— Она знает.
— Что? — я не поверил своим ушам.
— Вот и то.
— Но почему тогда…
— Госпоже Фриде куда больше было интересно то, что ты сынициировал похищение ее Льеды, на дне рождения. Ей интересно, что это за белые отродья, перерезавшие десятки наших. Это тоже твоих рук дело. Кто они? Группа A? B? По глазам вижу, что А. Как ты скрывал рождение детей из группы А? Ты воровал их столько лет из под нашего носа. Разве мои фермы сравнятся с искрами?! Я никогда не пытался устроить геноцид нашей касте, в отличие от тебя. Да никогда в жизни! Фрида оказывается итак знает о твоем нечистокровном происхождении, и ей, как вывяснилось, плевать на это!! Что там начудил Бенедикт в свое время и с кем, плевать хотелось и на тебя и на твоих предков, хотя за одно лишь это, тебя бы премило вышибли со своего кресла остальные Правящие. Но это все меркнет перед фактом того, что ты воровал нашу эссенцию! Хотя не имел права даже на каплю, просто по факту своего нечистокровного рождения!
— Все ключи в любом случае остались у меня, и я никому их не дам! Можете пытать, делать, что хотите, я не передам в ваши руки ключ!
— Именно по тому, ты будешь жить, хоть и не достоин этого, жалкий кусок дерьма! Ты мне вот что скажи. Зачем тебе была нужна девочка? Ты не просто так украл ее! И явно не из любви!
— Тебя это не касается!
— Да какая в принципе разница. Госпожа Раббинович пока пойдет и завершит свою синхронизацию! А ты готовь свою рожу к распознаванию. Единственное, на что сейчас годна твоя никчемная жизнь!
— Ты жалкий червь, ты самолично планировал избавиться от Фриды.
— Черта с два! Мы с госпожой Фридой объединились, закончим эту гребаную войну, а потом…
А потом Виктор Нюберг, подобно сыну замертво упал на пол, потому что старуха без лишних слов вытащила пистолет и всадила пулю ему в затылок.
— Задолбал трещать без умолку. Эта лицемерная мразь свое дело сделала, теперь он не нужен, — она брезгливо пнула его тело носком туфли, перешагнула через новообразовавшуюся лужу крови и отошла к своему столу. — Прикончите его людей.
Миновав шоковое состояние я наблюдал за развернувшейся бойней.
— Как вы… нашли мою базу… — поборов ступор, пробормотал я.
В этот момент меня отвлекли хрипы на полу. Я так понял, что Виктор еще не умер, захлебывался в своей крови. Старуха тоже не оставила это без внимания, и, сморщив нос, выстрелила ещё несколько раз в его туловище. В этот раз Нюберг замолк навеки.
— Это мой город, мои люди, мой Провиданс и мой мир! — брызжа слюной, завопила Раббинович. — Кто ты такой, что бы задавать такие вопросы?! Или ты считал, что в состоянии обвести меня вокруг пальца?! О том, что Бенедикт трахал Медную и она родила ему тебя, я знаю еще б**дь с тех времен, как ты срал в памперсы. Это я, если что, дала ему возможность втиснуть тебя в наше общество незамеченным! Правящие снесли бы Бенедикту бошку, за нагулянного от измененной женщины ублюдка! Он лишился бы за это и титула, и места, и кресла, и наследия, и один хер остался бы на должности хранителя ключей! Это я оставила его в кресле! И в благодарность, он был верен мне, словно цепной пес, в отличие от тебя! Ты лишь жалкая пешка в моих руках, тебя сделала я! Ты никто, и звать тебя никак. Нагуленный от Медной шлюхи, ублюдок. Так ты еще и в двойне облажался, у твоей родной шалавы мамаши в крови были пассивные гены F, — Фрида громко рассмеялась, — И какой же ты оказался неудачник, что умудрился передать их своему сыну! Еще бы ты о нем не умолчал. Сразу бы стало понятно твое происхождение. А принеси ты такую заразу в наши ряды…, это смерти подобно. С тебя бы шкуру живьем содрали! И вот она твоя благодарность за мое покровительство! Я знала о вашем ребенке с момента его рождения! Еще и мнил себя таким умным, а меня идиоткой, считая, что твои мелкосошные движения за моей спиной останутся незамеченными! Рассказывали всем байку, что Настасья родила мертвого ребенка…, в наш то век! Да я знала каждый твой шаг, и все движения этого дохлого ублюдка тоже, — она ткнула пистолетом в тело Виктора, — И того, что уже с месяц кормит могильных червей, тоже! Я о Ким Мен Хо, если что! Да, плевать в принципе на вас всех хотела, ты жив лишь по тому, что твоя рожа привязана к ключам Провиданс и все, когда я перейду в тело Льеды, в тебе больше не будет нужды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Госпожа, мне только что сообщили, что у Роша изъяли фургон полностью груженый эссенцией, — прервал монолог старухи ее помощник.
