Читать интересную книгу История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе - Равиль Бухараев

Уже в одном этом стихотворении видно прямое, иногда дословное влияние коранических учений, суть которых заключается в том, что мусульманин не должен искать войны и нападать первым, но уж если враг приходит к нему, тогда сражаться следует без страха и упрека. Как говорят эти стихи, в реальном мире приходится точить меч и наблюдать за врагом, однако главное оружие мусульманина – это улыбка, которой чаще всего можно успокоить чужого человека.

Подобная созидательность ислама, вопреки легендам об изначально присущей исламу воинственности, самым ярким образом сказалась и на истории Волжской Булгарии. Вся энергия этого молодого тюркского государства оказалась направленной на внутреннее развитие, и даже самые пристрастные исторические источники не находят поводов, чтобы обвинить волжских булгар в какой-либо чрезмерной воинственности.

Первый профессиональный русский историк В. Н. Татищев (1686–1750), например, писал:

«Болгоры хотя когда-то с русскими воевали, однако ж видно, что немного в том прилежали и не искали чужого приобрести, но свое более защищать старались, из-за чего их по Геродоту или Аристею святыми именовали. В плодах земных они преизобиловали, так, что неоднократно и Руссию во времена недородов житами обеспечивали, и более в ремеслах и купечестве прилежали… Сии Болгоры у русских разделялись надвое: верхние и нижние. Верхние, думаю, по городам или отдельным владениям разделялись на несколько, потому в русской истории отличают серебряные Болгоры, города Тучин, Брахимов, Ашла, и другие многие, а Карпеин и Рубрик, билиров и пр. упоминая, различают от Болгор. Настоящая их столица Боогард, или Главный и Великий город, как выше сказано, был ниже устья Камы верст с 30, а от Волги лугами отдален верст на семь. Видится, что Волга близ города течение имела. Поселение оное было довольно пространно, ибо его остатки ныне видим кругом верст на 5, а некоторые говорят на 6 и на 7. Дома, видно, что более были каменные, и в развалинах много от украшений наружной резьбы и облитой свинцом гончарной работ находится. Оный сначала в 1234-м году от татар, а потом в 1500-м году от русских вконец опустошен и Казань построена».

Богатство Волжской Булгарии складывалось не из захватнических набегов, но было результатом занятий торговлей, ремеслами и сельским хозяйством, плодами которых пользовались не только сами булгары, но и их славянские соседи. Как указывает В. Н. Татищев, пользовавший не дошедшими до нас источниками и наблюдавший булгарские руины триста лет назад,

«Сих Болгор оставшиеся развалины великие каменного и хитрого здания города и прочих строений удостоверивают, что народ в хитростях, рукоделиях и купечестве весьма преизяществовал. Находящиеся в земле деньги арапские старые доказывают, что они в Персию, Индию и с восточными срацынами, государи которых на деньгах имена изображены, купечество имели; и на севере не только в Руси около Новагорода, но в Швеции и Готляндии те деньги не иначе как чрез их и гордориков купечество занесены».

Одним из самых красноречивых свидетельств бурного роста экономики Северного ислама является тот факт, что уже во второй половине X века булгарские княжества чеканили собственную серебряную монету. Относительная скудость находок, среди которых, однако, есть находки из Финляднии, Дании, Норвегии, Швеции, Польши и стран Прибалтики, не позволяет говорить об истории чеканки собственно булгарских монет сколь-нибудь глубоко. Как пишет в своей книге Ф. Хузин,

«к настоящему времени известно всего около 600 монет из 101 пункта. На территории бывшей Волжской Булгарии обнаружено только 4 монеты, чеканенные в городе Булгаре: две монеты – в составе Татарско-Толкишского клада (Чистопольский район) и еще две монеты – в составе Старо-Алметьевского клада (Октябрьский район республики Татарстан). Следовательно, конкретное место чеканки собственно булгарских монет археологически не установлено[275]».

Среди западных источников, лейденская «Энциклопедия ислама» свидетельствует, что

«Мы имеем в нашем распоряжении серебряные монеты булгарского князя Талиба бин Ахмада, которые чеканились в Суваре в 338 (949–950) и 340 году Хиджры (951–952); так же, как и на саманидских монетах того же времени, на них стоит имя халифа ал-Мустакфи, свергнутого ранее в 946 году, а не халифа ал-Мути, которого к тому времени еще не признали Саманиды. Мы также имеем монеты Мумина бин Ахмада (вероятно, брата и преемника Талиба) времен халифа ал-Мути (до 338 = 974 года); согласно прочтению Френа эти монеты были отчеканены не ранее 366 года (976–977), то есть, опять-таки после времени правления халифа, чье имя стоит на них; при халифе Та’и, монеты чеканил булгарский князь Мумин бин Хасан. Монеты более позднего периода с именами булгарских князей еще не обнаружены».

