Он невесело хмыкнул.
— Клауд, неужели ты думаешь…, неужели действительно веришь, что я хочу… жить после того, что сделал? — я замер. Его чувства были мне знакомы. Я сам проходил через это, и именно поэтому ноги привели меня сюда. В этом и была причина, невесело признался сам себе я. — На моих руках столько крови… Реки! Этими руками я убил свою родную младшую сестренку…,а еще чью то мать, брата, сына, дочь. Это руки убийцы. И я… не хочу жить с этим грузом. Чхать я хотел на то, что там будет с этой заразой, что я прихватил. Я говорю сейчас своим сознанием, ясным и открытым…, я не хочу жить. Даже если было бы мне спасение, я бы его не принял. Как мне жить среди людей, которые ненавидят меня? Среди семей, в которые принес горе? Как мне смотреть им в глаза? Лучше пусть эта тьма вновь поглотит меня. Не могу. Не хочу… и… я прошу тебя… оказать мне услугу. Если ты, как человек, как соратник, как брат по оружию, плечом к плечу не раз стоявший со мной, понимаешь, что я не хотел того, что сотворил…, то ты сделаешь все, что бы… Верховный джудах вынес вердикт «виновен». Я молю тебя оказать мне такую честь. Будь милосерден ко мне, прошу. Сжалься…
Он обхватил себя руками и вновь горестно заплакал.
— Я окажу тебе такую честь, и обещаю, что тебя казнят как военного, а не преступника, — отчеканил я, простоял молча еще пару мгновений, наблюдая за трясущимися плечами солдата и вышел прочь.
____________________________
ДО КОНЦА КНИГИ ОСТАЛОСЬ 73000 симвоолов.
В СЛЕДУЮЩЕЙ ГЛАВЕ НАЧИНАЕТСЯ ФИНАЛЬНАЯ РАЗВЯЗКА.
Глава 74. Дианстия Рош, часть 1
КЛАУД ДЮБОН
Меня прошиб холодный пот.
— Мел…? — я ошарашено смотрел в ее бездонные зеленые глаза, которые смотрели на меня с не меньшим удивлением. — Какого черта ты делаешь здесь?!
Я ожидал всякое. Клянусь, все что угодно, но только не увидеть Мелани тут… в Провиданс, посередине сражения, когда она должна была быть дома, в безопасности. Я…суетливо вызвал панель наручника. Если она здесь, почему же я не видел ее на радарах…, но сигнала все так же не было.
Откуда? Как?
Только сейчас я позволил себе оторваться от нее и оглядеться. В белом помещении, освещенным насыщенным синим светом ламп, был кое-кто еще. У самой стены я услышал сдавленный грудной кашель, обернулся на него.
Рош.
Я моментально взвел курок, направляя на него.
— Не утруждайся, он итак не жилец, — безразлично произнесла Мел.
Действительно. Кожа была мертвецки-белой, грудная клетка медленно вздымалась и опускалась. На ноге была рана, не сочившаяся, но по пятну на одежде я понял, что крови он потерял много. Пульс его был слабым, как и биение сердца. Жизнь пока еще вяло плескалась в его теле. Пока. Я бы исправил это прямо сейчас, но меня волновало совсем другое.
По другую сторону от Мел стояло два широких высокотехнологичных кресла. Я уже видел такие на ее дне рождения, с небольшой лишь разницей. Эти были раза в два массивней. А в одном из них сидела, прикованная к креслу пожилая женщина, из-за того, что голова ее безжизненно свисала, я не смог понять, кто это. По отсутствующему пульсу, я понял, что она была мертва. Позади нее стояла большая стеклянная емкость с мутной зеленоватой жидкостью, с чем-то густым внутри, выпавшим в осадок, рядом с ней стояла идентичная, но с прозрачной светло-зеленой жидкостью.
В самом центре большой комнаты, если ее можно было назвать комнатой за счет размеров, стоял громадный куб. Глянцевый, как черное зеркало, с единичными очагами проблесков, исходящими изнутри, которые будто бы струились внутри него с какой-то заданной периодичностью.
Вот оно ядро. Сердце машины…, а может и мозг…, кто ее знал?
Куб был окружен солдатами Конфедерации, всего трое, и два человека в белых халатах, при виде нас они моментально навели автоматы на нас. А врачи или кем люди в халатах ни были, взяли оружие у солдат и последовали их примеру.
