на насыпной дороге ярким солнечным узором, так не вязалась с мраком и бурей у меня в сердце.
— Ни для кого не секрет, что я намерен развестись со своей супругой. Увы, добровольно давать развод она отказывается. Я вынужден отправиться в Священный город, чтобы верховные жрецы высших духов подписали надлежащие бумаги.
— А если они откажутся? — с надеждой выдохнула я. — Раз её величество не согласна и...
— Не откажутся, — с самоуверенной усмешкой заявил правитель и остановился. Развернулся ко мне, снова взял за руку. Снова поднёс к губам, словно издеваясь, и прошептал: — Я хочу, чтобы ты отправилась со мной. Пировать будем по возвращении, а брачный обряд проведём без лишних свидетелей. Только ты и я в храме, повенчанные верховными жрецами.
Ты и я...
Липкое прикосновение губ к коже. Липкие, омерзительные слова.
Выдернула руку из холёных пальцев, отшатнулась.
— При всём моём почтении, ваше величество, я не могу выйти за вас замуж. И вы, уверена, не желаете мне безумия.
— Ты не обезумеешь — я всё продумал, — тихо, но вместе с тем жёстко проговорил лев... Нет, Эйо права — эргандарский шакал. — Твой разум останется не тронут, а имя Ноэро возвеличится. Когда ты станешь императрицей...
— Нет!
Он дёрнулся, словно я отвесила ему пощёчину. Я бы с радостью, но за нами наблюдали. Хотя, может, и стоило. Это меньшее, чего он заслуживал.
— Нет?
— Я не выйду за вас замуж, — в моём голосе твёрдости было не меньше, чем в голосе венценосного.
Мгновение, и от приветливого, обаятельного мужчины не осталось и следа. Он подался ко мне, впился взглядом, как до этого впивался своими пальцами.
— Я не прошу твоей руки, девочка, — процедил зло, раздражённо. — Не спрашиваю и не предлагаю. Я оказываю тебе честь, милость, тебе и твоей никчёмной семье. И если тебе не хватает ума в радостном экстазе ответить: «да!», имей хотя бы осмотрительность молчать. Не забывай, в моих руках не только твоя судьба. Эйрон!
Стражник приблизился спустя мгновение. Поклонился и кивнул, когда Регенштейн бросил ему, продолжая при этом смотреть на меня:
— Проводи шиари Ноэро в её покои. Пусть отдохнёт перед долгой дорогой.
Пришлось идти за чаровиком в «мои покои», уже давно ощущавшиеся как клетка. А сейчас они и правда стали клеткой. Вроде и просторной, светлой, но в ней мне не хватало воздуха, а тьмы в этом месте было больше, чем во всех подземельях Кальдерока.
Дождавшись, когда войду в спальню, стражник захлопнул за мной дверь. Ключ в замке не щёлкнул, но и так было ясно: без присмотра меня не оставят.
Бросила по сторонам затравленный взгляд, но так и не поняла, что искала. Лазейку, чтобы отсюда сбежать? Такой, увы, не существовало. Что-нибудь, что поможет выпустить пар? Но разбитые вазы ситуации не исправят.
Ну же, Лайра, думай! Не смей отчаиваться!!!
Снова оглядевшись, тихо позвала:
— Эшвар! Эшви, милый... Приди ко мне!
Нужно рассказать Риферу, Тессе, Бриану! Не знаю, чем это поможет, но они должны знать, где я и что со мной происходит. А может... попросить фамильяра наведаться к Имаде? Обращаться к чаровнице не хотелось, но сейчас я не в том положении, чтобы пестовать свою гордыню. Сейчас я готова была принять помощь хоть от самого джара! От кого угодно, кто бы подсказал, как отсюда выбраться.
— Эшвар!
В последнее время фамильяр откликался на зов мгновенно. Не ворчал, не брюзжал, приходил без промедления. Но сегодня... сейчас... его не было! Сложно было поверить, что Эшвар вдруг ни с того ни с сего решил взять выходной. А это могло означать одно: его величество успел подстраховаться. Не только забрал меня из академии, от брата, но и перекрыл связь с фамильяром.
Проклятье!
То же самое сделал и Холланд в Мэите. Но впоследствии отпустил меня.
Адальгер не отпустит.
Сложно сказать, сколько прошло времени в метаниях, сдобренных проклятиями в адрес императора. В какой-то момент дверь чуть слышно приоткрылась, и в спальню вошла служанка.
Выглядела девушка не то смущённой, не то напуганной и прижимала к груди платье.
— Мне велели помочь вам собраться, госпожа, — произнесла она тихо. — И предупредили, что если попробуете отказаться...
Казнят Тессу? Убьют моего брата?
— Раз велели, значит, выполняй, — сухо ответила я. Хоть и понимала, что Тея тут ни при чём, но как же сложно было обуздать душивший изнутри гнев.
— Спасибо, — непонятно за что поблагодарила девушка. Немного помешкав, приблизилась ко мне. — Помочь вам раздеться?
Потянулась было к пуговицам мундира, и тут я вспомнила, что в нём хранилось. Я ведь так и не отдала зелье брату. Мешкала, сомневалась, и вот я здесь, а отрава со мной, в кармане.
— Я сама.
Отойдя от девушки, стала расстёгивать латунные пуговицы, не переставая думать о маленьком флакончике, подсунутом мне Эйо. Выход? Спасение? А может, погибель...
Хотя есть ли у меня вообще выбор?
Можно подумать, что замужество с этим зверем не станет гибелью Лайры Ноэро. Не хочу, как Найферия, превращаться в Снежную королеву. Вроде и живую, но изнутри всю заледеневшую.
Повесив мундир на спинку кресла, обернулась к Тее и увидела, как девушка бережно раскладывает на кровати очередной императорский подарок. Фривольное декольте, открытые плечи... Наряд для распутницы, а не для королевы. Мне в этом предстоит путешествовать или у него ещё какие-то на меня планы?
— Не знаешь, для чего меня наряжают?
Обернувшись, девушка сказала:
— Я слышала, что его величество распорядился насчёт ужина для близких друзей.
Для близких друзей...
— А об его отъезде? Ничего не слышно?
— Ходили слухи, — неуверенно пробормотала Тея. — Вроде бы император собрался разорвать святые узы брака... А для этого ему нужно в Священный город.
И мне вместе с ним.
Вряд ли он отправится на ночь глядя. Тем более что ужин для друзей затевает. Меня вот как куклу наряжает.
Для Эйо и Имады всё складывалось более чем удачно.
А для меня? Что делать? На кого надеяться? Если бы рядом был Вейнанд...
Но его не было. И на Рифера уповать глупо. Ну как он поступит? Отправится брать штурмом императорский дворец? Глупость!
Скользнув по платью взглядом, поняла, что здесь я сама за себя. Всегда так было. И сейчас тоже мне не на кого, кроме себя, рассчитывать.
— Тея, будь добра, приготовь ванну. Я бы хотела сначала освежиться.
— Конечно,