборствующих сторон примерно одинаковы, поэтому преимущество в крупнокалиберном стрелковом оружии дает преимущество в огне, повышает вероятность победы.
По каждому фактору боя регулярные части должны иметь массовое преимущество перед противником, в условиях боя такое преимущество – это сохраненные жизни солдат.
Хочу обратить особое внимание на роль авиации в современных вооруженных конфликтах. Она, как правило, чуть ли не решающая.
Многие конфликты построены таким образом, что агрессор минимально участвует сухопутными силами, вместо этого главной составляющей вторжения становятся военно-воздушные силы, первая задача которых – завоевание господства в воздухе. Вторая – системное уничтожение инфраструктуры государства: дорог, мостов, крупных предприятий, линий связи, водопровода (примеры – операции США и НАТО в Югославии, Ираке, Ливии). Далее проводятся акции устрашения, основная цель которых – сломить обороняющуюся сторону, заставить ее капитулировать. Параллельно с этим агрессор всячески старается организовать блокаду государства, на которое осуществляется нападение, чтобы ему не могли оказать помощь.
Третья задача агрессора – ввод на захватываемую территорию вооруженных диверсионных формирований, банд, которые мировой общественности представляют в качестве «борцов за свободу», «повстанцев» и т. п. Банды снабжаются оружием, им оказывается информационная, финансовая, медицинская и иные виды поддержки. Для обеспечения деятельности банд агрессором создается специальная инфраструктура как внутри захватываемой территории, так и на территории ближайших соседей.
В качестве превентивных мер по подготовке отражения нападения, подобного описанному выше, необходимо, во-первых, всяческое усиление военно-воздушных сил и противовоздушной обороны, с созданием группировок, которые не дадут противнику завоевать господство в воздухе; во-вторых, банды боевиков, а также каналы их тылового обеспечения нужно выявлять и уничтожать еще на этапе их выдвижения и развертывания. Вопрос применения военной силы по территории соседей – это вопрос, который подлежит дипломатическому урегулированию, однако при переходе границы или при преследовании и уничтожении бандитов может быть затронута и территория сопредельных государств, исключая населенные пункты.
Для выполнения этой задачи и полноценного прикрытия государственной границы России на всей ее протяженности необходимо вводить в состав пограничных застав легкие разведывательные вертолеты отечественного производства на базе Ми-34, которые позволят производить патрулирование государственной границы, вести воздушную разведку сопредельной территории, преследовать нарушителей границы в глубину российской территории, а также – при необходимости – поддерживать сухопутные части огнем, корректировать огонь артиллерии и действия сухопутных частей и десанта.
В отношении сопредельных государств, предоставляющих свою территорию для размещения лагерей подготовки боевиков и пунктов их тылового обеспечения, если такая деятельность ими поощряется или проводится с их молчаливого согласия, должны незамедлительно вводиться жесткие экономические и политические санкции, вплоть до прекращения дипломатических отношений. Каждый участник агрессивных военных действий должен понимать меру ответственности за такое поведение, и эта ответственность должна наступать как можно быстрее. Возможны и другие контрмеры и средства дипломатического и политического характера.
В качестве третьей меры по борьбе с вооруженной агрессией нужно указать немедленную локализацию банд, проникших на территорию нашей страны, а также отсечение их от обеспечивающей инфраструктуры и каналов снабжения. Уничтожение инфраструктуры боевиков – важный самостоятельный этап контртеррористической работы.
Чтобы избежать вербовки боевиками местных жителей, до начала конфликта должна быть создана развернутая агентурная сеть в предполагаемом районе агрессии. Именно с ее помощью можно выявлять и нейтрализовать объекты бандитской инфраструктуры. Такая агентура может стать основой для формирования местных частей самообороны.
В обязательном порядке должны действовать региональный и местные штабы контртеррористических сил, включающих в себя как полицейских специалистов, так и части быстрого реагирования. Они должны создавать на «проблемной» территории сеть, которая будет мешать продвижению банд, а также помогать выявлять их и ликвидировать.
Ливийский и сирийский сценарии разрабатывались агрессором в основном за счет вербовки и внедрения наемников из беднейших соседних государств. По разным оценкам, в Сирию в течение 2012 года по разным каналам въехало до 50–60 тыс. Человек бандитов, вооруженных заказчиком конфликта. Подготовка бандитов осуществлялась в специализированных лагерях на территории сопредельных стран.
В целях сбережения национальных человеческих ресурсов, для борьбы с такой агрессией в отношении государств-партнеров необходимо бесперебойное предоставление партнерам военной помощи, включая помощь военных инструкторов, а также организация подразделений, действующих по образу французского иностранного легиона. Здесь нельзя заблуждаться: любое государство, уничтоженное террористами, как это было с Афганистаном, обязательно станет их оплотом, и они многократно размножатся. Допустить на карте появление хотя бы еще одной террористической страны – это значит заложить бомбу замедленного действия под целый регион, откуда эти бандиты при первой возможности хлынут в нашем направлении.
Требуется еще раз повторить ключевую мысль: держать агрессора всегда на расстоянии, по возможности не допуская его на свою территорию; уничтожать агрессора на подходе, пока он не успел изготовиться к нападению.
В целях усиления наших позиций в стратегическом плане надо форсировать развитие двустороннего сотрудничества, в том числе военного, с Китаем, который необходимо по возможности связать тесным созидательным промышленным и социально-культурным сотрудничеством, чтобы не допустить превращения Китая в главного геополитического противника России, с реальными претензиями на экспансию за счет территорий нашего Дальнего Востока. Наши геополитические интересы во многом совпадают. Если грамотно их объединить, то, во-первых, нам удастся избежать проблем с самим Китаем, во-вторых, мы сведем практически до нуля возможность иностранной военной агрессии в нашем отношении. В условиях имеющихся у Китая человеческих, а у России и Китая – технических ресурсов любая агрессия традиционными системами вооружения в отношении Китая или его союзника утрачивает смысл. Это пустая трата времени и денег.
В качестве формирования баланса Китаю надо рассмотреть возможность развития тесного сотрудничества с его ближайшим геополитическим конкурентом – Японией, которая обладает значительным человеческим и технологическим потенциалом. Указанный потенциал, помноженный на возможности России в сфере военных технологий, может обеспечить реальный паритет сил на нашем Дальнем Востоке и удержать любого потенциального агрессора от нападения на нашу страну.
В обоих случаях главной задачей сотрудничества формата «Россия – Япония» и «Россия – Китай» должна стать идеология такого сотрудничества и совместного развития территорий, а также социально-культурной диффузии наших стран, замысел которой обязана предложить партнерам именно Россия.
Политика «длинной руки»
Есть критически важный вопрос, касающийся современной военной доктрины России. Необходимо ли России сосредоточиться сугубо на патрулировании собственных сухопутных и морских границ либо необходимо обеспечить наше военное присутствие в глобальном масштабе, в том числе нашего военно-морского флота в мировом океане?