– Устройте полковника Монтеня поудобнее. Я буду ужинать в своем будуаре, как я вам уже говорила. – Она взглянула на полковника. – Чувствуйте себя как дома, полковник. Мои слуги позаботятся о вас.
Сцена была разыграна мастерски, и полковник сначала не нашелся что ответить. Но потом он вспомнил, что генерал собирается отправиться на тайное свидание в пустой коттедж. Ясно, это ловушка. У мадам Живерни не должно быть возможности отправить записку своему партнеру, кто бы он ни был.
– Я в отчаянии, мадам Живерни, но вынужден просить вас оставаться в этой комнате.
– Кто дал вам такие инструкции? – требовательно спросила Мег, уже берясь за ручку двери.
– Я действую властью, данной мне Французской Республикой.
Такому заявлению нельзя противостоять, подумала Мег.
Она склонила голову, как бы признавая его превосходство:
– Тогда, надеюсь, вы окажете мне честь отужинать со мной, полковник Монтень... Дени, значит, я буду ужинать внизу. В маленькой гостиной, поскольку ужин не официальный, разве не так, полковник?
– Почту за честь принять ваше приглашение, мадам Живерни. – Что ему еще оставалось делать? Монтень поклонился и согласился на роль приглашенного гостя в доме женщины, которую он намеревался держать под домашним арестом.
Глава 26
В нише у камина, где прятался Козимо, была тьма кромешная. Однако капер чувствовал время. Приближающийся стук лошадиных копыт раздался чуть позже девяти часов. Но лошадь была не одна. Он внимательно прислушался. Три. Значит, Бонапарт все-таки взял с собой охрану? Или это были стражи, которые должны проверить место, прежде чем явится генерал?
Козимо протянул руку в дымоход и нащупал выступ. Он подтянулся, оказался с ногами в дымоходе и уперся спиной в одну стенку, а ногами – в другую. Было ужасно неудобно, но зато террорист мог быть уверен, что снизу его никто не заметит.
Дверь открылась, и тьму пронзил луч света. Козимо затаил дыхание, даже сердце его стало биться медленнее, почти неслышно. В единственной комнате внизу раздавались шаги. Он слышал также шаги по лестнице, ведущей на чердак, потом наверху. Говорил только один человек, отдававший команды резким тоном. Лампу внесли в закуток у камина, и свет обшаривал всю глубокую нишу. Козимо застыл, вися всего в нескольких футах над склоненной головой человека с лампой. Потом свет удалился, и он перевел дыхание.
На обыск всего дома много времени не потребовалось. Последовал еще один короткий приказ, и люди вышли, чтобы обследовать двор и пристройки. Но один человек остался в доме. Козимо слышал скрип, когда он тяжело опустился на стул.
Вскоре дверь снова отворилась, и один из людей сообщил, что им ничего не удалось обнаружить, кроме козы, дюжины цыплят и паутины в уборной.
– Хорошо, мы займем позицию вокруг дома и вниз по дороге, – сказал командир. – Охраняйте генерала, как только заметите его. Шарля нет внутри и нет снаружи. Если явится, его ждет самый большой сюрприз в жизни, – добавил он с мрачным смешком.
– Так точно, сержант. – Последовало короткое молчание, потом тот же голос произнес: – Вы действительно считаете, что генералу грозит опасность, сир?
Другой человек насмешливо фыркнул:
– Бог его знает, но полковник Монтень помешан на этой идее.
– Но дамы ведь здесь нет, правда? – заметил его товарищ.
– Нет и не будет. Монтень ее из рук не выпустит.
Мужчины хрипло рассмеялись и вышли из коттеджа, с шумом захлопнув за собой дверь.
Козимо медленно спустился вниз, прижимаясь к задней стене дымохода. Они не станут обыскивать дом еще раз. Они будут наблюдать снаружи и, не увидев никого, входящего в дом, решат, что там пусто. Бонапарт, как он понял, собирался сдержать обещание.
Капер стянул с ног сапоги, вытащил короткий кинжал из ножен, привязанных у бедра, и занял позицию за дверью. Справа от него в стене было окно без стекла, ставни открыты, чтобы впускать вечерний воздух. Он стиснул пистолет в правой руке, держа нож в левой. Он мог бросать нож обеими руками, но стрелял лучше правой. Когда Бонапарт подъедет, то окажется в поле его зрения. Сначала он выстрелит, а потом метнет в него нож. Козимо был достаточно уверен в своей меткости, оба оружия достигнут цели, это он знал.
Как подсказывало ему чутье, было уже почти десять часов. Козимо ждал, стоя неподвижно в темноте за дверью. Он не слышал людей во дворе, но, конечно, они тоже ждали в укрытии.
Капер уловил стук копыт, сначала такой слабый, что ему показалось, будто всадник в нескольких сотнях ярдов от дома. Он крепче сжал пистолет, не отрывая взгляда от залитого лунным светом сада за окном.
Бонапарт подъехал на неприметном мерине. Определенно он хотел остаться неузнанным, успел подумать Козимо, потом прогнал все мысли из головы, сосредоточившись на своей мишени.
Генерал Бонапарт спешился и накинул поводья на каменный столбик калитки. Он ступил на тропинку.
Козимо поднял пистолет, прицелился выше сердца, где, несмотря на желание сохранить инкогнито, у Наполеона был приколот к сюртуку «Золотой орел» Франции. Рука убийцы была тверда, глаза прищурены, когда он взвел курок.
И тут это случилось. Образ Мег скрыл от него добычу. Он поморгал, потряс головой, но образ не исчезал. Он мог бы сейчас убить Бонапарта. Он сам не остался бы в живых, это Козимо знал с того самого момента, как охрана заняла свои позиции возле дома. Они подстрелят его еще до того, как он успеет выйти на дорогу. Но это была та цена, которую он всегда был готов платить.
Но не Мег.
Монтень каким-то образом захватил ее. Не было никаких доказательств против нее в настоящее время, но если Бонапарт сегодня вечером будет убит, то этого террориста опознают как мажордома мадам Живерни, и тогда за жизнь Мег он не дал бы и су. И перед смертью ей придется страдать так же, как Эйне, и он не сможет организовать ее побег, как сделал это для Эйны.
Медленно его рука опустилась вдоль бедра.
Он не может сделать это. Есть нечто более важное для него, чем удачное завершение миссии, которая спасла бы жизни сотен тысяч людей. Он может пожертвовать своей собственной жизнью, но не будет приносить в жертву Мег.
Козимо вернулся в нишу у камина и снова забрался в дымоход. Дверь коттеджа открылась, и вошел Бонапарт. Он подошел к столу и зажег лампу, стоя спиной к камину. Козимо закрыл глаза, сознавая, что одним броском ножа мог бы завершить свою миссию.
Бонапарт взобрался по лестнице на чердак и ждал там. Козимо слышал, как упали на пол снятые им сапоги. Время тянулось медленно. Бонапарт снова натянул сапоги, потом спустился вниз и вышел из дома, оставив дверь открытой. Он вышел на дорогу, посмотрел влево и вправо, снова вернулся в коттедж.