Загадка исчезновения серебряных монет Волжской Булгарии в следующие полтораста лет еще не разгадана, однако схожая ситуация наблюдалась не только в Волжской Булгарии, но и в Средней Азии X века.

Как бы то ни было, согласно нумизматическим данным, чеканка серебряной монеты в Булгаре возобновляется в конце XII века, как раз накануне монгольского нашествия. Об этом свидетельствует весьма грубо отчеканенная в Булгаре серебряная монета с именем халифа Насира (1180–1225). Между тем, между названными двумя периодами чеканки булгарских монет само государство проделало весьма немалый и весьма удивительный путь.

Возвращаясь к булгарским городам, мы в первую очередь расскажем о Великом городе булгар, предполагаемой столице государства, которую археологи называют городищем Биляр. Имя это, происходящее от маленькой речки Билярки, является условным, хотя В. Н. Татищев, заставший, по-видимому, не дошедшие до нас предания и рассказы, говорит:

«Билиры имя, думаю, собственное и общее всех Болгор, ибо и татары, испортив, булиры, а русские от града Болгоры именовали, в чем Карпеин и Рубрик с прочими от имевшихся при них русских толмачей легко погрешить могли. Но скорее видно, что оные путешествий описатели так далеко не ездили, описали по рассказам, ибо невозможно им сих градов и Волги было миновать, но они нисколь о нем, а также и других виднейших положений по пути их не упоминают… Билиров же имя в городе Билярске на реке Черемшане сохраняется, где еще несколько древних зданий каменных, а особенно портал или врата великого храма и столпы видимы. А также и города великие еще видимы, например, на устье Камы на луговой стороне у Жукотина, говорят, великие развалины остались».

«Карпеин и Рубрук» в повествовании Татищева, отличающимся изумительным русским слогом начала восемнадцатого столетия, – это папские послы Джованни дель Плано Карпини и Вильгельм де Рубрук, посетившие пределы северного ислама в середине XIII века, уже после монгольского нашествия. Оба западных посланника в своих отчетах не минуют упоминания о северных «сарацинах», называя Волжскую Булгарию «Великой Болгарией» в отличие от «Малой Болгарии» на Дунае. Интересно, что Плано Карпини в своей «Истории монголов» действительно называет булгар «билерами». Так же называет выходцев из Волжской Булгарии, «Terra Belar», и другой западный источник, венгерский Аноним в 970 году. Между этими двумя упоминаниями – почти триста лет существования независимого мусульманского государства на Волге и его столицы, города Биляра, по имени которого, очевидно, и звались булгары на Западе.

Город Биляр, стольный град Волжской Булгарии, был поистине великим городом. Одна лишь цитадель, расположенная в его центре, занимала площадь в 500 тысяч квадратных метров. Город имел почти квадратную форму, ориентированную своими углами по странам света, и был защищен дубовой стеной, ширина которой доходила до 10 метров, с выдающимися за ее пределы угловыми башнями. Археологи, проводящие раскопы на Билярском городище, имеют дело с историей города на протяжении более двух столетий. Но уже доказано, что в билярской цитадели с самого начала ее закладки стоял комплекс соборной мечети, состоявший из изначального деревянного храма с пристроенным к нему в середине X века каменным храмом с 24 внутренними колоннами, а также кирпичного двухэтажного дома главного имама страны[276].

К северу от каменной части мечети обнаружен фундамент высокого минарета, за которым находились булгарские житницы или амбары, в которых археологами обнаружены остатки более чем двадцати культурных растений. В цитадели располагались также общественные колодцы и царское кладбище. Помимо царя и булгарской знати, внутри билярской цитадели в более поздние времена располагались и некоторые ремесленные мастерские, например, мастерская ювелира, который мог выполнять заказы царского двора. При этом А. Халиков отмечает:

«Очевидно, это был русский мастер, так как в его мастерской вместе с огромным количеством отходов янтаря обнаружены кости свиньи (уникальный случай для мусульманского города) и свинцовый оттиск печати новгородского князя Всеволода 1222–1224 года[277]».