Читать интересную книгу История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе - Равиль Бухараев

Как бы то ни было, исторические последствия событий 965–968 годов для Хазарии и Волжской Булгарии несравнимы: Хазария перестала существовать как государство, тогда как для Волжской Булгарии эти события сыграли, несмотря ни на что, крайне положительную роль. С падением Хазарии булгарская торговля по Волге обрела полную свободу, к тому же булгарское государство перестало платить дань хазарам и стало независимым, что послужило серьезнейшим фактором его дальнейшего бурного экономического и политического развития. И в этом смысле упоминание в арабских источниках булгарских городов имеет значительно большее значение, чем сообщение ибн Хаукала о, скорее всего, мнимом нападении русов на Волжскую Булгарию.

Быстрый рост булгарских городов во второй половине X века представляет собой интереснейший исторический феномен. Действительно, в 922 году, как мы знаем из сказания ибн Фадлана, булгары еще не имели городов в полном значении этого слова, и их торговый центр Болгар в устье Камы и Волги был весьма пестрым поселением людей многих языков и культур. Сам царь и булгарская знать еще предпочитали жить в просторных юртах, и лишь изредка мы слышим о строительстве мечетей, торговых складов и жилых домов. Главным городом на Волге в ту раннюю эпоху был хазарский город Итиль, точное местоположение которого остается неизвестным, хотя по рассказам арабских путешественников и географов мы знаем, что этот город располагался ближе к устью Волги на обоих ее берегах. Западная часть города, где располагалась крепость кагана, была населена хазарской военной знатью, тогда как восточную, торговую часть, с мечетями, банями, складами и жилыми домами, населяли в основном мусульмане. Упоминаются в связи с Итилем и христианские кварталы, а также поселения языческих народов сакалиба и русь. Как считается, город Итиль был разрушен в ходе похода Святослава на хазар, и с тех пор, несмотря на все усилия по его восстановлению, так и не вернул себе былой славы и известности.

Падение хазарских городов, особенно Итиля, сыграло, по крайней мере, двоякую роль в отношении экономического, военного и культурного роста Волжской Булгарии. Во-первых, с практическим исчезновением торгового соперничества между Итилем и «внешним» Болгаром на Волге Волжская Булгария становится основным международным центром и перевалочным пунктом на всем протяжении Волги от устья Камы до Каспийского моря. Во-вторых, сама Волга становится свободной для торговли Волжской Булгарии по воде с мусульманскими странами, в первую очередь, княжествами и эмиратами Ирана, Хорезма, бухарскими владениями Саманидов, через которые открывался путь в Китай, Афганистан и Индию.

В свете того, что булгары в 960-х годах перестали платить дань кагану хазар, благосостояние страны испытало естественный резкий скачок и, как всегда в таких случаях, у царя булгар и его подданных стали появляться свободные средства, без которых никакое городское строительство невозможно. Экономика страны стала все больше тяготеть к прибыльной торговле и сопутствующим ремеслам, и все обстоятельства – географические, политические и религиозные – к концу X века сошлись воедино, способствуя как экономическому, так и духовному процветанию государства.

Арабские исторические источники этого времени довольно скупы на описание Волжской Булгарии, и в основном передают своими словами то, что мы уже знаем. Помимо сведений ибн Хаукала, почерпнутых из трудов ал-Истахри, мы располагаем также анонимным географическим трактатом «Пределы мира» (Худуд-ал-алам), созданным в Афганистане в 982/983 году и явно передающим уже устаревшие к тому времени сведения ал-Балхи или ал-Истахри. Интересно это упоминание лишь тем, что автор трактата кратко рассказывает о племенах Волжской Булгарии в следующих словах:

«Их три группы: бахдула (берсула), ишкиль (эсегелы) и булгар; все находятся в войне друг с другом; когда же появляется у них враг, они становятся друг другу друзьями.

Булгар – город с небольшой областью, расположенный на берегу Итиля. В нем все жители мусульмане; из него выходит до 20000 всадников. Со всяким войском кафиров (неверных), сколько бы его ни было, они сражаются и побеждают. Это место крепкое, богатое. Сувар – город вблизи Булгара; в нем борцы за веру, так же, как в Булгаре[268]».