Мелани не двигалась, не говорила, просто смотрела на нас всех. Не только на меня…
Не… на меня… на всех. Не выделила меня из толпы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
За этот небольшой срок, который я знал ее, успел изучить в ней абсолютно все. Ее осанку, походку, привычки, мелкую мимику и моторику. Эта же ее поза — была мне незнакома. Чужда. Слишком ровная, натянутая как струна осанка, вычурно сложенные лишь в кистях руки. На ней была длинная белоснежная рубаха в пол, ремни не туго затягивали ее в области шеи, талии. Рассмотрев ее подольше, я понял, что это было какое-то подобие халата.
Я настолько был шокирован, что потерял всякую субординацию.
Мелани нахмурилась.
— Нечитаемые. Кто вы? — спросила она.
Я уж думал, сегодня меня ничто больше не удивит.
«Кто… вы?» Мысленно повторил я.
Она подняла руку вверх. Пятеро позади нее будто под воздействием некого немого приказа, моментально взвели курки.
Мой отряд поступил аналогично, на что я среагировал молниеносно:
— В укрытие, не стрелять! Если с ее головы упадет хоть волосинка, я лично прикончу любого, причастного к этому. Только обороняться!
Послышалась автоматная трель. Мы попрятались за стены, разделяющие комнаты.
Какого черта, недоумевал я. Что происходит. Я понимал, что с Мел что-то сделали. Определенно. Я изучил даже биение ее сердца, которое словно бабочка порхало в груди при виде меня. Сейчас же оно было ровным, больше похожим на монотонный марш. Прямым, жестким… равнодушным.
Не могла же она из-за того, что я пошел против нее на суде, возненавидеть меня настолько, чтоб сбежать вновь в Бришалот, и еще быть полной решимости прикончить меня.
Нет…, здесь было нечто другое.
Я высунул голову, и, чуть не словив пулю, сразу нырнул обратно.
— Почему я не могу читать вас? — послышался удивленный голос Мел.
— Мел, милая, что с тобой?! — крикнул я. Мой голос эхом разнесся по огромному пустому помещению.
Ответа не последовало.
Я услышал стук ее каблуков, удаляющийся в сторону ядра.
— Задержите их. Я не могу читать этих людей. Мне нужно больше времени.
Я снова высунул голову, запоминая позиции. Мел стояла напротив Провиданс и вызвала большой голографический экран, который занял почти все пространство от стены и до стены.
— Ликвидировать солдат, девушку не трогать! — приказным угрожающим тоном велел я своим подчиненным и подал им знак рукой, указывая немедленно начинать действовать. Нужно добраться до Мел.
Мы начали выныривать из укрытия, и стрелять по противникам. Двух моих солдат убили моментально…
Что за черт?!
Какие-то врачи и горстка недоделанных медных конфедератов, смогли за долю секунды убить двух моих супер-подготовленных солдат…? Какую меткость надо иметь, черт возьми?!
— Кто вы такие? Почему я не могу видеть ни вас, ни ваши войска? Как вы обходите меня? — сказала Мел, тоном, будто позади нее не шла настоящая перестрелка. Я не видел ее, лишь слышал.
— Обходим… тебя? Мел, что ты несешь?! Что с тобой сделали, — выкрикивал я, стараясь пересилить шум выстрелов. — Если тебя так задело то, что произошло на суде, то я готов принести свои извинения, я не знал, что это НАСТОЛЬКО важно для тебя… — иронично произнес я, совершив тем временем кувырок, за стену, послужившую мне укрытием, и одной пулей сразив первого противника. Они же в ответ сделали ряд выстрелов. Несколько пуль попали в мое бедро, но благо, военный костюм Нордов не дал пуле ранить меня. Но больно было чертовски, я стиснул зубы.
Но на это все было плевать. Я ждал ответа от Мел, которая долго хранила молчание. Я начал переживать, что кто-то из моих солдат задел или ранил ее, хотел вынырнуть вновь, проверить, но она заговорила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты был лично знаком с Лъедой? — я замер. Это слово я уже слышал, оно было в архивах Алестера Роша. — Лъеда является неприкосновенностью и моей собственностью, любые попытки выйти на контакт будут тщетными и расценены, как попытки несанкционированного проникновения на частную физическую и интеллектуальную собственность.