Старуха ошалела.
— А вот это уже сюрприз…. Пока мелкие дома Правящих дохли без эссенций, ты себе готовил безоблачное будущее? Это даже для тебя чересчур подло…,ты переплюнул всех…, у меня даже слов нет.
На застывшем лице Фриды мелькал ужас. Страшно было подумать, что она могла сделать со мной за это. Но из ступора старуху вывел взбудораженный выкрик ее помощника.
— Госпожа, девочка готова, можно начинать трансгенез!
— Ты чокнутая ведьма, оставь девочку! — моментально позабыв о боли, взъерошился я.
— Да что ты такое говоришь…, — съехидничала Раббинович. — Решил поиграть в хорошего папочку, потому, что шанс со своим родным отпрыском просрал?
— Это не твое дело! Я не активирую трансгенез!
— Да кто у тебя спрашивать то будет? Быстро, приведите его в процедурный кабинет. Аж руки чешутся по скорее начать синхронизацию.
Солдаты Конфедерации подхватили меня под локти и потащили в самое важное место на земле, в «Мекку» современности, по мнению представителей Платиновых и Медных каст…
В «кабинет инициации», как говорили простые люди…
…В «доильню», как говорили мы, Правящие.
Глава 72. Геном души
НИКОЛАС РОШ
Меланию уже пару часов, как подключили к Провиданс…, ее суженные зрачки не двигались, смотрели в пустоту. На моих глазах ей вкололи расщепитель. Трепет в моей груди не стихал. Я знал, что это значило для ее организма. Сейчас, препарат в крови Мелании усердно работает, отделяя гены памяти от клеток, подготавливая тем самым их к загрузке чужих генов — Фриды. Сознание девочки растворится, потеряется, когда его место займет захватчик.
В тот день, на дне рождения Мелании, в зале было подготовлено точно такое оборудование, что было в доильне сейчас.
В тот раз я смог все выставить так, будто началось нападение. Смог вырвать девочку из лап Раббинович. В этот раз… помощи ждать неоткуда.
Я потеряю ее еще раз, теперь… навсегда.
Прости, дорогая…, у меня не получилось….
Мы были похожи на мелких мошек на фоне огромного, просторного, освещенного едким синеватым светом, помещения. Посередине комнаты был пятиметровый глянцевый черный куб — ядро Провиданс. Я смотрел, как импульсы проходили по нему, анализы, записи данных, они пульсировали, словно артерии, гоняющие кровь, будто это сердце живого существа, а не роботизированное ядро машины. Возле него было установлено два кресла, что не было здесь чем то естественным. Эта процедура должна была пройти официально, единожды и впервые, за все время существования человечества. Это было бы знамением, венцом нашей науки, наследием моей фамилии Рош. Сейчас же, наплевав на все принципы, ее проведут экстренно, просто по тому, что старуха хочет выжить.
Я смотрел, как Раббинович села в соседнее кресло, как дрожали от предвкушения ее руки, как жадно она облизывала свои скукоженные губы.
— Поторапливайся, немощь! — заорала она во все горло.
Страшно представить, что к концу дня, она будет кричать то же самое, только ртом своей Льеды.
Я ждал, что вот сейчас, что ни будь случится, сюда ворвутся мои модифицированные военные, или повстанцы прорвутся внутрь Провиданс, или даже этот чертов Александр опять обрушится неожиданно, как снег на голову, сметая все на своем пути…, но ничего не происходило. Все шло планомерно, без изъянов, идеально по плану.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я терял ее. Я потеряю ее сейчас, еще раз…и опять по своей вине.
Старухе ввели инъекционный жидкий накопитель. Она сжалась от боли и начала хрипеть, через минут десять ее омерзительных кряхтений, она застыла. Ее взгляд так же, как у Льеды стал стеклянным… пустым…