Очевидно, что к таким сведениям, взятым из третьих рук, следует подходить с большой осторожностью, и Болгар, даже вместе с Суваром, никак не мог выставить такое большое войско. Однако само упоминание о Суваре как втором городе Волжской Булгарии чрезвычайно знаменательно – о его существовании говорит также ал-Мукаддаси, который завершил свой географический труд «Лучшее разделение для познания климатов» в 985 году, также пользуясь известиями ал-Балхи, ал-Истахри и ибн-Хаукала. Однако для того, чтобы представить себе развитие Волжской Булгарии и северного ислама на пороге X и XI веков, таких общих, туманных и вскользь упоминаемых фактов совершенно недостаточно, и любой историк скоро встал бы в тупик, если бы полагался только и исключительно на письменные источники. К счастью, история Северного ислама располагает и материальными свидетельствами, приобретенными в ходе археологических и нумизматических исследований и кропотливой научной работы по их разбору и анализу. Нужно отметить, однако, что серьезная полевая работа по археологическому исследованию булгарских древностей началась по-настоящему только в 20-х годах прошлого века и была, как водится, постоянно стеснена в средствах. В силу этих обстоятельств наши знания о Волжской Булгарии и Северном исламе постоянно пополняются и сегодня. Важные детали этой исторической мозаики постоянно находят свое место в общей, еще далеко не завершенной картине российской исламской цивилизации на Волге.

Мы при всем желании не можем в наших беседах уделять много внимания истории самого булгароведения и назовем лишь несколько имен, благодаря которым исследование материальной культуры Северного ислама приобрело характер настоящего научного доказательства. Это, в первую очередь, имя А. П. Смирнова (1899–1974), который по праву считается основателем современного булгароведения. Его усилиями и усилиями его учеников в 1933–1938 годах начались раскопки на городище Сувар и городище Великие Болгары, именно он «впервые аргументированно доказал существование феодальных отношений в Волжской Булгарии с 60-х годов X века[269]» и решил целый ряд фундаментальных проблем древней истории волжских булгар.

Мировоззренческие традиции А. П. Смирнова были продолжены казанской школой археологов и ее основателем Н. Ф. Калининым в 1945–1952 годах. В 1960-х годах начинается современный этап булгароведческих исследований, с которым навсегда связано имя А. Х. Халикова и его учеников[270]. В результате широкомасштабных археологических исследований, проводящихся с 1967 года на Билярском городище учениками научной школы А. Х. Халикова, в среде археологов началась дискуссия о том, какой именно город Волжской Булгарии был столицей государства до монгольского нашествия. Согласно концепции А. Х. Халикова и его учеников столицей страны был именно город Биляр-Болгар, или Великий город, который в отличие от Болгара на Волге находился не на водных путях, но в глубоком тылу государства.

Продолжающиеся исследования этого города и сегодня не перестают поражать своими открытиями, проливающими все более яркий свет на образ материальной и духовной жизни первых северных мусульман. Современные татарские ученые предполагают, что Великий город был заложен уже в 922 году, во время пребывания аббасидского посольства в Волжской Булгарии, и именно этим объясняется приказ царя о перекочевке племен, о которой мы уже читали у ибн Фадлана. Такие ученые, как А. Халиков и Ф. Хузин, считают, что начало Великого города – это та крепость, которую не только собирался построить, но и фактически построил царь Алмуш, принявший мусульманское имя Джафар бин Абдуллах. Как пишет о Великом городе А. Халиков,

«Археологические остатки этого города, заложенного в 922 году и погибшего в результате монгольского нашествия в 1236 году, располагаются на левом берегу реки Малый Черемшан (приток реки Большой Черемшан, левого притока Волги), на окраине села Билярска Алексеевского рафона Татарской АССР. Город занимал относительно плоское плато, понижающееся к реке, за которой возвышается живописная гора, где располагалась одна из булгарских святынь, место жертвоприношения – «Джавышер», размещенное у мощного истока родниковой воды[271]».

Кажется естественным, что булгары решили построить свой первый настоящий город вблизи главной святыни языческих времен, тем более, что «священные родники» почитаются российскими мусульманами и сегодня. А. Халиков и его ученики предполагают, что в строительстве города могли участвовать профессиональные строители из Хорасана, Нишапура, Мерва и Хорезма, прибывшие вместе с халифским посольством, которое первоначально насчитывало до 5000 человек[272]. Однако, учитывая незадачливую судьбу самого посольства и метафорическую вольность арабских источников в обращении с цифрами, мы не можем с какой-либо уверенностью сказать, что в закладке Великого города, если она действительно произошла уже в 922 году, принимали участие мусульманские зодчие. К тому же в этом, кажется, и не было прямой необходимости, поскольку изначальная планировка города близка к планировке первых городов Дунайской Болгарии, а именно, городов Плиска и Преслава, в закладке и планировке которых мусульманское зодчество не играло, видимо, никакой роли. Принцип планировки булгарских городов, принимавший во внимание естественные природные укрепления, состоял в том, что города обносились кольцевой обороной, подобно стоянкам кочевников, хотя и имели несколько типов.